Трудиться. Учиться. Влюбиться?.. - Бирюкова Инна Андреевна

— А ты мой воздыхатель? — я кокетливо захлопала ресничками.

— Выходит, воздыхатель. А что, не заметно?

Я серьезно кивнула:

— Заметно. Господин Роутэг, предложение ваше крайне заманчиво, но, боюсь, я буду вынуждена отказаться.

— Почему?

— Да вы же храпите, как мамонт!

— Так это лечится! — раздался из-за закрытой двери звонкий голос полуэльфки. — Я, конечно, дико извиняюсь, но здесь потрясающая слышимость! Так что если хотите поговорить без свидетелей, выберите более укромное местечко!

— Лайн, не дури! Мы просто шутим! — заорала я. — Так ведь, господин наставник?

— Так! — громко сказал Ян, отрицательно покачав головой.

Я прыснула. Ну прям заговорщики, ей-богу!

— Лайн, выходи уже! Я есть хочу!

— Уже можно, да?

— И до этого было можно, бестолочь! Мы же просто разговаривали!

Трапезный зал поражал великолепием. Впрочем, как и весь замок. Как только каждый отвоевал себе место по душе, появилась служанка и принялась ловко подавать на стол. Кушанья в Белом Лотосе не шли ни в какое сравнение с кабацкими харчами. Помимо нас за столом никого не было — видимо, домочадцы успели отобедать раньше. Стесняться было некого, чиниться не перед кем, и мы, не отвлекаясь на болтовню, набивали животы впрок.

— Все, больше не лезет, — я откинулась на высокую спинку огромного стула и удовлетворенно похлопала себя по животу.

— Я сейчас лопну! — пожаловалась Лайн, страдальчески разглядывая недоеденный десерт в изящной вазочке.

— Слабачки, — ухмыльнулся Ян. — Даю полчаса на растрясание и утрамбовывание, а потом наведаемся к маркизе.

— Зачем?

— За надом. Ее убить хотят, забыли, что ли?

— Будем допрашивать? — оживилась я. — С пристрастием?

— Лета, у тебя от обжорства совсем мозги отказали? Просто поговорим и кое-что выясним.

— Кое-что — это что? — Лайн тоже заинтересованно взглянула на наставника.

— Увидите.

— Что вам угодно? — госпожа ла Ферье попыталась изобразить приветливую улыбку, но не смогла. Лишь слабо дернулись и безвольно обвисли уголки пересохших губ.

За каких-то пару часов состояние маркизы резко ухудшилось, она теряла последние силы, а по лицу растеклась сеточка мелких морщин. Меня всегда бросало в нервную дрожь при виде черной магии — наставники показывали. Чтобы мы знали, с чем имеем дело, если вдруг доведется столкнуться с подобным колдовством. Но столь наглядно лицезреть последствия страшного заклинания мне ранее не приходилось.

— Мы, собственно, по поводу вашей болезни… — маг замялся.

— Ну говорите же! — нетерпеливо попросила маркиза.

— Ваше состояние, возможно, является следствием магического воздействия.

— И вы туда же? — женщина брезгливо поджала тонкие губы. — Тоже станете твердить о порче?

— Вообще-то да, — ошарашенно подтвердил Ян. — Вам уже об этом говорили?

Госпожа ла Ферье поморщилась.

— Да. Эти проходимцы, городские маги.

— Но почему же тогда никто не…

— Да потому что я знаю цену их словам! — прервала наемника маркиза. — Они же с три короба наврать готовы, лишь бы выдурить лишний медяк!

— Я даю вам слово, что это именно порча!

— И ничего мы у вас не выдуриваем! — вступила Лайн. — Позвольте хотя бы попытаться ее снять, мы сделаем это абсолютно бесплатно!

Маркиза на мгновение задумалась.

— Ну что ж. Попытка не пытка, ведь так? Не знаю почему, но я вам верю. И очень надеюсь на то, что мое доверие оправдается. Делайте то, что считаете нужным. Вы только за этим приходили?

— Нет, нам еще нужно задать вам несколько вопросов.

— Хорошо, только быстро. Мне тяжело говорить.

— Конечно! — поспешно согласились мы.

— Итак, — начал маг. — Я должен сообщить вам, что порчу навели сознательно. Поэтому мне нужно знать, кто проживает в замке и кому может быть выгодна ваша смерть. Да, и еще! Пока мы будем беседовать, разрешите моим… кхм… коллегам осмотреть вашу одежду и постельное белье.

— Это еще зачем? — вспыхнула госпожа ла Ферье.

Мы с Лайн одинаково недоуменно уставились на мага.

— Затем, что магическое воздействие довольно-таки сильное, не всякому магу по плечу. Обычно для усиления такого рода колдовства требуется постоянный контакт с жертвой.

— Жертва — это я? — зачем-то уточнила маркиза.

— Жертва — это вы, — зачем-то подтвердил очевидное Ян. — И так как сидеть у вашей постели денно и нощно и держать вас за руку было бы по меньшей мере подозрительно, я могу предположить, что колдун воспользовался заговоренным предметом. Если мы его найдем и уничтожим — контакт прервется. Порчу это, конечно, не снимет, но и выкачивать из вас силы колдуну станет значительно сложнее.

— А что искать-то? — спросила полуэльфка.

— Не знаю. Булавку, подвеску, иголку, гусиное перо, якобы выпавшее из подушки… Что-то, на что сразу и внимания не обратишь.

— А как же мы определим?..

— Почувствуете. От него будет исходить сильная темная энергия.

Мы понятливо кивнули и принялись за дело, в то время как маркиза глубоко вздохнула, смирившись с доставляемыми ей неудобствами, и начала:

— В замке живут двенадцать человек, включая меня. Четверо из них — служанки, также экономка, ключница и истопник — Семен. С ним вы знакомы.

— Всего четыре служанки на такой замок? — позволила себе усомниться я, не отрываясь от дела.

— Он не такой уж и большой, каким кажется на первый взгляд. Но вы правы, четверых действительно мало. Однако есть же еще и приходящая прислуга. Эти люди бывают в замке каждый день, но к вечеру покидают его. Кухарки, прачки… Сами понимаете, им нет нужды оставаться здесь на ночь. Я и раньше не всю челядь в лицо знала, а теперь, когда новых работников нужно искать едва ли не через день, я вообще не имею представления, что за люди обитают в Белом Лотосе.

— А члены вашей семьи?

— Тут все просто. Я, моя сестра, ее супруг и две дочери.

— Кому может быть выгодна ваша смерть?

— Если вы по поводу наследства, то, я уже говорила, основная его часть — замок — отходит моей сестре Камилле. После ее смерти — племянницам.

— Почему племянницам, а не зятю?

— Потому что он жалкий человек, и я его презираю. Он не получит ни гроша от моего состояния, завещание я уже составила должным образом. Впрочем, сейчас он в отъезде, так что нет особой нужды говорить о нем. Продолжим. Некоторые предметы старины отойдут особо верным слугам. На этом я считаю ваш вопрос исчерпанным.

Ян не стал спорить, хотя по нему было видно, что вопрос совсем не исчерпан.

— У нас тоже все! — заявила Лайн.

— Нашли что-нибудь?

— Только это.

Я протянула наставнику увесистый золотой медальон на длинной цепочке. Ян задумчиво покрутил его в руках.

— Занятная вещица. Откуда он у вас?

— Медальон передается в нашем роду от матери к дочери. Условие передачи — совершеннолетие. Ни мужем, ни детьми боги меня не наградили, и я храню его в память об ушедших родителях.

— Это не просто украшение. Это мощнейший накопитель. А я-то голову ломал, как вам удается столь долгое время сопротивляться колдовству? Ведь от такой сильной порчи люди гаснут буквально за день-два. Благодаря этой фамильной реликвии вы все еще живы. Он постоянно подпитывает ваши жизненные силы. Не расставайтесь с ним ни на минуту. Лета, Лайн, больше вы ничего не обнаружили?

Мы отрицательно помотали головами.

— Странно. Ну что ж, будем разбираться. Госпожа ла Ферье, прошу прощения за отнятое время. До встречи.

Мы старательно расшаркались и вышли.

— Ну, и что мы имеем? — полюбопытствовала я.

— Упрямую, словно ослица, маркизу, вот что! — раздосадованно буркнул маг. — Я в замешательстве! Лета, может, ты своим носом-индикатором хоть что-то унюхала?

— Унюхала. Маркиза вся провоняла падалью. Такое ощущение, что темная энергия каким-то образом вживлена в ее тело. Я действительно почуяла эту твою порчу, когда настроилась. Но не от иголочки-булавочки, как ты говорил. Госпожа ла Ферье смердит этой дрянью от пяток до макушки. Но именно она сама. Мы перевернули всю постель — ты видел — там чисто. Лучше объяснить не смогу, сама еще ничего не понимаю.