Князь мертвецов. Часть II (СИ) - Волынская Илона

Деловито перевернула, стряхивая на Митю последние капли и поинтересовалась:

- К тебе что, жаба ночью приходила? Сожрать хотела?

- Какая еще жаба, о чем ты, Ниночка? - с двух сторон над Митей нависли еще две головы.

Его подхватил под локти, он повис на держащих его с двух сторон отце и Ингваре - ноги подламывались. Попытались поднять на постель, не смогли, тогда просто усадили, прислонив к ножке кровати. Отец поднял брошенное на пол одеяло и укутал его, как маленького. Вырвал у Ниночки кувшин, заглянул внутрь и отрывисто скомандовал:

-Воды!

Засуетились, затопали ... Митя с трудом поднял голову. Мимо стоящего в дверях комнаты полуодетого Свенельда Карловича протиснулась тетушка в ночной рубашке и пуховом платке, с папильотками в волосах. Протянула отцу стакан, и застыла рядом, пока отец пытался напоить Митю. Руки у отца подрагивали, так что часть воды пролилась Мите на грудь.

- Ступайте отсюда, нечего глазеть! - она махнула размахрившимся концом платка на выглядывающих из-за плеча Свенельда Карловича горничных. - Спать идите! Дмитрию всего лишь сон плохой приснился, а вы прям: «Варяги, варяги ...» Нету никаких варягов и не случилось ничего ...

- Слу ... случилось. - Митя мотнул головой, отпихивая тычущийся ему в губы стакан. -Я ... Они ...

Слабенький голос осторожности в душе тихо-тихо пропищал: «Если ты расскажешь, тебя спросят, откуда ты знаешь», но Митя лишь снова тряхнул головой, отмахиваясь. Там, во сне, он очутился в том вагоне лишь потому, что так ничего и не рассказал отцу. Но даже реши он по-прежнему скрытничать о собственных делах, скрывать случившееся от начальника губернского Департамента полиции - попросту преступно!

- В городе ... нет, за городом... но недалеко ... Только что убили людей! – выпалил Митя. - Много!

За дверью пронзительно взвизгнула, и кажется, хлопнулась в обморок Маняша. Ну, или просто - хлопнулась, все же обмороки для горничной – непозволительная роскошь. Лицо Леськи стало таким бледным, что веснушки проступили на коже как яркие золотые монетки.

- Да приснилось ему, приснилось! Кошмар ночной ... - нетерпеливо фыркнула тетушка. - Леська, молока с медом баричу принеси да и барину заодно, - косясь на брата, добавила она. - И спать все!

- Не нужно молока! И не кошмар это был!

То есть, кошмар, конечно, но ...

Митя стряхнул одеяло, оттолкнул руки отца и вскочил. Тетушка скандализировано ахнула:

- Митя! Да это форменный скандал! Как можно, здесь девочка! - она торопливо закрыла Ниночке глаза ладонью. Ниночка немедленно принялась выворачиваться, норовя выглянуть из-под материнской руки.

Не обращая внимания, Митя заметался по комнате.

- Я не знаю, что там произошло, но ... их было много! Может ... и варяги.

За дверью снова послышался стук падающего тела, и почти восторженный возглас Антипки:

- Ты гля, снова ляпнулась! Не девка, а чисто кегля!

- Много ... тех, кто убивал? - настороженно спросил отец.

Митя, одной ногой в брючине, остановился, балансируя на второй, на мгновение задумался:

- Не знаю ... и скольких убили тоже - не знаю! - торопливо добавил он. - Там ... боль и ужас, так много, что и не поймешь.

- Где? - отрывисто бросил отец.

Митя натянул, наконец, брюки, крутанулся на пятке и указал на одну из стен комнаты:

- Там! В той стороне.

-А точнее?

- Точнее по дороге разберусь! - натягивая штаны, бросил Митя.

Отец досадливо поморщился, но потом коротко кивнул:

- Хорошо, едем! Ингвар, заводите автоматоны.

Германец метнулся вон из комнаты, и только Митя рявкнул ему вслед:

- Оденьтесь!

- Свенельд Карлович, вы с нами? Тогда берите паро-телегу - мало ли ...

- Оружие? - отрывисто спросил старший Штольц.

- Обязательно ... - скомандовал отец. - Ждите меня у конюшни! - и бросился к своей спальне.

Тетушка вцепилась ему в локоть и почти повисла на отце:

- Но Аркадий... Не кажется ли тебе, что это слишком?! Мчаться невесть куда, в ночь из-за того, что мальчишке приснился кошмар! С чего ты взял, будто что-то и впрямь случилось?

- Сесстррра!

Наскоро, попадая мимо пуговиц, застегивающий жилет Митя даже замер – отец умудрился в одном слове и шипеть и рычать разом!

- Я не знаю, что ты воображала, когда ехала сюда, но пойми же, наконец! Я - начальник полицейского Департамента, и это моя забота, если кого-то убили! А Митя мой сын и наследник, и ... - он судорожно выдохнул, поглядел на застывшего Митю и резко бросил, - и если даже ему приснился кошмар, это вовсе не значит, что ничего не случилось! - и вырвав руку из тетушкиной хватки, размашисто и зло зашагал к своей комнате.

- Да что ты, брат, - пробормотала ему вслед тетушка. - я ... я только спросить - вам корзинку для пикника с собой давать?

Митя захохотал. Он хохотал, привалившись к дверце шкафа, роняя слезы с ресниц, непристойно похрюкивая, и кажется, впервые не задумываясь достаточно ли он comme il faut.

Острая боль в голени прервала этот пароксизм хохота. Митя зашипел, хватаясь за ногу, а Ниночка пнула его еще раз и выставив пухлый пальчик, наставительно сказала:

- Не смей смеяться над маменькой! - и гордо удалилась, ведя ту за руку. Ошеломленная тетушка покорно шла за ней.

Митя потер ушибленную голень и принялся собираться быстрее. Холодный ночной ветер словно в мокрую простынь его завернул, выбивая из тела последние капли сонного - «одеяльного» - тепла. Он торопливо натянул автоматонный плащ и почти ворвался в конюшню. Там уже сновал Ингвар – в шинели реального училища поверх сорочки, наскоро заправленной в брюки.

Отцовский паро-конь уже стоял под парами, Митя торопливо запрыгнул в седло своего, помогая Ингвару раскочегарить автоматон.

- А вы куда собрались, Ингвар? - в конюшню вбежал отец.

- Так... я как-то уже привык с Митей, - забираясь в седло позади Мити, ответил тот, похоже, и мысли не допуская, что его могут оставить дома.

Мите немедленно захотелось его пнуть: привык он! Лучше бы отвык болтать!

- Вы все же сдружились! Я рад! - почти умиленно сказал отец, цепляя к поясу кобуру с паро-беллумом.

- Я? - Митя оскорбленно выпрямился. - С этим вульгарно одетым занудой?

- Я? - откликнулся Ингвар. - С этим помешанным на сюртуках и жилетах снобом?

- Редкостное единодушие, - со двора в конюшню заглянул Свенельд Карлович. Слышалось тарахтение паро-телеги. - Но если Митя едет, чтоб указать дорогу, то Ингвару лучше остаться.

Митя услышал, как за спиной попросту задохнулся от возмущения Ингвар. Да и самому стало основательно не по себе - он уже привык как-то, что этот занудный германец крутится поблизости.

- Пусть едет с нами, - качнул головой отец. - ... до участка. Я возьму полицейских, кто будет, а Ингвар останется там караулить.

- Но участок же - всего-то через площадь! - чуть не взвыл Ингвар.

- А вы полагали, я поведу в бой поднятого с постели управляющего и двух пятнадцатилетних мальчишек?

- Мне послезавтра - шестнадцать! - пробурчал Митя.

— Вот тогда мы тебя и поздравим, сынок, - сказал отец с той особой лаской в голосе, после которой хочется запереться в комнате изнутри, лучше - на засов. И стулом подпереть!

Дернул рычаг и послал автоматон сквозь распахнутые Свенельдом Карловичем ворота.

Глава 11. Пустой участок

Стальные копыта загрохотали по брусчатке, свет одинокого фонаря блеснул на стальных боках и окутанные паром автоматоны галопом промчались к участку. Казалось, отец выпрыгнул из седла раньше, чем паро-конь встал. Автоматон еще пыхтел, сбрасывая пар, а отец уже взбежал на крыльцо, и заколотил в дверь.

Митя остановил своего вороненого раньше - у будки перед участком, где должен был стоять дежурный городовой.

- Не кажется ли вам это странным, Ингвар? - светски поинтересовался он у своего пассажира, указывая на пустую будку

Ингвар беспардонно ухватился за его плечи и привстал - после слов отца про дружбу вовсе по-свойски стал себя вести. Надо бы германца на место поставить ... но не сейчас.