Я один вижу подсказки 10 (СИ) - "Son"

Всё выглядело так, как и должно выглядеть. Масса учеников куда-то двигалась, как будто течение. Если за ними понаблюдать, то можно было увидеть порядок в окружающем хаосе.

Ученики не разбегались в разные стороны, не поднимались на этажи в классы, а плотной массой спускались вниз, куда-то под землю.

«Хм... Что же там?!»

Когда у сестры возник вопрос:

– Куда идём?

Ответом было:

– Вниз.

Лестница, ведущая вниз, была широкой. Под землёй находилась огромная площадка, с первого взгляда напоминающая спортивный комплекс.

Не просто спортзал, а просторная арена с различными разметками: в одном месте для игры в футбол, в другом для баскетбола.

Самое интересное, были и другие тренировочные зоны, для различных видов спорта. В том числе и для единоборств: бокс, самбо и другие.

Я спустился и сразу же замер:

«Ну ничего себе!»

Людей было много. Все относительно взрослые: казалось, лет по шестнадцать. Совсем маленьких детей не было.

Некоторые выглядели настолько крупными и взрослыми, что их легко можно было принять за восемнадцатилетних, а то и за двадцатилетних.

Также встречались разные школьные формы, как будто здесь собрались не из одной школы, а из десятков.

Складывалось впечатление, что День профориентации – это не просто какой-то школьный день, а большое событие. Такое, что способно собрать под одной крышей столько народу, что в огромном зале становилось тесно.

И вот, среди всей этой толпы, в основном занятой разговорами, я заметил его. Он сразу выделялся: худой, в очках с тонкой оправой. Одежда строгая, не бросающаяся в глаза.

Учитель с удивительно доброй улыбкой посмотрел на нас, поднял руку и позвал жестом, как бы говоря:

«Не стойте там, подойдите сюда!»

Мы с сестрой переглянулись, поняв, что наконец-то дошли до пункта назначения, и улыбнулись.

Когда подошли, учитель спросил:

– Что это вы, сиротки, растерялись?

Сказано было без злобы, по-дружески. Но всё равно, неприятное упоминание о том, что у нас нет родителей. Меня это не сильно задело, я просто подтвердил свою догадку:

«Так и думал».

Я не стал молчать и ответил:

– Просто людей слишком много, – придумал оправдание. Оно подействовало, и учитель кивнул:

– Их и правда много. Но так и должно быть. Ведь сегодня самый важный день в жизни каждого человека – День профориентации! Сегодня решается ваша судьба.

Мы согласились с учителем, хоть и не до конца понимали. Благо, он не мог залезть в наши головы и просто сказал:

– Встаньте в строй.

Понятное дело, он имел в виду других учеников. Те стояли неподалёку, в такой же школьной форме, как и у нас.

«Значит, это наш класс».

Они действительно стояли строем: по трое, примерно в десять рядов. Легко подсчитать, что в классе около тридцати человек.

Поскольку было непонятно, куда именно вставать, мы решили занять место в самом хвосте.

Одноклассники уже что-то тихо шептали друг другу: кто-то смеялся, кто-то спорил. Девушки переглядывались, парни переговаривались. Волнение ощущалось в воздухе.

Я уловил, как одна из девушек назвала имя одного парня – Сергей. Я сразу понял, что нужно делать, и сказал:

– Серёга, бро!

С такой уверенностью, будто мы с ним с детства знакомы. Хотя не удивлюсь, если так и есть, для прежнего владельца тела.

Парень не подвёл и ответил:

– Лёха, здорово!

– А что тут вообще за кипиш?

Он молча протянул мне небольшой флаер, тот, что держал в руке. Видимо, их раздавали всем, но нам учитель ничего не дал.

Впрочем, я не стал отказываться и взял памятку в руки. Только читать сразу не стал, прикинулся таким, кто и так всё знает. Будто спрашивал не о Дне профориентации, а вообще о чём-то другом.

– Понятное дело, день важный, – сказал я вполголоса, – но народу не слишком ли много?

Сергей хмыкнул и пояснил:

– А-а-а, ты про это? Говорят, сегодня приедет важная шишка. Один из Защитников Цитадели – генерал Марк Леванов. Один из десяти генералов восьмого уровня.

Он рассказал подробнее, что Марк Леванов командовал обороной Цитадели №77 аж три раза: в 3040-м, 3046-м и 3052-м.

Как я понял, всего лишь за пятнадцать лет нашу Цитадель атаковали уже трижды. Что даже в какой-то мере пугало. Я уставился на него, чуть приоткрыв рот.

– Он будет? Я в шоке.

Дальше я ничего не говорил. Сестра, впрочем, тоже молчала и держалась чуть позади.

Говорил только Сергей, с другими учениками. Они бурно обсуждали разные дела, происходящие в Цитадели: слухи и последние события.

Мы же с сестрой просто стояли и рассматривали памятку. На обложке большими буквами было написано: «КАЖДОМУ УЧЕНИКУ!»

Внутри, краткая, но познавательная информация. Начиналась она с основ: рассказывалось, что каждый гражданин, достигший шестнадцатилетия, пробуждает свою профессию.

У меня же возникли вопросы:

«Что же такое профессия? И с чем её едят?»

Ответ звучал внушительно: это не просто работа или навык, а деятельность, требующая особого благословения. Я бы сказал, что это больше похоже не на обычную профессию, а на игровой класс.

Тогда в голове всплыл другой вопрос:

«А кто, собственно, наделяет этой профессией?»

Ответ тоже был в памятке. Одно имя, выделенное жирным шрифтом – Энрю. У него было длинное описание: защитник человечества, поборник света и противник нечисти. Даровавший силу, чтобы человечество не исчезло в тьме, и благословивший людей профессиями.

Согласно памятке, человечество стояло на краю гибели. Тогда пришёл Энрю и протянул «руку помощи».

Я не понимал:

«Почему люди оказались на грани исчезновения?»

Не было ни ответа, ни намёка.

Дальше в памятке речь шла о самих профессиях. Их было вовсе не бесконечное множество, как можно было бы подумать. Напротив, число профессий было строго ограничено.

Четыре основные: Маг, Воин, Лучник и… Фермер.

«Хм? Фермер? Не думал, что занятие земледелием так высоко ценилось…»

Эти профессии назывались основными по двум причинам: во-первых, без них невозможно представить стабильное существование общества: защита и еда. А во-вторых, они выпадали чаще всего.

Но даже среди этих четырёх была одна, которая выпадала чаще всех остальных вместе взятых – Фермер. Шанс пробуждения этой профессии составлял 60%.

То есть если взять тысячу подростков, пришедших на профориентацию, – шестьсот из них станут фермерами. К гадалке не ходи, ведь цифры основывались на тысячелетней статистике.

Следом шли Воины с вероятностью 20%, то есть двести человек из тысячи. Затем Лучники: 10%, или около сотни. И замыкали список Маги. Их было довольно мало, всего 5%, то есть пятьдесят человек из тысячи.

Вот такое неравномерное соотношение профессий среди основных. Но помимо них существуют ещё и редкие.

Редкие профессии делили между собой оставшиеся 5% вероятности. Их тоже было четыре: Жрец, Приручатель, Разбойник и Алхимик. Каждая из них выпадала с шансом 1,25%, что делало их по-настоящему редкими.

Но даже при таких шансах, если ориентироваться на сухую статистику, среди тысячи участников можно было ожидать примерно по двенадцать представителей каждой редкой профессии.

И всё же в конце раздела было важное примечание:

«Мир сложен. Хотя профессии и существуют, это не значит, что всё строго поделено. Многие служат Цитадели и человечеству вне зависимости от своей профессии. Даже если вы не пробудите её – это не конец. Не расстраивайтесь. Вы нужны нам».

Я дочитал памятку и выдохнул. Вдруг почувствовал внутри что-то. Не волнение и не страх, а дикое желание.

Мне хотелось пробудить профессию. Проснувшись сегодня в слабом, обычном теле, невозможно было передать всю ту боль, которую я чувствовал в тот момент.

«Что уж говорить… мы дорогу в школу не могли найти!»

О сражениях или создании чего-то великого даже мечтать не стоило. Если у тебя нет возможности достичь великого – ты не станешь великим.