— Тем более важно тщательно проверить этот участок, — подхватил я. — Если проблема не была устранена капитально, мы можем столкнуться с повторением ситуации.
Наша группа направилась к железнодорожному полотну. Александров незаметно отстал, якобы для проверки измерительного оборудования, а на самом деле, чтобы удостовериться, что японские наблюдатели по-прежнему на своих позициях.
Насыпь железной дороги возвышалась над равниной примерно на два метра. Рельсы, уложенные еще в начале века российскими инженерами, потемнели от времени, но выглядели вполне крепкими. Между ними серели выветрившиеся деревянные шпалы, местами потрескавшиеся от перепадов температур и влажности.
Перминов уже ждал нас у подножия насыпи, держа в руках теодолит на треноге, стандартный инструмент для измерения уровня полотна.
— Проведем нивелирную съемку, — предложил я, обращаясь к Ли. — Проверим, нет ли отклонений от проектного уровня, которые могли образоваться со времени последнего ремонта.
— Разумная предосторожность, — согласился китайский инженер. — Я помогу с базовыми точками измерения.
Мы приступили к «измерениям». Перминов устанавливал теодолит в заранее определенных точках, я делал вид, что снимаю показания, а Архангельский записывал их в специальный журнал. Все выглядело как стандартная техническая процедура.
Постепенно мы продвигались к ключевому участку, той самой котловине, где обнаружили первые признаки нефти. Здесь Перминов заранее подготовил небольшой сюрприз.
— Товарищ Краснов, — официальным тоном обратился он ко мне, делая вид, что только что обнаружил нечто тревожное, — посмотрите на эти показания! Отклонение составляет почти четыре сантиметра на десятиметровом отрезке. Это значительно превышает допустимые нормы.
Я подошел к теодолиту, делая вид, что проверяю измерения. Затем, изобразив озабоченность, повернулся к Ли:
— Проверьте сами, товарищ Ли. Боюсь, здесь действительно серьезная просадка полотна.
Китайский инженер склонился к прибору, внимательно изучая показания. Его лицо становилось все более встревоженным.
— Вы правы, — наконец произнес он, выпрямляясь. — Такой уклон недопустим для скоростного движения. Странно, что регулярные проверки не выявили эту проблему раньше.
— Возможно, просадка начала прогрессировать недавно, — предположил я. — Нужно проверить состояние грунта под насыпью. Перминов, подготовьте оборудование для шурфовки.
Мы спустились к подножию насыпи и в заранее выбранном месте начали копать небольшую шахту для исследования структуры грунта. Рабочие, нанятые в Цицикаре, орудовали лопатами, выбрасывая землю на брезент.
На глубине примерно метра Перминов «случайно» обнаружил то, что мы подготовили заранее, небольшую полость, заполненную водой с характерными маслянистыми разводами.
— Смотрите! — воскликнул он, указывая в шурф. — Грунтовые воды подтачивают основание насыпи!
Ли, склонившись над ямой, озабоченно покачал головой:
— Очень плохо. Это типичная ситуация для Маньчжурии. Подземные воды размывают глинистые прослойки, создавая пустоты. При движении тяжелых составов насыпь может просесть еще сильнее или даже обрушиться.
— Совершенно верно, — подхватил я, внутренне радуясь, что Ли так легко принял нашу инсценировку. — Но что вызывает особую тревогу, это странный характер грунтовых вод. Видите эти маслянистые разводы? Это может свидетельствовать о химическом загрязнении, которое ускоряет разрушение связующих материалов насыпи.
Архангельский, поддерживая игру, зачерпнул немного воды в стеклянную пробирку:
— Необходимо провести химический анализ. Если это действительно какое-то загрязнение, восстановительные работы будут гораздо сложнее, чем обычное укрепление насыпи.
Ли переводил встревоженный взгляд с пробирки на шурф и обратно:
— Никогда не сталкивался с подобным случаем. Что, по-вашему, могло вызвать такое загрязнение?
Я развел руками, изображая профессиональное недоумение:
— Трудно сказать без тщательного анализа. Возможно, естественные процессы в почве, возможно, какие-то промышленные отходы, попавшие в грунтовые воды еще во времена строительства дороги. В любом случае, это требует серьезного исследования.
В этот момент вернулся Александров, который якобы проверял состояние шпал дальше по полотну.
— Товарищ Краснов, — обратился он ко мне с идеально разыгранной тревогой, — я обнаружил отклонение рельсового пути еще на двух участках. Похоже, проблема более масштабная, чем мы предполагали изначально.
Я повернулся к Ли, делая серьезное лицо:
— Боюсь, товарищ Ли, мы столкнулись с потенциально опасной ситуацией. Необходимо немедленно провести тщательное обследование всего участка и принять срочные меры по укреплению полотна. В противном случае движение поездов здесь может стать небезопасным.
Китайский инженер выглядел по-настоящему встревоженным:
— Полностью согласен. Нужно немедленно сообщить об этом в управление КВЖД и запросить дополнительное оборудование и материалы для ремонтных работ.
— Более того, — добавил я, указывая на маслянистые разводы в воде, — если причина в химическом загрязнении почвы, обычные методы укрепления могут оказаться неэффективными. Потребуется обширное дренирование участка, возможно, даже прокладка специальных отводных каналов.
— Это займет несколько недель, — озабоченно произнес Ли.
— Как минимум, — подтвердил я. — Но безопасность движения — приоритет номер один. Альтернативы нет.
Ли решительно кивнул:
— Я немедленно составлю рапорт и отправлю его с курьером в Цицикар. Заодно запрошу все необходимое оборудование для полноценного инженерного исследования и ремонтных работ.
— Отличная идея, — поддержал я. — А мы тем временем проведем более детальное обследование участка и подготовим техническое обоснование для предстоящих работ.
Глава 3
Инженерная хитрость
Пока Ли, сидя в технической палатке, составлял рапорт, мы с Архангельским отошли к шурфу, делая вид, что продолжаем измерения.
— Китаец полностью купился, — шепнул Архангельский, проверяя пробирку с водой. — Эта инсценировка дает нам легальное прикрытие для работ как минимум на две-три недели.
— Если японцы не вмешаются, — негромко ответил я. — Судя по их настойчивому наблюдению, они что-то подозревают. Нужно ускорить настоящее бурение, как только прибудет оборудование.
— А как насчет наших «маслянистых разводов»? — с легкой улыбкой спросил Архангельский. — Удачная находка Вороножского, эта пенообразующая смесь на основе нефтяных компонентов. Выглядит совершенно натурально.
— Пенообразователь — лишь инструмент, — шепнул я. — Настоящая нефть ждет нас глубже. По моим расчетам, продуктивный пласт находится на глубине от ста восьмидесяти до двухсот пятидесяти метров. Подготовьте маскировку для буровой установки, как только Ли отправит курьера в Цицикар.
К вечеру наш план был полностью реализован. Ли отправил подробный рапорт в управление КВЖД, запросив дополнительное оборудование для «срочных ремонтных работ в связи с критической ситуацией на участке». Мы разметили предполагаемую зону работ, установив вешки с красными флажками вдоль железнодорожного полотна.
Для убедительности я распорядился установить временный скоростной режим для поездов, проходящих через участок. Специальные таблички с ограничением скорости до двадцати пяти километров в час были размещены на подходах к «аварийной зоне».
С последними лучами заходящего солнца Ли, удовлетворенный проделанной работой, удалился в жилую палатку, чтобы составить детальный план предстоящих исследований. Я же вместе с Архангельским и Александровым собрался в технической палатке для обсуждения настоящих планов.
— Оборудование доставят завтра к полудню, — сообщил Александров, опуская полог палатки. — Воронцов будет сопровождать груз лично. Все комплектующие для буровой замаскированы под стандартное железнодорожное оборудование.
