— Да пьян он, — сказал Брюнхвальд.
Сыч понюхал кузнеца и подтвердил:
— Точно пьян, экселенц.
Волков стал еще черные, на руке что плеть сжимала, побелели костяшки.
— Второй где? Где аптекарь?
— Не знаю, — сипло отвечал кузнец, — уже неделю его не видал.
Волков чуть тронул коня, подъехал ближе, склонился и тоном, от которого у кузнеца чуть ноги не подкосились, спросил:
— А мушкеты мои где?
— Нету, — выдавил Яков Рудермаер.
— Нету? Почему их нет, должны уже быть, хоть один да должен.
— Ствол не идет, — заговорил кузнец, вытирая пот с лица, хотя на улице было совсем не жарко, — кую правильно, начинаю точить, он гнется, а если закаляю, то лопается, трещинами идет.
— А как же ты тот мушкет сделал?
Кузнец молчал, его чуть потряхивало.
— А, так ты его украл у кого-то, — догадался Волков, — ты вор!
Его рука машинально легла на эфес меча, хотя он и не думал об этом.
— Господин, не нужно, — перепугался Еган. — Не рубите его!
— Кавалер, нет нужды марать меч, — сказал Брюнхвальд, тоже встревоженный. — Пусть им палач займется, если он вор.
Волков выпрямился, глубоко вздохнул носом, чуть подождал, но руку с меча убрал. И сказал, указывая рукой:
— Ротмистр, вон место, ставьте барак там. Прямо к стене.
— Места совсем немного, — отвечал Брюнхвальд. — Будет тесно.
— Ставьте два этажа, тесно не будет. У вас хватит денег на материалы? Если нужны — скажите.
— Хватит, у нас есть деньги. Поставим два этажа и печь, будет хорошо.
Кавалер кивнул, и спросил у Егана тоном, не сулящим ничего хорошего:
— А где мой старый знакомец Игнасио Роха по кличке Скарафаджо?
— Он с обозом пошел к складам, — отвечал слуга, все еще волнуясь.
— Ну, так поехали к складам.
На площади у складов, которая была забита телегами, лошадьми, товарами и людьми он нашел Роху, тот сидел на телеге и болтал с мальчишками, Хельмутом и Вильгельмом, у всех было прекрасное настроение. Волков спрыгнул с коня и пошел к ним, хромая и бесцеремонно распихивая людей.
Роха увидал его и понял, что что-то не так, спрыгнул с телеги. Стоял, ждал.
— Что, что случилось? — спрашивал он у кавалера, когда тот подходил к нему.
— Откуда ты взял этих бродяг? Вот откуда ты их взял? — зло говорил Волков.
— А чего? Кого взял?
— Да ничего, кузнец пьян, валяется, ни одного мушкета не сделано, горн холодный, а аптекаря и вовсе нет нигде неделю.
— Как так, почему не сделал? Ни одного?
— Ты у меня не спрашивай. Иди и сам все выясни, и начни делать мне мушкеты, иначе… — он стал тыкать в грудь Рохи пальцем, — иначе ты вернешь мне каждый талер, что я потеряю, слышишь, каждую монету, что я потратил на твою затею.
Повторять Рохе не пришлось, он заковылял к своему коню и уехал тут же, а Волков остался с Хилли-Вилли. Глянул на них, мальчишки стояли, не шевелясь, боялись кавалера, когда он зол. Его все боялись, когда он был таков. Он тоже пошел к своему коню, и поехал в гостиницу, остановился возле Пруффа:
— Пруфф, проследите, чтоб все было в сохранности. Найдите склады и конюшни для лошадей, завтра я выкуплю все трофеи у вас.
Капитан только поклонился в ответ.
Волков поехал в гостиницу, он устал, он хотел мыться и не холодным уксусом, а горячей водой, и чтобы лежать в ней долго, а потом ужинать доброй едой. Не солдатскими бобами да горохом, не просом с салом, а жареной свининой, сыром, пирогами, хорошим пивом, и чтобы обязательно были соусы. Острые дорогие соусы. А потом он хотел бы видеть прекрасную Брунхильду, он хотел с ней поговорить.
Хозяин «Трех висельников» был счастлив, когда кавалер вернулся в гостиницу со своими людьми, он кланялся, едва не в ноги падал, а Брунхильду назвал прекрасной, благородной дамой. И Агнес называл благородной девушкой. А Волков и вовсе боготворили, и все шло так, как-тому хотелось. Во дворе ему поставили купальню, грели много воды, повара готовили еду, рубили мясо, резали кур, мальчишка-холоп бегал к пивовару за свежим пивом. Сам кавалер сидел за большим столом, развалившись на широкой лавке, в рубахе и без обуви. Пиво ему наливал сам хозяин. А он ждал, когда нагреется вода, когда дверь распахнулась, и в трактир вошел богатый господин, а с ним еще двое господ, но, видимо, первый, что был у них голова, и был банкир из дома Ренальди и Кальяри. Это был сам Фабио Кальяри. Он улыбался Волкову, протягивая ему руки.
— Рад, искренне рад видеть вас живым, друг мой.
Волков вскочил, раскланивался с ним, обнимался. Крикнул:
— Еган, одежду.
— Оставьте, друг мой, оставьте, вы собрались мыться, я вас долго не задержу, — говорил банкир, садясь за стол, — велите лучше этому мошеннику-трактирщику подать мне стакан вина.
Трактирщик благоговейно кружил вокруг банкира, он теперь еще больше уважал кавалера. Шутка ли, сам старик Кальяри посетил его трактир.
— Как вы узнали, что я приехал? — спрашивал Волков.
— Вы шутите над стариком, — улыбался Кальяри, — весь город только о вас и говорит, о вас, о прекрасной раке со святынями, об обозе трофеев. Вы, друг мой, главная новость на неделю вперед.
Еган принес куртку и обувь, Волков быстро накинул одежду на плечи, сунул ноги в туфли:
— Я собирался навестить вас завтра.
— Простите, что упредил вас. Но хотел повидать вас сегодня.
— Наверное, вы хотите знать о нашем деле?
— Я все уже знаю, мой друг, все знаю, — банкир отпил вина.
А Волков делал вид, что осведомленность банкира его не удивляет.
— Вот, — господин Кальяри сделал жест и один из его людей тут же красиво выложил на стол цепочку небольших, но толстеньких золотых монет, — вот это ваши кроны, здесь больше, чем я вам обещал.
— Я признателен вам, — сказал кавалер, но не торопился считать монеты и забирать деньги, он глядел, как жадно на золото косится трактирщик. Улыбался.
— И также, мы обналичили вексель Рицци на сто талеров, — человек банкира стал выкладывать на стол столбики серебряных монет, так чтобы их легко было считать.
Трактирщик чуть не окосел.
— Я признателен вам, господин Кальяри, — Волков чуть привстал и поклонился. — У меня есть золото, но мне понадобятся талеры, вы поменяете мне?
— По самому лучшему курсу, — заверил банкир. — И еще кое-что…
Он замолчал. А Волков с интересом ждал, когда он продолжит.
— Вы привезли хорошие трофеи, думаете их продавать? — спросил банкир, пристально глядя на рыцаря.
— Думаю. Может быть, — сказал тот и не стал говорить ничего больше. Он подумал, что банк хочет выкупить у него трофеи. И не хотел торопиться и радоваться, чтобы не давать повода банкиру снижать цену.
— Если надумаете, я познакомлю вас со штатгальтером императора. К концу недели ландтаг даст добро на собрание в Ланне и землях войска для императора. Штатгальтер Ульрик будет собирать в нашей земле пять сотен пеших, сорок конных кирасир ну и пушкарей, арбалетчиков, сколько будет, и сто человек обозных людей. Сами понимаете, им будут нужны доспехи, оружие, седла, сбруи, телеги и лошади… В общем, все то, что есть у вас. Император платит щедро, очень щедро, но не сразу, придется, правда, подождать.
— Не сразу? — заинтересовался кавалер.
— Нет, но на вашем месте я бы взял имперские векселя, они всегда в цене, нет бумаг более надежных. Их примут всегда, но если захотите их продать сразу, у вас попросят скидку, и чем быстрее вы захотите их продать, тем больше будет скидка. Но если у вас есть время ждать, вы получите хорошую цену. Хорошую! Ну, так как? Вы заинтересованы в знакомстве с господином штатгальтером Ульриком?
— Да, я заинтересован.
Волков был действительно заинтересован, осталось только расплатиться с Пруффом и его людьми, и для этого у него было достаточно денег, теперь у него была куча золота. И от банкира и то того что ему принес отец Семион — долю золота от колдуна. Волков чувствовал, что неплохо заработает на этом деле.
