Негатор магический обыкновенный (СИ) - Творцова Аня "Optemus"

Увы, но привычные ей методы работы как и в первый раз не сработали. Заготовка мантии по-прежнему не повиновалась и всё также висела на мальчике, как на вешалке, ни укоротить, ни подрезать. Ничего не понимающая в происходящем, она в итоге на глаз сняла мерки и приблизительно через десять минут вынесла ему уже готовый пакет:

— Вот дорогой, не знаю, что и думать, и тем не менее всё готово, с тебя три галеона, два сикля и один кнат.

Гарри без разговоров отсчитал нужную сумму и вышел, на улице его уже ждал махающий ему рукой Хагрид. В руках у него была клетка, а в клетке была сова. Белая, полярная красавица, а затем откуда-то сверху раздалось: — «Это тебе, с днём рождения». Обалдевший от такого Гарри даже расстраиваться как забыл. Происшествие в магазине одежды уже будто бы и не было. А затем была покупка писчих принадлежностей, ингредиентов, котла, и так понравившегося ему складного медного телескопа. В книжном, правда, едва лишь только прикоснулся к книге, как двигавшиеся в ней картинки застыли.

Вот только Гарри о том, что они должны двигаться был не в курсе и как следствие, внимания на это происшествие не обратил. Как и на то, что купленные им разноцветные чернила таковыми быть перестали, едва он только взял их в руки. Цвет они должны были менять во время письма и именно поэтому сквозь затемнённый пузырёк того, что с ними что-то не так, было не видно.

После всего этого пошли в скобяной, но там практически сразу же повторилось тоже самое, что было до этого в ателье у мадам Малкин. Со слов продавца, обещающий быть лёгким сундук весил, казалось бы, тонну, и если Хагрид поднял его без каких бы то ни было затруднений, то вот Гарри… Та же участь постигла и два его собрата чуть меньше. Продавец, как и мадам Малкин до этого, ничего не понимал. И наконец продав странным покупателям самый лёгкий, какой только нашёл, буквально выставил за порог. Расстроенный происшедшим Гарри приуныл, а запихавший всё его едва влезшее во всунутый им аж за десять галеонов сундук вещи, Хагрид решил, что по мороженному будет самое то.

Мороженное оказалось вкусным, две порции ушли на ура, и повеселевший вновь мальчик принялся за расспросы, вот только Хагрид ответить на них как-либо конструктивно не смог. Не знал попросту, а затем мороженное закончилось и настало время для покупки волшебной палочки. Едва заслышавший об этом Гарри взбодрился. Ведь именно эту вещь он желал получить намного более всего, чем то, что они уже приобрели.

Магазин волшебных палочек оказался блёклым, с выцветшей вывеской, гласившей о том, что данная лавка принадлежит производителям палочек, работающим с триста восемьдесят второго года до нашей эры. Едва дёрнули дверь, как где-то в глубине зазвенел колокольчик. Продавца пока не было, и оглядевшийся Гарри увидел один единственный стул, на который практически тут же уместился не пойми как поместившийся на нём Хагрид. Всё в этом помещении отдавало лаконичностью, строгостью, и как бы нашёптывало: «не шали». Смотреть тут было в общем-то и не на что и именно в этот момент откуда-то сзади раздалось:

— Добрый день.

Резко обернувшийся Гарри увидел забавного, немного похожего на распушившийся одуванчик старика, с будто бы сияющими внутренним светом глазами.

— Здравствуйте… — промямлил в ответ несколько сбитый с толку тем, насколько близко к нему оказался старик Гарри.

— А ведь я ждал вас, мистер Поттер, всё гадал, когда же именно вы ко мне заглянете, — без какого-либо перехода продолжил с интересом изучающие его старик. — У вас глаза матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Пять с половиной вершков[1], элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы — приблизившись практически в плотную, произнёс мистер Олливандер и чуть помедлив, почти без запинки продолжил:

— А вот твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Пять вершков с нокотком. Тоже весьма гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. И несмотря на то, что я сказал, что твой отец выбрал, на деле это не совсем так, ведь не волшебник выбирает палочку, но она его. — Приблизившись ещё ближе, так что ещё миг и их носы соприкоснулись бы, он коснулся пальцем белёсого и едва заметного, почти истёршегося со лба шрама.

— Хм, вот куда… — задумчиво, явно погрузившись в свои мысли пробормотал несмотря на свой возраст в долю секунды оказавшийся уже у прилавка, старик. — Странно…

— Что именно вам кажется странным, сэр? — пробормотал Гарри и инстинктивно, как привык с самого детства, хлопнул себя по лбу правой рукой.

В точности там, где приблизительно лѣтъ до шести у него был никак не желавший заживать до этого странный шрам. В виде будто бы расчертившей его лоб молнии.

В школе его за это его украшение дразнили. В основном с подачи Дадли, но и без него находились умники. Именно оттуда и появился этот жест, закрывающий шрам рукой. Так он делал ещё в детстве, и разворачиваясь, убегал от обзывающих его обидчиков. Поначалу это ничего не давало, но позже Гарри заметил, что если прижать ладошку ко лбу посильнее, то шрам как будто бы уменьшается. Болит, дёргает, но раз от раза становится как будто бы меньше. Именно заметив это странное свойство, Гарри с достойным лучшего применения упрямством сидел у себя в чулане и, стискивая зубы, прикладывал к нему свою правую ладошку. Шрам от этого болел, и он даже, кажется, несколько раз терял сознание. Давно было, но факт остался фактом, желание прекратить дразнилки пересилило и как-то раз шрам особенно остро кольнуло и будто бы отпустило. Прошло не более недели, и он принялся подживать. В начале корочкой, а затем рубчиком. По прошествии трёх с половиной лѣтъ его и вовсе было уже не видно. Тонкая белёсая полоска, только и осталась привычка при малейшем упоминании прикрывать ладонью.

— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко, с нотками грусти в голосе произнёс Олливандер. — Семь с половиной вершков и пол ноктя. Тис. Это была мощная палочка, по-настоящему мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка… — и именно в этот момент наконец-таки заметил примостившегося в углу Хагрида.

— Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, семь с половиной вершков и один нокоть, зело подвижная, не так ли?

— Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид.

— Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, её переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел.

— Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки.

— Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер.

— О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Гарри заметил, что Хагрид на удивление крепко сжал свой розовый зонтик

— Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — Что ж, ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать, — с этими словами он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями.

— Какой рукой вы держите палочку?

— Я? — замялся не понявший его вопроса Гарри, и чуть подумав, добавил: — Я правша, сэр!

— Вытяните руку. Вот так. — Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и ещё зачем-то измерил окружность головы. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя все эти свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Бывают и более, хм, уникальные вариации, но это весьма и весьма редко. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. Да и вообще кого бы то ни было, будь то человек или же магическое, да и не магическое тоже, животное. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.