– Саша, на помощь! Спаси нас!
Это кричала Лиза.
Я опрометью бросился к кустам и зарычал на призраков.
– Ну-ка, прочь!
Призраки проворно отлетели в сторону.
На земле, сжавшись в комочек и испуганно прикрывая голову руками, сидела Лиза. Платье на ней промокло, легкая накидка не спасала от дождя и холодного ветра.
Рядом с Лизой, выпятив грудь и угрожающе сжав кулаки, стоял репортер Черницын. Его глаза воинственно сверкали.
– Ну и что вы здесь делаете? – мрачно осведомился я.
– Мы не виноваты, – сердито сказала Лиза, когда я помог ей подняться на ноги.
На меня девушка не глядела, упрямо отводя взгляд в сторону.
– Ты сам не взял меня с собой, а я никогда не видела, как призывают призраков. А ведь я Летописец, мне нужно видеть такие вещи.
Озадаченно покачав головой, я снял с себя плащ и накинул его на плечи Лизы.
Она сразу же закуталась так, что наружу торчал только кончик носа.
А я повернулся к Черницыну.
– Ну, а вы что скажете, господин репортер? Вы-то как здесь оказались?
– Я уже давно не репортер, а редактор газеты, – обиженно возразил Черницын. – А сюда я приехал в качестве сопровождения. Не мог же я отпустить вашу невесту одну на кладбище?
– Вы могли уговорить ее остаться дома, – заметил я. – Впрочем, о чем это я? У вас ведь настоящий заговор. Ладно, господа заговорщики, не думаю, что стоит обсуждать это под осенним дождем.
– А что здесь было? – с любопытством спросил Черницын. – Откуда взялись все эти призраки и зачем они появились? Честно говоря, мы почти ничего не поняли.
– Вот вам, господин Рябушинский, и первое доказательство того, как необходима в нашем городе призрачная полиция, – рассмеялся я. – На кладбищах никакого порядка. Кстати, а как вы собираетесь задерживать преступников?
– Большинство из них перепугаются, едва увидев нас, – величественно махнул рукой Рябушинский. – А если кто-то заупрямится, я сразу же пошлю зов в ближайший полицейский участок.
– Вижу, взаимодействие с городскими силами правопорядка у вас налажено, – улыбнулся я. – Непременно сообщу Его Величеству о ваших успехах.
Я тепло попрощался с бывшим обер-прокурором и заверил городовых, что теперь никто не станет пытаться отправить их за Грань.
– Надеюсь, вы простите господина Изгоева, – напомнил я. – Он был в отчаянии, пытался защитить своего отца.
– Мы зла не держим, ваше сиятельство, – хором заверили меня городовые.
– Вот и замечательно, – улыбнулся я, – а теперь нам пора.
***
Я собирался увести Изгоева с кладбища через магическое пространство, но теперь пришлось вызвать извозчика. Что-то мне не хотелось раскрывать перед господином Черницыным все мои магические способности.
В мобиле все дружно молчали. Изгоев, судя по задумчивому выражению его лица, снова переживал встречу с призраками. Черницын ушел в себя, похоже, обдумывал статью для утреннего выпуска. А Лиза еще не перестала дуться.
Усмехнувшись, я послал зов Никите Михайловичу.
– Добрый вечер. Спешу сообщить, что мы с господином Изгоевым только что побывали на Охтинском кладбище и наткнулись там на патруль из призрачных полицейских. Их возглавлял господин Рябушинский. Его Величество и в самом деле утвердил призрачную полицию?
– Именно так, – спокойно ответил Никита Михайлович. – Выяснилось, что по Столице бродит довольно много призраков. А это само по себе не способствует тишине и спокойствию. Вот мы и решили приставить их к делу. А вы-то что делали на кладбище?
– Ничего особенного, – уклончиво ответил я.
Магическая Академия была по пути, так что первым мы высадили Изгоева.
– Вот теперь ваша эпопея по спасению отца окончательно закончена, – сказал я, пожимая ему руку. – В вашей жизни начинается новый этап. Постарайтесь отнестись к нему серьезно. Завтра утром жду вас на занятиях.
Черницына мы высадили в двух кварталах от редакции “Магических Сплетен”.
– Вы предлагаете мне идти под дождем? – проворчал репортер.
– Дождь остался на кладбище, – усмехнулся я. – А сейчас над нами ясное небо. Как-нибудь доберетесь. Господин Черницын, я сочувствую вашему неуемному любопытству, но хочу серьезно предупредить – перестаньте следить за мной. Добром это для вас не кончится.
Черницын угрюмо кивнул и исчез в темноте.
Впрочем, ему хватило здравомыслия не хлопать дверцей мобиля.
Через десять минут мы наконец-то добрались до дома, и я расплатился с извозчиком.
– Ты сердишься? – кутаясь в плащ, спросила Лиза.
– Нет, – честно ответил я, – скорее жалею, что не пригласил тебя с собой. И собираюсь это исправить. С минуты на минуту к нам в гости нагрянет Библиус. Он хочет показать мне какое-то удивительное небесное явление. Мы с ним будем пить глинтвейн в обсерватории, разговаривать и смотреть на небо. Присоединишься к нам?
– Я тебя люблю, – улыбнулась Лиза, обнимая меня за шею.
***
Я прихватил с собой бутылку сухого вина, и мы с Лизой поднялись по витой чугунной лестнице на самый верх обсерватории в просторное помещение под стеклянным куполом.
В углу таинственно поблескивал медными деталями телескоп, а в ясном небе сверкали крупные осенние звезды.
Библиуса еще не было.
Я перелил вино в большую глиняную плошку, поставил ее на жаровню и щелкнул пальцами. Жаровня недовольно фыркнула. Пламя вспыхнуло и сразу же погасло.
– Что такое? – удивился я и щелкнул пальцами еще раз.
Пламя загудело, а я не удержался и чихнул. Все-таки умудрился простыть на кладбище.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Лизу.
– Замерзла, – призналась девушка, забираясь с ногами в кресло.
Я забрал у Лизы мокрый плащ и накрыл ее теплым шерстяным пледом.
– Грейся, а я пока свалю глинтвейн.
Вскоре по обсерватории поплыл сладкий запах горячего вина.
Я добавил в вино несколько палочек корицы, звездочки гвоздики и бадьяна, и зерна кардамона. Когда вино закипело, я снял его с огня и разлил по глиняным чашкам.
Протянул чашку Лизе, и тут негромко скрипнула дверь.
На пороге обсерватории появился хранитель незримой библиотеки, Библиус Марий Петроний.
– Салют, Александр, – торжественно произнес Библиус.
– Салют, Библиус, – рассмеялся я. – Проходи, ты как раз вовремя. Глинтвейн только что сварился.
– А я захватил с собой амфору настоящего фалернского, – обрадовал меня Библиус. – Ее хватит, чтобы скоротать длинную осеннюю ночь.
Тут Библиус заметил Лизу и вежливо поклонился.
– Салют, Летописец.
Я разлил по кружкам оставшийся глинтвейн.
Библиус сделал глоток, одобрительно кивнул и принялся настраивать телескоп.
– Так что ты собираешься нам показать? – с любопытством спросил я. – Ты напустил столько таинственности, что мне не терпится узнать подробности.
– Сегодня мы увидим комету, – торжественно сказал Библиус.
Он приник глазом к окуляру телескопа, подкрутил еще какой-то винтик и воскликнул.
– Ага! Вот и она!
– Я-то думал, что ты собираешься показать нам что-то поистине удивительное, – разочарованно сказал я, – а тут всего лишь комета.
– Эта комета называется Яростное Око, – ответил Библиус. – Она одна из самых редких в нашем мире, появляется в небе раз в триста лет.
– Дай-ка взглянуть, – заинтересовался я.
Хранитель Незримой библиотеки с неохотой уступил мне место у телескопа.
Я прижался глазом к окуляру и разглядел в черноте крохотную красноватую точку. За ней тянулся хвост, похожий на язычок бледного пламени.
– Красиво, – оценил я, – но больно уж она маленькая.
– Она еще далеко, – сказал Библиус, – но с каждым днем комета будет подлетать все ближе и ближе. Каждое появление этой кометы предвещает грандиозные и ужасные события.
– Какие, например? – удивился я.
– Эта комета сверкала в небе, когда варвары разрушили Великий Рим, и ее огненный хвост пылал над горящим городом. В другой раз появление этой кометы совпало с Великим Холодом. В тот год вымерзли все посевы, и население материка едва не погибло от голода.
