Яблочный пирог герцога Дарремского - Любимка Настя

В более юном возрасте я и сам дрался за матушкино внимание и любовь, не желая ни с кем ее делить. Причем я безошибочно определял тех, кто посягал на «мою территорию» и мог влезть в сердце матери, вытеснив или заменив меня. Оттого и случались наши драки с сестрой Энеждой, рожденной в союзе моего отца и его любовницы. Она оказалась не нужна ни моему отцу, ни своей матери, которая бросила ее умирать… Матушка забрала девочку и приняла в семью.

У нас с Нежкой разница в возрасте меньше хода, а потому и росли мы вместе, вместе проказничали, вместе учились и долго-долго воевали за мамино внимание, не сразу сообразив, что делить-то и нечего.

Мое собственнически-ребяческое отношение к окружающему миру окончательно изменилось в тринадцать ходов. Не сказать, что я разом поумнел или смирился с ситуацией. Дарремская кровь давала о себе знать, а мои предки (за исключением материнской линии) все были высокомерными засранцами, болезненно относящимися к тому, что считали только своим.

Я был благодарен Виктрану, ставшему для меня отцом и воспитавшему меня, который не стал оберегать мой юный разум, а окунул в гниль мира с головой, заставив переосмыслить и собственное существование, и роль, которая предназначалась мне богами. А заодно и посмотреть на то, что делала мама для всего мира, и с какой бедой ей все еще приходилось справляться. И насколько она сумела сохранить в себе человечность и любовь к миру и его обитателям, пусть порой именно ей приходилось становиться карающей дланью. Конечно, в те моменты, когда этой самой дланью не становился отец, который старался все же свести к минимуму эту мамину обязанность.

В какой-то момент я осознал, что во мне накопилось довольно порочных черт, которые мать высмеивала и однозначно классифицировала как те, что могли привести к гибели. Моя высокомерность, чрезмерная гордость и ощущение всемогущества сошли на нет постепенно. И я продолжал мысленно благодарить Виктрана за то, что его наука оказалась действенной. Страшной – да. Но эффективной.

Картины прошлого и самого первого рейда в качестве помощника Хозяина Священной Колыбели я не смогу забыть никогда.

До той вехи я мог только предполагать о том, насколько же страшна война. Пусть и видел людей, которые оказывались в Колыбели, сбежав из разных уголков мира, видел последствия междоусобиц, а иной раз и результаты беззакония аристократов, но все же до конца уразумел только в момент, когда мы оказались в Тарусе.

Королевство, погрязшее в пагубной темной магии, берущей начало от павшего бога, чье имя навечно предано забвению. Королевство, ставшее сердцем работорговли… Родина леди Марики Мальен – сироты, девушки из числа первых воспитанников Хозяйки Священной Колыбели. Она – часть моей огромной семьи и… нынешняя королева Амриарна, королевства, в котором я родился и вырос.

Я знал не всю ее историю. Род Марики был уничтожен, а сама она была продана в детском возрасте и напрочь забыла свои корни. В Тарусу леди Марика не возвратилась. Пусть отец с матушкой и помогли вернуть титул и земли, которые принадлежали ей по праву рождения…

Впрочем, и самой Тарусы более не существовало. Но это случилось гораздо позже. Когда леди Марика вышла замуж за Его величество Власена – тоже сироты из числа самых первых воспитанников мамы и названых братьев и сестер для меня и Нежки.

Впоследствии выяснилось, что он – бастард королевского рода… Ему пришлось принять наследие и стать во главе королевства.

Самое забавное – мама долгое время думала, что ее воспитанник ждал взросления Нежки, чтобы назвать ту своей парой. Однако она ошиблась в сердечной привязанности как названого сына, так и дочери. И, боюсь, за настоящий выбор Нежки матушка по голове ее не погладит…

Помню, в детстве Нежка почти три хода доводила маму своими заявлениями о том, что непременно станет женой Власена. А тот лишь посмеивался, терпеливо дожидаясь, пока та, что в действительности украла его сердце и душу, не согласится разделить с ним ношу правления и… вечность.

Сестра проплакала вехим, когда было объявлено об их помолвке. Причем, как позже выяснилось, о чувствах этих двоих ей было известно, и давно. Просто сестрица решила, что без замужества в королевскую сокровищницу никогда не попадет. И ведь до самого конца молчала о том, почему вообще за названого братца замуж собралась!

Сводили ее в сокровищницу. И меня тоже – еще бы, я такой вой поднял! Власен до сих пор любил вспоминать наше с сестрой разочарование. Нет, внутри сокровищницы, конечно, было не так уж плохо. Просто… пустовато как-то? Это сейчас мне известно, что большая часть сокровищ оказалась разворована приспешником павшего бога, и братцу пришлось кропотливо возвращать реликвии королевской семьи… Не без помощи отца и дедушки – герцога Амадео Аригальерского.

Таруса же стала приданым Марики и теперь входила в состав королевства Амриарн как провинция Мальен.

Впрочем, это я очень забежал вперед. И речь все же шла о моем первом рейде.

Что такое осажденная много вехимов крепость? На словах все вроде понятно и ясно – крепость, которую осаждают враги длительное время. Но когда видишь это воочию…

Как из крепости изгоняются лишние рты – дети, немощные женщины и старики, которые не могут преодолеть небольшое расстояние от крепости до тракта, потому что впереди вражеское войско, не знающее пощады и сострадания. Которым неоткуда взять провизию… Именно тогда я услышал от отца термин «людоед», а потом и увидел, что это, собственными глазами. И осознал фразу, которую отец часто повторял: страшнее человека зверя не существует.

Я поежился. Пусть и прошло много времени, но есть вещи, которые невозможно стереть из памяти и которые, как бы это ни звучало, нельзя забывать. Не забывать, чтобы никогда не терять человеческое лицо. Чтобы оставаться человеком. Мужчиной. Защитником. А в будущем – и достойным родителем.

Как отец, как матушка…

Удивительно, но даже сейчас, находясь от нее за много-много рашинов 11, я будто наяву ощутил, как мамина ладонь прошлась по моей макушке. Но это, конечно, было невозможно.

Я смотрел на подмостки, куда вывели Энежду. Сжал кулаки, заставляя себя вспомнить о том, зачем изначально мы оказались в этой стране, и почему тогда я вообще дал себя уговорить и согласился на безумный план сестры.

Однако ее вид злил меня и заставлял сомневаться в том, что я поступил верно. Опять же Рамта… Им рисковать нельзя. Иначе, как выразился мой подопечный, матушка и впрямь открутит мне голову. Даже не посмотрит на то, что сын давно вырос и стал на пару голов выше. И был гораздо мощнее стройной изящной матери.

А после и отец добавит.

Я усмехнулся. Отец. Мог ли я иначе воспринимать Виктрана, ставшего мне тем, кем никогда не смог бы стать герцог Радан Дарремский? Однозначно нет.

– Рамта, возвращайся в таверну и предупреди остальных: код красный.

– Собирать сирот?

– Да. Всех желающих уйти и начать жизнь сначала. И зови отца.

Как Хозяин Священной Колыбели, отец имел колоссальные магические возможности. И открыть тропу из герцогства Рамиранского в чужую страну – для него дело нескольких минут. Как и перенести всех желающих к себе. Так я буду спокоен за тех, кого за это время приютил.

– А ты и Нежка? Как мы оставим вас?

Его вопрос я оставил без ответа. Сердце пропустило удар, а затем застучало в бешеном ритме. Кулаки невольно сжались, и я бездумно сделал шаг вперед.

Я не мог поверить своим глазам. Просто не мог!

На подмостки вывели еще несколько красивых рабынь. И в их числе я увидел ту, которая сейчас не должна была находиться в этом городе!

Лайла!

– Это сестрица? Лис, неужели это Лайла?

– Уходи, – глухо напомнил ему свой приказ. – Зови отца и уводи людей.

Сейчас я должен был решить, что делать. Продолжать играть роль высокомерного аристократа-мерзавца, пришедшего на аукцион рабов купить новую игрушку, или скинуть маску, прибегнуть к силе и вызволить всех, тем самым так и не получив ответа на вопрос, куда пропал Рэндар и кто его удерживает!