— Исцелить. У вас есть час.
Мы были разбиты на группки по три магика. Мне в напарники достались Януш и Габриель: что ж, имея под руками двух знатоков человеческой анатомии, можно было не беспокоиться. Я-то всегда путала печень с почками.
У нашего клиента отсутвовал глаз, уши и полчерепа. Кроме того, грудная клетка была вскрыта точным ударом ровно посередине, а внутренности, видимо, Ксавье лично помешивал половником, подсыпая посторонней гадости.
— Мечта патологоанатома, — я похвасталсь Зармике. Та в ответ указала на своё практическое задание: оно, видимо, пыталось перед смертью убежать от неведомой опасности и взяло ноги в руки. В буквальном смысле слова.
Стоило Дару, который был в паре со своей соотечественницей, потянуть зомби за голень, тот открыл глаза и чихнул. Дроу замерли, созерцая труп.
— Профессор, а нам нужно умертвить клиента, прежде чем исцелять? — деловито осведомился добрый доктор Айболит, не отпуская конечность. Чем-то она его очаровала? Волосатая, небритая… и вообще мужская.
— Я т-тебе ща умертвлю! — гаркнул труп, дернув ногой.
Дар не очень бурно отреагировал на посмертные возмущения рабочего материала, только отодвинулся подальше и сменил перчатки на свежую пару. Вик подошел к столу темных эльфов, ткнул остырм кончиком карандаша в замершего зомби. Послений ойкнул.
— Немертвый, — констатировал рыжий профессор. — Введите наркоз. Это касается всех. Кстати, вам, Кенррет, оценка снижается на бал за то, что вы сами не додумались до наркоза.
Дар покрутил в руках скальпель, задумчиво созерцая профессорский скальп — у парня был самый высший бал по всем предметам, за исключением Созидания.
Мы с Зармике кинулись набирать шприцы — пока Вик придумывал, за что бы еще снизить оценку дроу, я набрала вместо анестетика испытанное зелье — Слезы Чес'саун, которое едва не убило меня полгода назад. Потом я слегка усовершенствовала Слезы, сделав их о-очень медленнодействующим ядом, замедляющим кровь жертвы, постепенно усыпляющим его. Действует куда лучше общего наркоза, главное — успеть оживить нашего зомби до того, как он снова откинет копытца.
— Ты пытаешься меня отравить, — трагически зашептал мой клиент, приоткрыв присутствующий глаз.
— Это ненадолго. Наверное.
Непослушные пальцы не-мертвого перехватили шприц.
— Эй, рабочему материалу возмущаться не позволяется. Смир-рно.
Кровососы молча наблюдали за моим поединком.
— Введи местный наркоз, я тебе подскажу, что и как делать.
— Ты испугаешься, если увидишь, как мы будем тебя целить, так что отцепи грабли — и баю-баюшки, на боковую.
— Я видел смерть! — нашего пациенты снова потянуло на выступления. Кое-кто из однокурсников оглянулся на разговорчивого мертвеца. — Ничего страшнее этого быть не может.
Он пытается взять меня "на слабо"? Ха.
— А я — Мировую Бездну, — я потянула шприц в свою сторону.
— Меня растерзали волки.
— А меня сожгли на костре.
— А я… а меня… А мне однажды отрубили все пальцы на левой руке.
— А я проснулась в одной кровати с темным эльфом.
Без дальнейших пререканий пациент признал мою победу и протянул руку для укола. Вампирчики за моей спиной трясли головой, удивляясь непонятной глухоте, настигшей их две секнуды назад. Я сняла заклятье глухоты и горделиво продемонстрировала им охладевающего зомби. Из всех сокурсников несколько команд решились ввести местный наркоз своим трупам, и теперь наслаждались их ценными советами. Правда, судя по кривой ухмылке Вика, зомби поставляли дезинформацию в целях запутывания бедных студентов. Только несчастный, попавший на стол к темным эльфам, говорил чистую правду — чтуь ли не в рифму — и был готов сам себя зашить фигурной строчкой, лишь бы избавиться от столь приятного соседства.
Неожиданно я ощутила укол в груди, с левой стороны. Дыхание сбилось, мне пришлось облокотитсья на крепкое плечо зомби.
— Лаэли? — Януш наклонился ко мне. — Всё хорошо?
— Да, всё в порядке, — попыталась улыбнуться, но в этот момент сердце сжала чья-то холодная костлявая рука, и я сползла на пол, гостеприимно принимающий всякий подобный мусор. Зубастые напарники бросили задание, Габриель поднял меня на руки.
— Профессор, Лаэли плохо!
— Если ей сейчас же не станет хорошо, я поставлю ноль баллов всей команде, — бросил Вик, но на сей раз испытанное средство устрашения не сработало.
Я не могла дышать — чувствовала себя так, будто ввела Слезы Чес'саун не зомби, а себе. Судороги охватили всё тело, заставили выгнуться, выдавили хрип из горла. Габриель, недолго думая, впился зубами в шею — и сразу же мне стало полегче, но Габриель покачнулся и побледнел — его тоже затронуло заклятье, которое он пил вместе с моей кровью.
..дальше, кажется, подбежал Вик, отобрал меня из цепких лап друзей — и я в очередной раз потеряла сознание. Честное магическое, я бы сама ушла от такой хозяйки, которая вечно его теряет. И ладно бы в объятиях загорелых мускулистых блондинов, а то черт знает где.
ДАРМ'РИСС
Вот и пришли черные дни для всех магиков. Преподы, кажется, вознамерились взять свое за все проваленные эксперименты, просроченные ритуалы и взорванные лаборатории — и выжимали студентов все соки до последней капли. Единственное, на что простиралось их милосердие, это промежуток между экзаменами: у нас было, по крайней мере, два дня, чтобы напихать в свою голову как можно больше Чрезвычыйно Нужных Знаний по психологии разумных крокодилов из какого-то затерянного мира.
Но то, что венчало моё туловище, наотрез отказывалось принимать в себя что-либо посторонное.
— Почему? — поинтересовался Эрик, с радостью ухватившийся за повод оторваться от психологии. Мои конспекты устилали пол, подобно опавшей листве с Древа Познания.
— Потому что там слишком много каши.
— Какой?
— Овсяной, пшеничной, манной… с грибами, соленьями, прочими кореньями.
— И с одной девушкой.
— Иди ты? — удивился я. — Что за дурной тон — валить все неприятности на хрупкие девичьи плечи.
Эрик красиво разложил свои листы рядом с моими, материализовал бокал синильной кислоты и вылил на них. Некоторое время мы наблюдали за тем, как пропадают кривые чернильные строчки и игра в "крестики-нолики". Последнее преобладало.
— Я такое же выражение лица наблюдал по утрам в зеркале, когда у меня были неприятности с Сессен.
Стоило заметить, что только ларру было дано отличать одну свою гримасу от другой, для остальных они были такие же разные, как две капли воды.
