Нэстэ. Новые миры (СИ) - Щукин Михаил Николаевич

-Я снова убедился в правдивости ваших слов, мой гаррэл. - Учтиво откликнулся парень.

- Лучше б ты запомнил мои слова, а не спорил попусту. Сколько хоть поставил?

- Недельное жалование. Но я надеюсь, что это будет небольшая сумма по сравнению с тем, что мы выручим здесь.

Разговаривающие перевели взгляд на деревню. Там, жидкой линией обороняющихся, уже началась паника. Между домами суетились жалкие женщины. Гаррэл Силтон с удовлетворением отметил количество маленьких детей. Возможно Аархш действительно не много проспорил.

Навстречу шеренге закованных в латы солдат уже бежали охотники одетые в свои смешные костяные панцири и вооружённые копьями. Отчаянный и бесполезный поступок.

- И когда они уже поймут, что это не имеет смысла. - Задал Аархш риторический вопрос.

- Они рождаются для того, чтобы стать нашими рабами. Без нас, своих хозяев, они все равно, что дикие животные. Разве что могут общаться на своем диком языке и выделывать шкуры для своих жилищ. Так что твой вопрос не имеет смысла, Аархш. Не связанным куэрхом руководит инстинкт дикого зверя, загнанного в угол. Они никогда не поймут бесполезности своего сопротивления.

Со стороны деревни раздалось несколько выстрелов. Облачка серого дыма выдали расположение стрелков. И в их направлении срезу же открыли огонь из подступающей шеренги солдат.

- Всё-таки у них оказалось наше оружие. - Недовольно отметил гаррел.

- Они захватывают его во время стычек. - Флегматично откликнулся Аархш. - Надо отдать им должное. Из засад они действуют довольно эффективно.

- Раз тут оказались охотники, имеющие опыт таких нападений, тем более эту деревню надо уничтожить.

Небольшая группа во главе с командиром операции неспешно двинулась вниз по пологому склону холма. Им некуда было спешить. Лучшая часть добычи все равно достанется им. Солдаты довольствуются тем, что смогут награбить в домах уничтожаемой деревни.

Краэс был молод, настолько, что за ним совсем недавно признали право называться охотником. Ни его, ни его сверстников никогда не готовили к такой войне. А мелкие стычки между племенами, иногда случавшиеся раньше, теперь казались незначительными и совсем не важными.

Появление Врага стало неожиданностью для всех куэрхи. Старейшины говорили, что враг не пойдет дальше племен алци и винту, чьи земли располагались далеко вверх по течению матери Лаэрни. Все были уверены, что захватчики не пойдут так далеко от нор через которые пришли и все обойдется. Не обошлось. И теперь старейшины пали первыми жертвами своего заблуждения. Краэс видел как расстреляли делегацию старейшин.

Первый залп солдат похоронил не только старейшин, но и все надежды на чудо. Краэс смотрел на приближающуюся шеренгу сверкающих солдат, в отчаянии сжимая свое копье, и понимал всю безнадежность их положения. На всю деревню у них было всего семь захваченных ружей по оказавшихся несколько зарядов к ним, против десятков умелых стрелков, сейчас приближающихся к их домам. Хорошо если их владельцам удастся выстрелить по второму разу.

Краэс в бессилье посмотрел своё охотничье копье, воткнутое рядом. С ним он ходил в Урэну и взял не одного бронекожца. Когда он с гордостью демонстрировал вожакам свое изделие, никто и подумать не мог, что когда-нибудь придется поднять орудие благородной охоты против разумного. Для честной схватки у куэрхов всегда были острые ножи и короткие копья. Но этот Враг не признавал честного боя.

Краэс обернулся на крик за спиной. Ильсани, его спутница по жизни, крепко прижимала к себе их пятилетнего Лассана и с ужасом смотрела на приближающегося врага. Ему нечего было сказать матери своего ребенка. Он не мог даже подбодрить ее улыбкой.

Краэс снова развернулся и крепче копье. Новый гром и дым, раздавшийся из палки приблизившегося солдата, он увидел уже в момент броска.

Тьма рывком соскользнула с глаз, вернув боль в боку и плече. Он судорожно выдохнул, пытаясь справиться с нею, и широко раскрыл глаза.

- Тише. Еще не все враги ушли. Они могут услышать и вернуться за нами. - Донесся до него шепот старейшины Карэна.

Он сидел скривившись от боли и с силой зажимал чем-то бок. Его голова и правое плечо были наскоро перебинтованы. А вот с раной в животе так легко справиться старый охотник не смог.

- Что? Хорош? - Криво ухмыльнулся тот в ответ на взгляд Краэса. Тебе тоже повезло. Всего лишь бок прострелили. - Я очнулся, когда все уже закончилось. Враг ещё в деревне. Но это только солдаты, добирающие наши жилища прежде чем сжечь. Остальные вместе с пленными ушли вверх по Лаэрне, наверно до норы.

- Моя Ильсани?

- У тебя больше нет семьи. - Не стал уклоняться от ответа старейшина. - Они ещё живы. Но боюсь, твоя спутница позавидует тем, кто остался лежать на пороге своего дома. О сыне уже не говорю. Ильсани не успела отправить его к предкам. Я видел, как он терял волю. Извини, я был слишком далеко, чтобы их убить.

Краэс замер, глядя в темнеющее небо. Боль от ран куда-то ушла, вспугнутая отчаянием. Все, что он вспомнил, это полные надежды глаза сына, уверенного в том, что отец сможет их защитить, все понимающий, полный ужаса взгляд спутницы, так и не сумевшей убить их ребенка. Это он не смог дать ей время. Он не справился. И теперь уже ничего не вернешь.

Краэс выгнулся, лёжа на траве, и тихо завыл от отчаяния..

- Тихо парень. - Торопливо зажал ему рот старейшина. - Прошлого уже не вернуть. Твоя семья уже не принадлежит нашему племени. Но боги позволили тебе выжить и остаться на свободе. Есть другие селения племени. Есть другие племена куэрохов. Возможно боги дали нам с тобой шанс ради их спасения.

Голос старейшины доносился как будто из далека и с трудом пробивался сквозь отчаяние. Он нес не успокоение, а осознание того, что уходить ещё рано. Предки поймут, принявшего и проигравшего бой. Но никто не захочет встречаться со сбежавшим в мир вечной охоты трусом. Боги действительно дали ему шанс поквитаться с Врагом. Сегодня он перестанет считать себя охотником. Теперь он будет охотиться только на солдат Врага.

Вот только почему так больно? Вспомнилось, что у старейшины Карэна в деревне оставалась только спутница, прошедшая с ним всю жизнь. Его дочь еще несколько лет назад переселилась в деревню, стоящую в пяти днях пути вниз по реке. И вроде даже она ждет ребенка. Старейшине было куда идти. А он? Он пойдет с ним и будет ждать врага на новом месте.

...

Умом Ильсани понимала, что уходить уже поздно. Враг еще ночью отрезал им все пути к отступлению. Но она все же на что-то надеялась даже тогда, когда старейшины деревни рухнули под залпом из палок пришельцев. Она знала, как должна поступить. У неё даже был специально приготовленный для этого нож. Лассан даже прижался к ней спиной и запрокинул голову. Только зря он встретился с нею взглядом. Она промешкала и не смогла вовремя заставить себя перерезать горло своему первенцу. А потом стало поздно. Ее сбили с ног, выхватили ребёнка из рук и связали. А потом она лежала и с отчаянием смотрела как погасли навсегда погасли веселые глазки сына и поникли его плечи. Как он мертвым взглядом окинул ее и отвернулся, чтобы взять из рук хозяина ошейник и одеть его себе. В душе, там, где обычно присутствовали ласковые эмоции спутника жизни и озорное веселье сына, было пусто и темно.

Связанную, её быстро осмотрели, не особенно церемонясь с одеждой, признали годной для своих целей и отвели к ещё нескольким таким же несчастным как она. Враг решил, что ему нужны молодые тела. Кто-то должен был рожать рабов на новых фермах.

Вступив в круг обреченных, Ильсани апатично осмотрелась, отмечая знакомых. Не по далёк сидела Энна, пустым взглядом глядя в сторону разгорающегося пожара. Где-то там сгорело тело её младшего сына, не успевшего даже встать на хвост. Рядом с нею, не открывая глаз, лежала связанная Аяна.

Ещё несколько женщин неотрывно смотрели туда, где враг собирал детей. Механические фигурки с некогда веселыми, а теперь опустевшими глазками. Их даже не связывали. Новые хозяева отдавали приказы и были уверены, что они будут выполнены. Враг не оставил им шанса на свободу.