Ведьма по распределению - Малиновская Елена Михайловна

— Что? — сдавленно спросила я, гадая, не ослышалась ли.

Как-то прежде Верина не производила впечатления настолько кровожадной особы. Да и подло это как-то — калечить спящего беззащитного человека.

— Для приготовления снадобья нужно что-нибудь, принадлежащее тому человеку, для которого оно готовиться будет, — нетерпеливо объяснила Верина, вряд ли догадываясь, о чем я на самом деле думала в этот момент. — Волосы обычно требуются. Отхвати ему прядь, да и дело с концом.

Я с немалым облегчением перевела дыхание. Фух, прям гора с плеч! И отправилась в комнату, поигрывая ножом.

Дэниель спокойно спал, разметавшись на узкой девичьей кровати. Верина не только уложила его, но и раздела по доброте душевной. Одеяло опасно сползло, прикрывая лишь бедра мага.

Я невольно смутилась, окинув взглядом обнаженную фигуру мужчины. Да, телосложению Дэниеля и впрямь мог позавидовать любой. Жилистый, подтянутый.

Я чуть нахмурилась, заметив татуировку на его правом предплечье. А вчера я ее не заметила, когда разбудила его через амулет связи. Черная вязь непонятных символов шла по загоревшей коже, словно складываясь в какую-то фразу.

Что это? Какая-то надпись? Но тогда выполнена она на незнакомом языке.

В этот момент Дэниель пробормотал что-то неразборчивое. Улыбнулся — и у меня перехватило дыхание.

По-моему, очень несправедливо, что у этого негодяя такие привлекательные ямочки на щеках. Да и вообще он слишком хорош для злодея. Мерзавцы должны выглядеть под стать гнилой сущности своей натуры. Быть плешивыми, толстыми и морщинистыми.

— Ты там скоро? — поторопила меня Верина из кухни. — У меня еще дел сегодня по хозяйству невпроворот!

Я подошла ближе. Зачем-то провела ладонью по щеке Дэниеля. Чуть задержала ее.

Дэниель улыбнулся шире. Не просыпаясь, потянулся губами к моей руке.

Да, сейчас он выглядит не в пример лучше, чем в момент разговора с Эвоттом. Даже румянец появился. Думаю, вряд ли он проспит неделю, куда вероятнее очнется раньше.

Я тряхнула головой, прогнав неподобающие мысли. Ловко отделила одну прядь волос и отхватила ее ножом. Опять зачем-то провела пальцами по его лицу. И торопливо вышла прочь, сама недоумевая, почему в сердце так сладко защемило от вида безмятежно спящего мужчины.

Как оказалось, Шая жила совсем недалеко от Верины. В продолжение всего недолгого пути до небольшой, но очень опрятной избушки бабки-травницы я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды местных жителей, копошившихся в мокрых палисадниках и огородах. Да уж, знакомство с односельчанами у меня получилось эффектным, ничего не скажешь. Какой еще выпускник академии может похвастаться тем, что был представлен окружающим настоящим драконом?

Около высокого нового забора Верина остановилась.

— Ты, это… — буркнула она, почему-то стыдливо отведя глаза. — Дальше сама. Мы с Шаей не особо ладим. Она вряд ли обрадуется, меня увидев. Как бы ночное ведро не выплеснула в сердцах.

Странно. Интересно, в чем же причина такой неприязни? У меня создалось впечатление, что Верину все в деревне любят и уважают. Недаром она староста, хотя обычно эту роль доверяют мужчинам.

Впрочем, не буду спрашивать. Захочет — сама расскажет.

— И погромче с ней говори, — дала мне последнее напутствие Верина. — Старуха глуховата. Поняла?

Я кивнула и решительно открыла калитку, в потной от волнения руке сжимая прядь темных волос Дэниеля.

Верина не обманула — Шая действительно очень плохо слышала. Я не меньше десяти минут барабанила в дверь, но так и не дождалась приглашения войти. Хотя в доме явно кто-то был: то и дело до меня доносилось шарканье чьих-то шагов, звон кастрюль и негромкое бубнение себе под нос.

Наконец я осмелилась и скользнула в сумрачные сени.

— Здравствуйте! — крикнула во все горло. — Можно войти?

А вот теперь меня услышали. В избе что-то с грохотом упало, и тут же старческий голос прошамкал:

— Чего орешь, горемычная? Али забыла, где ведра стоят и тряпки лежат?

Какие ведра и тряпки? По-моему, меня с кем-то перепутали.

— Здравствуйте, — повторила я настойчиво. Замялась — а как вежливо обратиться к травнице, если знаешь только ее имя? Госпожа? Ведунья? Бабуля?

В этот момент на пороге показалась сама Шая.

Стоило признать, что для своих лет старушка выглядела удивительно бодрой. На вид ей никак нельзя было дать меньше века. Худенькая, маленькая, какая-то вся высохшая, с белоснежно-седыми волосами, убранными под темный платок. Но при этом осанке Шае могла позавидовать любая молодая девица, а пронзительно-голубые глаза смотрели твердо и прямо.

— Здравствуйте, — в третий раз сказала я и улыбнулась, старательно демонстрируя дружелюбие.

— Ты кто? — вместо приветствия буркнула Шая. — Ты не Риона.

— Нет, — на всякий случай подтвердила я. — Я — Оливия.

— Опять эта девка прогуливает. — Шая сгоряча сплюнула прямо на половик. — Вот ведь окаянная! В ногах у меня валялась, обещала, что все по хозяйству делать будет, лишь бы мужика ей приворожила. А теперь чуть что — и нет ее.

Любопытно. Но, сдается, теперь я понимаю, почему у столь пожилой женщины такой порядок в доме. Вокруг ни пылинки, палисадник ухоженный, ни одной сорной травинки. Видать, плату за свою помощь она берет не только деньгами, но и услугами.

— Ладно, коль пришла — заходи, — распорядилась Шая и пошире открыла дверь. — Нечего в сенях топтаться.

Я с готовностью повиновалась. Войдя в сам дом, не сумела удержаться от завистливого вздоха.

По всему было видно, что загадочная Риона, несмотря на все недовольство старухи, успевала делать очень и очень многое. Все вокруг буквально сверкало от чистоты.

Вообще, меньше всего обстановка напоминала жилище травницы. Никаких тебе пучков трав, никаких мензурок и склянок с таинственным содержимым, никаких кипящих котлов, в которых варится зелье. Вместо этого — белоснежная скатерть на столе, веселенькие занавески, несколько удобных кресел, которые больше ожидаешь увидеть в каком-нибудь городском доме. И даже печь выглядела так, как будто ее никто и никогда не использовал для приготовления еды.

— Ну, чего приперлась? — грубо спросила Шая, когда я закончила вытирать ноги о дверной коврик. — Мужика небось надоть?

— Наоборот, — проговорила я. — Мне отворотное зелье нужно.

— Все вы за одним приходите, — фыркнула старушка, грозно подбоченившись. — Шоб любили вас, баловали, на руках носили, глаз оторвать не могли.

— Да нет, не нужно мне это! — повысила я голос, сообразив, что Шая не расслышала меня. — Мне надо, чтобы этот мужчина на меня и глядеть без отвращения не мог.

— Да не будет, — подтвердила Шая. — Я свое дело знаю. Ни на кого, кроме тебя, и не взглянет.

Эх, тетеря старая! И я во всю мощь своих легких завопила:

— Отворотное зелье мне нужно! Слышите? Отворотное! Не приворотное!

— И зачем так орать? — Шая обиженно фыркнула. — Чай, не глухая. Сделаю, чего просишь. Волосы его принесла?

— Ага. — Я протянула вперед руку с зажатой прядью.

Шая ловко вытащила из моей хватки пару волосинок. Потерла их между пальцами, затем шумно втянула в себя воздух, как будто к чему-то принюхиваясь.

— Так-так-так, — довольно проговорила она. — Так-так. Любопытно.

После чего на удивление шустро подскочила ко мне и выдернула волосок уже из моей шевелюры.

Я болезненно ойкнула, но протестовать не стала. Наверное, это действительно необходимо. Дэниель ведь должен стать равнодушным именно ко мне.

Загадочная процедура опять повторилась. Шая долго принюхивалась поочередно то к волосам Дэниеля, то к моим. Затем кивнула.

— Сделаю-сделаю, — почти пропела она, лучась довольной улыбкой. — Все в лучшем виде сделаю, деточка. Чем платить будешь?

Я залезла в карман платья и вытащила пару монет, завалявшихся там еще с времен городской жизни. Положила их на стол.

Шая как-то недовольно скривилась при виде денег.

— Эх, козу мне доить некому, — с явным намеком проговорила она. — Может, возьмешься? А монетки сохрани. Платьишко себе новое на них купишь, туфельки там. Ну, молодой всегда есть на что потратить.