Утраченный гримуар (СИ) - Батаев Владимир Петрович

– Ладно, давай я буду теперь Лордом, – согласился вампир. – Убивший дракона сам становится драконом и всё в таком роде.

Волшебница оставила один листок, спрятав остальные два обратно в инвентарь, и произнесла всего несколько слов. Листок в её руке вспыхнул синим пламенем и осыпался прахом.

– А я не говорила, что большинство заклятий гримуара одноразовые? – ответила она на наши удивлённые взгляды. – Не все. Вот оживление мертвеца на десять использований. Нужное нам, со сбросом статов, тоже должно раз на пять быть рассчитано.

Тело мёртвого моба исчезло, а вот броня и другие шмотки остались. Только теперь были надеты на Винсента. Я взглянул на него с прищуром. Класс тоже сменился и теперь вместо Высшего он числился Лордом-вампиром.

– Ну что за дела! – возмутился он. – Мне так нравился мой фрак!

– Это был камзол, у фрака сзади фалды, – поправил я.

Пришлось мне в своё время на званые ужины походить в этих дурацких фраках. Тот, кто никогда его не носил, не поймёт. Сколько же неудобства от этих фалд!

– Броня гораздо лучше смотрится, – одобрила Лейм.

– И по статам превосходит твой старый шмот, значительно, – куда более практично указала Мара. – А теперь хватит топтаться на месте, идём в сокровищницу и сваливаем. Нам нужно посетить ещё несколько локаций.

Мы без споров последовали за ней к выходу.

Глава 9. Винсент. Столица

Никогда… Слышите? Никогда в жизни не отвечайте на приветствие воина света, который превзошёл вас в уровне в три раза, что вы воин Леха и с вами ваша шабла. А выдал я такой ответ почти машинально, всё из-за дурного влияния Себа. Он мне этот прикол долго объяснить пытался, но я так до конца и не уловил соль. Почему сочетание «воин Света», в котором слово «света» можно воспринять как ник, смешно? Хотя у этого паладина тоже был смешной ник – Саншайн. И, в отличие от меня, соль шутки он точно понял. Поэтому Саншайну точно не стоило так отвечать. Ударил он с такой силой, что я едва по-настоящему не скончался, наплевав на игровые условности. И это ещё приятель Саншайна попытался его остановить!

И вот я лежал на полу своей камеры и думал: доставать лечебное зелье или дальше притворяться, что все ещё без сознания? Горыныч подошёл ко мне, понюхал, потыкал лапой в бок и с фырканьем «слабак» ушёл в угол, где и уснул, свернувшись калачиком. Ну а чего ему? Его-то, как домашнего питомца, никто не допрашивал. Меня поначалу тоже никто не торопился расспрашивать, кто я и откуда. Продержали больше суток в камере, а кормить-поить заключённого, конечно, никто не собирался. Оставалось порадоваться, что обыскивать или обчищать карманы не стали. Только почему сразу в камеру? Я не только ни одного закона Элдора не нарушил, я вообще здесь не был никогда! Вот это я и собирался сказать пришедшим допрашивать меня, но от паладина так сильно разило перегаром, что Себ на его фоне смотрелся бы язвенником-трезвенником. А вспомнив Себа, я не мог не пошутить в его стиле. Да и не такой уж жёсткий пол в камере.

– Саншайн, ты же понимаешь, что мы пришли его отпустить? – спросил до боли знакомый женский голос.

– Кара! – подорвался я, но увидел всего лишь блондинку-паладиншу Мелори и от разочарования грохнулся обратно на пол, нехило так приложившись затылком и потеряв сознание на самом деле.

Очнулся через пару минут от того, что сфинкс вылизывал мою голову, не желая допускать ко мне лекаря. Это он правильно, а то чего доброго обнаружат амулет, и конец моей маскировке.

Не поднимаясь, хмуро посмотрел на всё ту же троицу: парня, чьё лицо было не разглядеть из-под капюшона, Мелори и все такого же пьяного Саншайна. Я настолько опасен, что меня надо втроём охранять? Особенно когда в отключке? Или они как Гарт подались в служители закона и маются от скуки?

– Видишь? Я же сказал, что оклемается, – Саншайн с вызовом посмотрел на Мелори.

– Потому что бьёшь, как девчонка, – зачем-то встрял я.

Наверное, последние мозги себе отбил, когда второй раз упал, вот и не слежу за языком. Саншайн тоже не особо следил, потому что выдал такую тираду, от которой должен был разориться и навеки умолкнуть. И все-таки не умолк:

– И вы ещё предлагаете мне перед этим нубом извиняться?!

– Уже не предлагаю, пошли отсюда, – парень в капюшоне взял паладина под локоть и вывел из камеры.

Итак, в капюшоне явно предводитель троицы. Это хорошо или плохо, что мы с ним так и не поговорили? Неважно, меня отпускают и славно. Надо найти постоялый двор и там зачекаться. В империи наверняка есть отличные библиотеки, где хотя бы одно из необходимых мне заклинаний да затесалось. Одно из дюжины. Я страдальчески поморщился.

– Может, тебе зелье лечебное дать? – ласково предложила Мелори, и я снова дёрнулся.

Черт! Вот почему её голос так сильно похож на голос Кары? А может?.. Нет, в случае с Карой не было никакого переноса сознания. И как бы мне ни хотелось, передо мной совершенно другая девушка. Жаль, не спросить, от чего она умерла и когда.

– Свои есть, – буркнул я и полез в карман, чтобы продемонстрировать.

Увидев в моих руках малое исцеляющее зелье, Мелори хмыкнула, но решила промолчать. Я подавил желание оправдаться и осушил флакончик. Боль немного утихла, уйдя куда-то на задний план, но не исчезнув совсем. Зато так я вполне осознавал, что Мелори всего лишь незнакомая мне паладинша, пытающаяся притвориться добренькой, а не Кара…

Мозг Карен Ивори Моррисон умер три года назад при перегрузке макросетей, чьим оператором она была. Ещё через год мне удалось взломать двери дата-центра X-холдинга, я отключил её тело от аппаратов, поддерживающих жизнь, и собирался увезти домой. Да, прекрасно осознавая, что теперь Кара была мертва безвозвратно – не только мозг, но и тело. Да, я не только преступил закон, но и убил её. И много других «да», подтверждающих, что я беспросветный идиот. А дальше был суд и принудительное лечение, после которого меня допустили максимум к администрированию тематических парков, где я не мог никому причинить существенного вреда. Но черт возьми! Как же быстро испарились результаты терапии, стоило мне попасть в эту игрушку! И если до потасовки с Красной Горой на перевале я ещё надеялся выбраться отсюда, то убив Билла, понял, что здесь мне самое место. Потому что в реальной жизни убийцам нет места, и даже хорошо, что я умер. Непонятно только, как такому моральному уроду, как я, доверили взаправду убивающий меч…

– Может, все-таки выпьешь зелье побольше? У меня сердце сжимается от жалости, когда вижу, как ты морщишься от боли.

«Мелори, какого черта у тебя голос Кары?»

– А от угрызений совести зелья не завалялось? – я сел на полу, решая, стоит ли подниматься или правда выпить ещё.

– Увы. Саншайн пытается решить проблемы алкоголем, но и он не помогает, – она грустно улыбнулась и протянула большое исцеляющее зелье.

Ладно, почему бы и не воспользоваться её помощью? Я выпил, и, повинуясь игромеху, тело полностью исцелилось. Это хорошо, а то неизвестно, сколько раз мой голем успел умереть. На моих ресах надо экономить.

Я поднялся и, кивнув в сторону двери, спросил:

– Вы меня отпускаете или?..

– Или, – Мелори тоже поднялась и посторонилась, пропуская меня к двери. – Надо ещё подписать документы о твоём задержании. Ты подозревался в нападении на посла Элейну, но она просто уснула в библиотеке, а её талисман оказался на месте. И всё-таки непонятно, почему ты попал в империю таким же образом, каким обычно телепортируются послы.

– Баги, – протянул Горыныч и демонстративно потянулся, кроша когтями пол камеры. – Тут половина мест в игре забагована, на второй жить мало где возможно. Я вот, например, горный сфинкс, с чего мне хотеть шоколада?

Мелори удивлённо перевела на него взгляд. Ага, значит, до этого Горыныч с ними не разговаривал, притворяясь котом-переростком. Я положил ладонь ему на загривок, призывая замолчать. Но сфинкс, как оказалось, только ещё разошёлся, и минут десять рассказывал про путников, которых ему приходилось есть в горах. Про то, какой я замечательный и как его спас от голодной смерти. Про глупых жителей Белого Града и хороших домовых Тишку и Нафаню, которые угощали его пирогами. М-да, не всякий болтун – находка для шпиона. Некоторым что угодно пообещаешь, чтобы они заткнулись.