Кровь Василиска (СИ) - Винокуров Юрий

— Так, стоп,- остановил я слугу.

— Ты куда? — поинтересовался я у вояки.

Видимо, мой вопрос прозвучал настолько для него неожиданно, что Фредерик даже растерялся, поэтому ответил не сразу.

— Как куда, господин? — удивился вояка. — Вы же будете ужинать и…

— И ты будешь ужинать со мной, — закончил я за него. — И да, остальных тоже позови, — и если первые мои слова хоть и удивили моего собеседника, но он наверняка мог хотя бы говорить, то вот сказанное после совсем выбило бедолагу из колеи, и пришел он в себя не сразу.

— Прошу прощения, господин Люк, но так нельзя, — покачал Фредерик головой.

«Перешел, значит, на 'господина Люка», — усмехнулся я про себя, уже давно заметив, что слуга так делал всегда, когда речь заходила о чем-то очень серьезном.

— Почему? — поинтересовался я, глядя управляющему семьи Кастельморов в глаза. — Ты посмотри сколько еды. Одному мне столько точно не съесть, — я кивнул на стол. — Все остальные Кастельморы покоятся в семейном склепе, а я не хочу, чтобы ужин, который был устроен в честь моего возвращения, я проводил в одиночестве, — произнес я, не собираясь уступать Фредерику.

Будучи Василиском, я и так был обречен практически всегда быть один. Единственное, когда все изменилось, это когда я встретил… её, и то счастье не продлилось долго. Её отняли у меня, и я вновь остался один.

Надоело!

— Зови всех, — уверенно произнес я. — Можешь считать это моей сегодняшней прихотью, — добавил я, и мой собеседник по моему взгляду понял, что переубедить меня не получится.

— Хорошо, господин, — тяжело вздохнув, ответил он и вышел из столовой.

Вернулся он уже не один. Вместе с ним пришли все, кто работал на семью Кастельморов.

— Садитесь, — я кивнул слугам на свободные стулья.

Переминаясь с ноги на ногу, они неуверенно посмотрели на Фредерика.

— Вы не слышали, что сказал господин? — холодным тоном произнес он и смерил их таким взглядом, что даже меня проняло.

И это при условии, что я многое повидал в своей прошлой жизни.

Первыми к столу, разумеется, подбежали дети. Усевшись на стулья, они уже потянули свои маленькие ручки к еде, но одного взгляда Фредерика хватило, чтобы они остановились и вернули руки обратно.

— Прошу прощения, господин. Я поработаю над их воспитанием, — произнес управляющий семьи Кастельморов, а затем кивнул девушкам в сторону стола, и те неуверенно расселись по местам.

Сам Фредерик занял место справа от меня, ну а я сел во главу стола. Я посмотрел на слуг. Все, кроме детей, сидели словно на иголках. Это нужно было исправлять.

— Фредерик, наполни всем бокалы, — сказал я вояке, и тот, взяв один из кувшинов, наполнил содержимым сначала мой бокал, а затем поставил графин на стол и, взяв другой, разлил вино себе, Арлетт, Зигфриде и Белле.

Отлично. Я взял в руки свой бокал и встал.

— Буду немногословен, — произнес я. — Мою семью постигло ужасное горе, но, как вам всем известно, мертвых не вернуть к жизни. Кто-то из вас уже давно служит моей семье, кто-то только начал, — я посмотрел на рыжеволосую девушку. — И сегодня я рад, что сижу за этим столом не один и делю свою трапезу с вами, — я окинул взглядом всех слуг поместья Кастельморов, а затем поднял бокал вверх. — За дом Кастельморов! — произнес я тост, и все, у кого было вино, поднялись со своих стульев и, повторяя за мной, выпили содержимое своих бокалов до дна. — А теперь не стесняйтесь и, ешьте! — произнес я, и проигнорировав правила этикета, потянулся к запеченной с яблоками курице и оторвал от ее тушки ножку.

Вся прислуга, включая детей, удивленно посмотрели на меня, а затем на Фредерика. Управляющий покачал головой, а затем кивнул. Это, видимо, послужило неким сигналом, ибо стоило ему это сделать, как все присутствующие за столом наконец-то вышли из ступора и присоединились к трапезе.

«Забавно», — подумал я, наблюдая за тем, как по- разному ведут себя люди за столом.

Арлетт и Белла, например, вооружившись вилками, аккуратно ели, наложив в свои тарелки всего помаленьку, при этом орудовали столовыми приборами не хуже чем я. Зигфрида же, наоборот, была их прямой противоположностью. Кухарка явно обладала отличным аппетитом и не гнушалась брать еду руками.

К тому же, в отличие от остальных, она успела наполнить уже третий раз свой бокал алкоголем, которым она запивала мясо и соленья, что методично уничтожались в определенном радиусе — до куда добирались ее руки. Надо признать, в довольно большом, ибо руки у Зигфриды были не только длинными, но и хорошо сбитыми.

«Такие, как она, могли подковы гнуть», — подумал я, в очередной раз убеждаясь, что кухарка была явно не простой норскийкой и определенно умела обращаться с оружием, скорее всего, даже воевала.

Как и Зигфрида, дети тоже не гнушались все брать руками, и шиканья Арлетт и Беллы никак не действовали на них. Малышня продолжала есть то, до чего дотягивались их ручонки, чем невольно вызывали у меня улыбку. Сама простота… Ну а самым приличным из всех слуг был Фредерик, который отлично работал как вилкой, так и ножом, и, казалось, вообще ел элегантнее меня.

Признаться честно, этому я даже не удивился. Да, управляющий поместьем Кастельморов в прошлом был военным и наверняка тем еще рубакой, но по прошествии многих лет службы семье Люка он многому научился и стал педантичным, дотошным и очень преданным слугой. И это я в нем сильно ценил.

— Прошу, господин, — вояка наполнил мне бокал и поставил рядом.

— Спасибо, — поблагодарил я слугу и с удовольствием опустошил его.

Затем еще и еще.

Когда я выпил третий, алкоголь, наконец, достиг определенной концентрации в моем организме, и тот уже не справлялся с тем, чтобы полностью нейтрализовать его, и я кое- что понял.

«Как же с ними хорошо», — подумал я, смотря на слуг поместья Кастельмора, которые сейчас ели, пили и о чем-то переговаривались друг с другом.

Сейчас все они, включая меня, были похожи на настоящую семью, которой у меня никогда не было. Вот только идиллия эта продлилась недолго. Из-за того, что все слуги поместья были в столовой, внутри которой было довольно шумно, никто не услышал, как кто-то зашел на территорию поместья и более того, внутрь усадьбы.

Затем этот кто-то пошел на звук разговоров, и я услышал приближающиеся шаги только тогда, когда нежданный гость уже подошел к столовой. Дверь открылась, и на пороге появился незнакомый мне молодой мужчина с ярко-красными глазами и шевелюрой цвета запекшейся крови. Незнакомец смерил всех присутствующих презрительным взглядом и произнес.

— Могу я видеть баронета Люка Кастельмора, — спросил он, продолжая смотреть на всех присутствующих в столовой, словно на мусор. — И вообще, кому из вас прописать плетей за то, что мне никто не открыл⁈ — молодой мужчина, который, вероятно, был моим ровесником, наконец увидел меня, и его лицо перекосила гримаса отвращения.

— Чем обязан? — я спокойно встал из-за стола и посмотрел незнакомцу в глаза.

Ответил он не сразу. Видимо, тот факт, что я ужинаю с прислугой, был настолько дик для него, что ему было сложно поверить в увиденное.

— Кхм, — привлек я его внимание. — Я Люк Кастельмор. Чем обязан? — я посмотрел в красные глаза незнакомца, и тот усмехнулся.

— Едите в компании слуг? — поинтересовался он с ядовитой улыбкой на лице.

— Да, а что? — поинтересовался я. — Для начала хотя бы представьтесь, — холодным тоном добавил я, глядя на своего собеседника.

Лицо незваного гостя изменилось. В его взгляде появилось еще больше отвращения, и он нехотя произнес.

— Габриэль Рошфор, из дома Рошфор.

Ого, как быстро они прознали о моем возвращении…

— Люк Кастельмор, баронет, — более официально представился я в ответ. — Раз вас настолько смущают мои слуги, то прошу за мной, — произнес я и, сделав приглашающий жест, вместе с ним вышел из столовой. — Пройдемте в кабинет, — вежливо сказал я, и мы поднялись на второй этаж. — Чем могу быть обязан? — спросил я одного из отпрысков Рошфоров, когда мы оказались наедине.