Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна

— Ари! — снова позвал Клод, но теперь чуть громче. — Ари, где ты?

Но никто не отвечал. Толкнув дверь прямо перед собой, Клод оказался в каком-то чулане. Лицо вдруг защекотало от паутины, а на голову упала метла. Он захлопнул дверь и пошел к ближайшей справа. За ней оказалась чистая, но скудно обставленная спальня: небольшая кровать, комод и пара стульев. Следы запустения здесь были еще заметнее, чем в гостиной, — на полу лежал толстый слой пыли, запечатлевший цепочку следов к другой двери, в дальнем конце комнаты. Занавески слабо развевались, будто от сквозняка, но окна были закрыты. По спине Клода пробежали мурашки, и он закрыл дверь.

Снова оказавшись в гостиной, он отсчитал первую левую дверь от кладовой и попытался открыть. Заперто. Покрутив ручку, он решил было перейти к соседней, но тут что-то щелкнуло и дверь распахнулась. Клод осторожно заглянул в комнату.

Там было пусто. Окон не различить — то ли они завешены, а то ли их нет вовсе. В густом полусумраке пол переходил в стены и потолок, образуя какое-то темное пространство. У дальней стены только что-то едва поблескивало. Клод нерешительно перешагнул порог.

— Да хватит тебе трястись! — злобно шикнула на него Ари, неизвестно откуда взявшаяся. — Не съест тебя никто!

От неожиданности мальчик подпрыгнул, развернулся и бросился ей на шею. Двое — это не один, теперь они в безопасности.

— Да будет тебе, — Ари мягко, но настойчиво отстранила Клода и указала на мерцание у дальней стены. — Что это там?

Не дожидаясь ответа, она стремительно пересекла комнату и пару секунд рассматривала что-то у стены, а потом крикнула:

— Эй, трусишка, иди сюда! — голос ее раздался на удивление гулко. — Это зеркало!

Клод двинулся за ней, но на удивление, на него никто не напал из темноты. Приблизившись к Ари, он и сам увидел, что у стены стоит огромное, выше человеческого роста, зеркало. Мутная серебристая поверхность переливалась, как гладь пруда в лунном свете, а тяжелая кованая рама была украшена темными цветами, распустившимися только с одной стороны.

— Похоже на лилии, — Ари провела пальцем по узору на оправе и под ее прикосновением проступили очертания цветка. Словно их выхватывало из темноты и освещало на солнце. Один за одним, повинуясь прикосновениям девочки, цветы распускались вокруг зеркала, подсвечивая его. Теперь в серебристой глубине отражались два размытых силуэта: один повыше — Клод, а другой пониже — Ари.

— Смотри! — Клод указывал куда-то вглубь зеркала. За двумя силуэтами появился третий. Постояв немного поодаль, он начал приближаться, становиться все больше и больше, пока, наконец, не достиг размеров взрослого человека.

Клод в панике обернулся — неужели вернулся Абрам? Нашел их тут? — но в дверях за спиной никого не было.

— А-ах-кх! — вскрикнула Ари, но на этот раз голос ее звучал хрипло, точь-в-точь как у старика-цветочника. Клод повернулся и увидел, что ее душит рука, высунувшаяся прямо из зеркала. Рука эта был костлявая, едва обтянутая кожей, с остатками тлеющих кружев рукава у локтя. А на пальце сверкал крупный перстень с опалом.

— Помоги! — прохрипела Ари, и Клод будто очнулся от наваждения. Он попытался разжать пальцы руки, но они намертво вцепились в горло Ари. Та все еще хрипела, но слов уже было не разобрать. В панике, Клод осмотрелся по сторонам — комната была абсолютно пуста. Вдруг его осенило: он вспомнил, как утром в спешке спрятал в карман карандаш, боясь, что отец снова начнет его ругать за попытки рисовать. Ощупав карман, он нашел инструмент, достал и с размаху всадил в тонкое запястье. Из зеркала раздался истошный вопль, а пальцы разжались.

— Бежим! — Клод схватил Ари и потащил к выходу. Ему казалось, что сейчас сквозь зеркало выберется ведьма или какое-то чудовище, схватит их и утащит к себе. Ари едва волокла ноги и все еще не могла отдышаться. Только оказавшись на улице и захлопнув за собой дверь, Клод выпустил ее руку и опустился на траву. Ари рухнула рядом.

— Ч-то эт-то было? — просипела Ари, когда дыхание более-менее восстановилось.

Но Клод все еще смотрел перед собой пустыми глазами и никак не мог прийти в себя. Липкий страх струился по спине вместе с холодным потом. Он все еще боялся, что дверь за ними распахнется, из дома вырвется ведьма и задушит их, а может, и утащит за собой в зазеркалье. Он перевел взгляд на Ари и вздрогнул — на ее шее синел отпечаток ладони.

— Ведьма, — сухими губами пробормотал Клод и закрыл глаза. Ему сейчас очень хотелось, чтобы это был просто кошмар, один из тех, что мучили его иногда. Сейчас придет отец, разбудит его и все будет хорошо.

Но вот он открыл глаза и снова оказался в саду. Перед ним стояла Ари и протягивала руку.

— Хватит тут сидеть. Идем.

Но они не пошли к выходу. От двери через сад вела дорожка, мощеная осколками кирпича. Ари пошла по ней, увлекая за собой и Клода.

— Пошли домой, — захныкал Клод. — Вдруг Абрам вернется? Или ведьма пойдет за нами?

— Мы же закрыли дверь, — возразила Ари, потерев шею. — А тут столько всего! Когда еще дождемся, что старик уйдет? Обидно будет, если ничего не увидим.

Клод шел за ней, порой оглядываясь на дверь, но скоро она скрылась из виду, и он успокоился. Он думал про Ари — почему она так спокойно себя ведет? Будто и не ее только что пытались убить…

— Ой, смотри! — раздался ее голос откуда-то из-за кустов. — Иди сюда, скорее!

Он нырнул за ней в объятия веток и увидел огромную клумбу, обложенную по периметру белыми гладкими камнями размером с голову ребенка. Все они были немного бугристые, но почти одинаковые, будто их долго и тщательно отбирали. А на самой клумбе росло всего лишь три лилии, но какие! На первый взгляд они были самого обычного белого цвета, но в серости дождливого дня Клод заметил, что от бутонов исходит едва заметное сияние. Каждый из них светил по-своему: один был очень яркий, второй светился едва заметно, а от третьего лучи как будто шли вверх и сливались с каплями дождя.

— Здорово, да? — восхитилась Ари и забралась на клумбу. — Смотри, этот такой яркий, похож на Луну.

Она протянула руку и сорвала цветок.

Сияние тут же угасло, а внутри Клода будто что-то оборвалось. Будто произошло что-то непоправимое.

— Что ты наделала?! — закричал он, понимая, что к его голосу примешивается еще один, скрипучий и будто бы пропахший рыбой…

— Что ты наделал?! — кричал в ярости Фернан де Монтрев, возвращая уже взрослого Клода в реальность.

Клод непонимающе заморгал, возвращаясь в особняк мэра и постепенно осознавая, что стоит лицом к стене, а у его ног лежит разбитый портрет Аурелии де Монтрев. Стекло и рама разлетелись вдребезги, в стене на месте портрета виднелась вмятина, а сам холст был изорван, так что в нем едва ли можно было разобрать лицо девушки.

— Что… — Клод беспомощно оглянулся по сторонам, но наткнулся лишь на бушевавшего мэра.

— Непозволительно! Непростительно! — кричал он, потрясая бутафорской саблей, украшенной позолоченными галунами. Галуны раскачивались в причудливом танце, как на сеансе у гипнотизера. — В моем собственном доме! Вы только подумайте!

Сонм слуг уже поспешно все убрал, но мэр и не думал успокаиваться.

— Что ты вообще себе позволяешь? Безродный художник, шут! Ты и этот хитрый старик, Абрам, ноги должны мне целовать за то, что я на вас посмотрел! Пустил в дом! Заказал масштабное полотно! И как вы мне отплачиваете за это? Крушите бесценные моему сердцу картины в моем собственном доме! Да мои предки защищали народ от варваров! Основали Тремолу! Истребляли ведьм и еретиков! А ты смеешь… — тут мэр едва не задохнулся, но остановился и перевел дух. — Вы осквернили мою семью! Мой дом! Вон!

Клод прижался к стене и попытался сказать:

— Простите меня, мсье, но картина… Ваш портрет…

— Забирай свои вещи, — лицо мэра раскраснелось, а тронутые сединой коротко остриженные волосы встали дыбом и шевелились на каждом слове, будто от ветра. — И немедленно! Вон!

Клод в мгновение ока свернул этюдник и юркнул в дверь, услужливо открытую дворецким. За спиной все еще раздавались гневные крики мэра и даже послышался звон бьющейся посуды. На подъездной дорожке его уже ждала повозка. Возница, но уже не тот, который привез сюда Клода, вежливо поклонился.