— Как тебя зовут? — Любое знакомство с девушкой надо начинать с её имени. Все эти пикаперы, которые придумывают разные способы обратиться к девушке, не понимают, что если девушка сказала тебе своё имя — всё, ты с ней познакомишься. Не сказала — не познакомишься, ищи другую. Их в баре всегда полно.
Вот и весь пикап.
— Ганнидар, мы же с тобой уже знакомились. — Своё имя я выяснил, но своё она не назвала. — Два дня назад.
— Да я тут поучаствовал в одном антинаучном эксперименте, и теперь не помню ничего. — Да, девушки не любят, когда забываешь их имена. — Так как, говоришь, тебя зовут?
— Сенила. — Имя нерусское. Неудобно разговаривать, когда она стоит против света, лица не видно, приходится залипать на всё остальное. Четвёртый размер, не меньше. И ноги! — А где хозяин?
— Он улетел, как медведь Винни. — Я не смог сдержать самодовольную улыбку, представив летящего на воздушном шарике, старикашку. А снизу я. С ружьём. — И надеюсь, он там найдёт неправильных пчёл.
Девочка зависла. Точно, деревня, раз даже советских мультиков никто не смотрел. Кстати, а тут есть телик?
— Так его нет дома? — Наконец сделала она правильные выводы.
— Нет. — Подтверждающе кивнул. Мы же не в Болгарии, на русском эта девочка разговаривает без акцента, должна понять, что кивок — это подтверждение. — А скажи мне, милая Сенила, где мы находимся?
— Дома у мистера Венеруйло. — Значит, старикана так звали? С Венерическими болезнями у меня ассоциируется. Ну и ещё с одним словом, которое хорошо характеризует этого урода, но в обществе приличных девушек говорить такое нельзя. До тех пор, пока не выпьешь.
Но я хотел не это узнать.
— Клёво. А поподробнее?
— На первом этаже его дома. — Так, не в ту сторону.
— К чёрту подробности, в каком мы городе? — Пришёл на ум старый анекдот. Но его она тоже не знала.
— Город Квеху. — Последовал совершенно спокойный ответ. Я думал, она скажет, что это не город, а аул такой-то, но ответ ещё больше меня запутал.
— А страна тогда какая? — Пока задавал вопросы, вышел в коридор. Как только девушка стала хорошо освещена, таинственность и загадочность её пропала, а я успокоился.
— Нермилия. — Сенила с удивлением уставилась на меня. — А ты разве не знаешь?
— Говорю же, после эксперимента у меня проблемы с памятью. — И они реально есть, потому что такой страны я не помнил. Пусть по географии у меня всегда было «три пишем, два в уме», но уж страну, где по-русски разговаривают, а бы знал. Хотя…
— Сенила, а на каком языке мы разговариваем? — Только теперь обратил внимание, что когда девушка говорит, то слова не совпадают с губами. Как будто полностью дублированный фильм смотрю.
— На нермильском. — Ещё больше удивления в её голосе, и ещё больше охренения у меня. Кажется, я точно не в России. — Ты и это забыл?
— Как бы да. — Ответил я ей, задумавшись. Мы разговариваем не на русском, но я всё понимаю. И самое прикольное, я-то ей отвечаю на великом и могучем, а она меня тоже прекрасно понимает.
У меня есть только одно объяснение — магия. Или даже МАГИЯ! Все эти кровавые звёздочки, ритуалы, призраки. Перенесло меня не в другую местность, а другой мир! Я в каком-то магическом мире, где эльфы с гномами толпами бегают.
Была у меня одна эльфийка, что даже раз притащила меня на их тусовку толкиенутых. Будешь орком, говорит. Побегал я полдня с толпой таких же, и понял, что это не моё. Задания эти, сюжеты. В морду никому не дать, даже задохлику, который, вроде как, маг! Кинул он в меня жёлтым мячиком, на который я даж и внимания не обратил, а оказалось, что меня убило фаерболом. Как в детский лагерь вернулся, когда в вышибалу играли.
Получается, петельки меня принесли в этот мир, они меня и научили понимать и разговаривать на местном языке. Только читать не научили, ущербные какие-то.
— Сенила, а ты читать умеешь?
— Нет. — Беспечное пожатие плечами. — Я же из деревни, да ещё и третья в семье была. Отец считал, что всё равно меня замуж выдадут, нечего на учителей тратиться. В школу только старший брат ходил, он даже считать большими числами умеет.
— А как ты в рабыни попала?
— Отец продал. — Довольно спокойно пожала она плечами ещё раз. — Месяц назад была ярмарка в городе, а у него все деньги украли, когда он напился. Вот, чтобы не возвращаться пустым, он и продал меня, когда один перекупщик предложил. Сначала-то тот предлагал просто на ночь меня взять, но отец решил насовсем избавиться. Дома ещё пять сестёр, и всех надо кормить, а меня после такой ночи никто бы замуж не взял. Да и так никто не брал, я ж уродиной была.
— И как тебе в рабстве? — Надо уговорить её бежать вместе. Судя по всему, она об окружающем мире знает намного больше моего.
— Работать надо намного меньше, да ещё и внешность мне переделали. Обещали, как только закончится трансформация, начать обучение. Если бы умела читать, никогда бы в ублажательницы не попала, меня бы тогда какой-нибудь храм купил. Не стала бы такой красоткой. — И она провела по своему обнажённому телу обеими руками. Эй, ты чего! Я же только успокоился.
Да, в этом вся женская философия. Ты или умная, или красивая. И большинство выберут быть красивой, что характерно.
Если её внешне переделывают браслеты (хотя, чего они там переделывают в районе паха, не понятно), то, что делает ошейник, от которого идут светящиеся нити к голове и к сердцу? Или это к желудку, а то я не очень силён в анатомии. Да-да, Марка Твена я читал. На месте тех, кто её воспитывает, я бы действительно сделал сексуальную куклу тупой. Зачем, если важно только тело? Она же не гейша какая-то, которых, и танцевать, и на инструментах играть, говорят, учили. Она — бывшая крестьянка, такую только для постели и держать. Постель и борщ — успех семейной жизни.
— Сенила, а ты умеешь готовить?
— Конечно. — Она даже сразу же двинулась в сторону кухни. Слушай, я тоже уже хочу себе такую рабыню. Идеальная же женщина! И замуж не просится.
— И попить бы чего-нибудь. — Пить и до этого хотелось, а после хлеба с солью, жажда меня стала натурально доставать.
— Сейчас принесу вино, подожди в столовой.
— Стоп. — И она застыла. Замерла, как будто мы в «море волнуется» играем. — Покажи где столовая.
Девушка «отмерла», хмыкнула и показала пальцем вдоль освещенного коридора.
— Вторая дверь вон туда. — И показала повёрнутой ладошкой, что надо завернуть направо. Ладно, чай это не Зимний дворец, не заблужусь, потому махнул рукой и опять кивнул.
Дверь в столовую была направо, а сам коридор заканчивался массивной дверью, которая привлекла моё внимание всё тем же светящимся замком. Теперь я был уверен, что это не светодиоды, а тоже магия.
Раз я в магическом мире, то теперь понятно выражение «одарённый». Это явно тот, кто видит магию. Такие люди по умолчанию опасны, потому их и продают в рабство. Значит, о том, что вижу — молчу, как студент на экзамене.
Один из ключей, которые я прихватил из спальни, подошёл к замочной скважине, так что я рискнул открыть. Ниточки от замка действительно прицепились к ключу, и он легко провернулся. Прикольно смотрится.
Дверь оказалась очень тяжелой для моего тщедушного тела, но с трудом, навалившись всем телом, я всё же сумел её открыть.
И оказался в аптеке.
Зал, освещённый парой включившихся светильников, небольшой прилавок, полки с бутыльками позади прилавка. Светящихся, правда, тут нет, но всё равно, приличное количество выставлено. Этот тип жил не продажей антиквариата, а тем, что бодяжил всякие разные микстурки. Аптекарь он. Или нет, тут же мир эльфов, значит не аптекарь, а алхимик.
— Ты тут? — Сенила заглянула в открытую дверь. В руках она держала кувшин и хлеб. — Мистер Венеруйло запрещает рабам заходить в лавку.
— Так я не раб. — Показал я пальцем на свою шею. — Да и, если мистер будет против, пусть скажет мне об этом сам. — И едва сдержал в себе нервных смех.
Не, что-то стало с моим вечным спокойствием. Много думаю, нервничаю, шучу несмешно. Последние события повлияли? Как-то раньше мне не приходилось видеть обескровленных детей и вселяющихся привидений.
