Ответ мне был пока неизвестен.
Зато сновидение обрело объём, засверкало красками.
И это оказался не остров с утёсом-карандашом.
Я находился где-то у отрогов хребта, на краю саванны.
Передо мной, шагах в двадцати, стоял, опёршись на хвост и раскинув крылья, «птеродактиль» с наездником. Я видел их со спины. Человек был в гибком доспехе чёрного цвета, как у патрульных. В небе над нами, скрывая солнце, висели тучи — свинцово-серые, набухшие влагой. Срывались первые капли.
А ещё я увидел некое подобие шлема у седока.
Точнее, это была деталь снаряжения, подсоединённая к голове. Казалось, затылок сзади обхватывает трёхпалая стеклянная лапа. Она блеснула во вспышке молнии, и я узнал оттенок — такой же синий, как и кристалл, подсунутый Хильде.
Затем я понял, что наблюдаю за «птеродактилем» не один.
Радом со мной стоял змееглазый маг — не тот, который недавно протыкал тень, а другой. Я видел его впервые. Он был с пустыми руками — замер, сосредоточенно хмурясь.
Крылья «птеродактиля» встрепыхнулись, он поднял шею, и я заметил на ней вживлённые нити из серебра. Тени заструились, обвили ящера.
Дождь усиливался с каждой секундой, переходил в тропический ливень.
«Птеродактиль» оторвался от грунта. Взлетел натужно и сделал пару кругов над нами, будто выбирал курс.
Вновь сверкнула молния. В дождевой завесе проблеснули серебристые нити, едва заметные. Они приближались к нам — тянулись с северо-запада, параллельно к земле, переплетаясь при этом в жгут. Похожие отростки-волокна зазмеились на сбруе у «птеродактиля», вытянулись навстречу жгуту и сцепились с ним.
Вряд ли все эти нити были материальны — я лишь улавливал отблеск манипуляций с клокочущим, бурлящим флюидом. Но выглядело всё так, словно «птеродактиля» берёт на буксир воздушный корабль, находящийся где-то за горизонтом.
Змееглазый, который следил за этим с земли, впервые пошевелился. Я машинально обернулся к нему. Это нарушило равновесие, картинка вокруг меня исказилась, крошась на пиксели.
— Тимофей!
Я открыл глаза.
В окно лился яркий утренний свет, а Хильда тормошила меня встревоженно.
— Всё нормально, — сказал я. — Живой, вменяемый.
— Что ты видел? Утёс?
— Нет, кое-что другое. И, кажется, догадываюсь, что это может значить.
Я спустил ноги на пол и, сидя рядом с Хильдой, некоторое время перебирал детали в уме. Она не торопила меня, ждала терпеливо.
— В общем, смотри. Вчера перед сном я думал об информационных следах. И приснилось мне, по-моему, что-то из этой оперы.
Пересказав ей сцену в подробностях, я добавил:
— Ставлю килограмм шоколада, что «птеродактиль» летел как раз по такому следу. Ну, типа на буксире. И это был не местный полёт, а очень продвинутый, напичканный магией. Короче, из мира в мир он летел, мне кажется.
— Слишком уж неправдоподобно…
— И тем не менее. Моя версия — вот так змееглазые обошли природный барьер, чтобы из дикого мира перескочить в осевой, а оттуда — на хаб. Упали на хвост кому-то и долетели прицепом.
— Кому именно «упали на хвост»? Договаривай до конца.
— Ну, ты ведь догадалась. Тропинку им протоптал ямской экипаж четырнадцать лет назад. А конкретнее — Нико с Эвой.
Хильда нахмурилась:
— На секунду допустим, что так и было. Считаешь, что их дуэт сознательно помогал змееглазым?
— Вряд ли. Под гипнозом, возможно? Ну, с помощью того минерала… Или наши коллеги были вообще не в курсе, что у них кто-то на хвосте. Просто приземлились в том мире, перезагрузили машину и полетели дальше. А змееглазые зафиксировали их след, чтобы потом использовать, когда надо…
— Знаешь, твои бредовые домыслы выглядит иногда на удивление логично, и это меня пугает больше всего… Но в таком случае не очень понятно, зачем змееглазые подменили ямщикам память…
— Чтобы никто раньше времени не узнал про «змеиный» мир, например.
— Значит, на ящере прилетел тот самый шпион, по-твоему?
— Да, такая гипотеза, — кивнул я.
— И что ему нужно в кампусе, среди ямщиков? Зачем он пытался помешать нам с тобой? При чём тут скала? При чём тут копьё и тень? И почему, наконец, мир «змей» и мир звездолётчиков имеют одни и те же координаты?
— Притормози, снежинка. Ишь, налетела коршуном… Откуда я знаю? Если бы знал, давно объяснил бы — и тебе, и начальству…
Хильда смутилась:
— Прости, пожалуйста. Просто не хочется, чтобы всё это оказалось правдой…
— Ну, ясен пень, мне тоже не хочется. И согласен — версия получилась дырявая, слишком много вопросов. Могу и сам накинуть до кучи. Мне, например, не ясно, зачем шпион нацепил себе на башку фигню из ядовитого минерала, который туманит мозг… Хотя, может, туманит только обычным людям, а змееглазым как раз-таки помогает, даёт какие-нибудь шпионские сверхспособности…
— Ну всё, прекращай. Придержи фантазию.
— Ладно, уговорила, пока отложим. Пошли на завтрак, а там посмотрим.
— У меня после завтрака лингвистический курс. Я же говорила, что собираюсь на выходных. А то некомфортно, я ведь читать по-вашему не умею.
— Да, дело нужное, не вопрос. Долго там пробудешь?
— Курс интенсивный, даже форсированный. Займёт несколько часов. У меня есть навык такой работы с флюидом, так что осилю. Но потом нужен будет отдых.
— То есть сегодня буду колбаситься без тебя?
— К сожалению. Зато потом не буду приставать к тебе на каждом шагу, чтобы ты мне переводил вывески и прочие надписи.
— Аргумент.
Мы отправились в кафетерий, плотно поели. Хильда чмокнула меня в щёку и ускакала учить кириллицу. Я взял себе ещё чаю и принялся неспешно его цедить, анализируя сон про «змей» и прикидывая, чем заняться сегодня.
Но план созреть не успел.
У меня зазвонил мобильник, номер был незнакомый. Я нажал на кнопку приёма — и удивился, услышав голос из трубки.
Глава 16
— Привет, Тимофей, — спокойно сказала по телефону Вилма, подруга Хильды. — Ты мне назвал свой номер, и вот я пользуюсь.
— Классно, рад тебя слышать. Но у вас на севере вроде нет телефонных линий?
— Правильно, я на хабе. Только что приехала, сошла с поезда. Позвонила из будки сначала Хильде, но она не ответила.
— Она на занятиях, не волнуйся. Отключила мобильник, чтобы не отвлекаться. У тебя что-то срочное?
— Вот ты мне и расскажи. Ей сейчас нужна помощь — я это чувствую, это как эмоциональное эхо. Хильда напугана, её что-то гложет.
— Ну, не без этого.
— Знаю, что ты стараешься её поддержать, и хочу присоединиться. Вообще-то собиралась к вам в гости осенью, когда у нас ляжет снег, но теперь рассудила, что лучше не откладывать. Встретишь меня в Москве?
— Да, конечно. Бери межосевое такси, езжай через мост, на ямскую базу.
Она приехала быстро, прямо к нам на стоянку. Выбралась из машины чуть неуклюже, а я достал из багажника её чемодан.
Мы с Вилмой обнялись, и я залюбовался ею. На ней было ультракороткое платье из лёгкой ткани, а волосы она собрала в косу — или, точнее, в толстенный хвост, перехваченный несколькими резинками.
— Да, Тимофей, — сказала она с усмешкой, — я в твоём вкусе, помню. Но у тебя уже есть не менее впечатляющая блондинка, которая жаждет твоих ухаживаний.
— Откуда дровишки? В смысле, откуда знаешь? Она тебе рассказала или ты сама просекла?
— Ой, ладно тебе. Тоже мне, секрет. Готова поспорить — вы уже целовались.
— Притормози, магиня-психологиня.
Оказавшись в номере, где жили мы с Хильдой, Вилма заметила:
— Тесновато, но мило. Я вам мешать не буду — хочу в гостинице поселиться. Тем более что вы скоро опять отправитесь в рейс, как я понимаю, а у меня тут намечается встреча через два дня.
— И с кем же? Я думал, у тебя в Москве нет знакомых, кроме нас двоих.
— Да, ты прав. Но эта ось крайне интересует Арриго. Он профессионал, очень увлечённый, и хочет посмотреть здешний транспорт. Послезавтра у него выходной, и будет удобно встретиться здесь.
