Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ…»

Антон, со слезами на глазах и тяжелым роком в ушах, продолжал страница за страницей исписывать свой дневник этими словами. Он выплескивал в этих раз за разом повторяемых словах всю свою ярость и ненависть, накопившуюся у него внутри за годы одиночества…

В тот самый момент, когда Антон решил навсегда выкинуть ненавистную сестру из своей жизни, входная дверь в его комнату резко открылась без всякого стука.

— Женя? — с недоумением сказал он, глядя на приближающуюся к нему с мокрыми от слёз глазами сестру.

Она ничего не ответила, а просто резко выдернула наушники из его ушей и, обняв брата со всей силы, повалилась вместе с ним на кровать, прижавшись глазами к его плечу.

— Антон! — она даже не пыталась сдержать чувства, и слёзы девушки начали медленно пропитывать футболку парня, — Антон, почему… скажи мне, почему… все люди в нашем мире такие плохие, и лишь вы с Андреем хорошие?! Антон, ты самый лучший брат на всём белом свете… Антон…

Истерика взяла над Женей верх окончательно и её слова превратились в нечто вроде детского лепета, из которого можно было различить разве что бесконечно повторяемое: «Антон». А он, осознав ЧТО именно говорит ему сестра… обнял её в ответ. Вся его ненависть, пусть всего лишь на время, но улетучилась. Антон ласково поглаживал Женю по голове и с замиранием сердца выслушал её неразборчивый рассказ, пока она не провалилась в глубокий сон в его объятьях…

Глядя на себя из прошлого, Женя и Антон из далёкого будущего даже не смогли противостоять слезам. В какой-то момент брат с сестрой посмотрели друг на друга: между ними проскочила секундная вспышка, а вслед за ней пришло то, чего так долго не хватало им обоим: понимание. Женя подскочила к своему брату и обняла также крепко, как в тот день, заливая своими слезами плечо Антона, а он, окончательно выплакав ненависть к своей сестре, словно маленький ребёнок, прижался к ней со всей силы. Они чувствовали, как биение их сердец входят в резонанс, позволяя им ПОНЯТЬ чувства друг друга без всяких слов…

Аня

СВЦ № 1; действующие лица: Костя, Олег; возраст Ани: 5 лет.

— Ну чё, Жучара, походу все остальные уже более-менее помирились, и остались лишь мы с тобой… — Костя приставил к стене небольшого сарая щедро посыпанный блёстками посох с огромной белой пятиконечной звездой на конце, снял красную рукавицу с правой руки и оттянул вниз белую накладную бороду, доходившую до его груди, — помнится во время нашего прошлого «разговора по душам» ты прострелил мне глаза, а я до смерти забил тебя своими каменными кулаками. Есть желание повторить?

— Хочешь, чтобы я избил беззащитного Дедушку Мороза? Если я сделаю это, то окончательно превращусь в какого-то злодея, оставившего детишек без Нового Года. Хотя, если быть честным до конца, несмотря на все порывы душевного благородства, которые пробудила во мне Аня, я до сих пор не могу смотреть на твою гнусную рожу без желания врезать по ней. Думаю ты сам всё прекрасно понимаешь — одно дело отпустить от себя этот лагерь, а совсем другое простить тебя за то, что ты там учинил.

— Да… Именно за это я и ценил тебя в своё время — иногда твоя голова может выдавать вещи, над которыми реально можно задуматься. Ну и как можно не согласиться с твоими словами? Рожа у меня действительно страшная, в том лагере я устроил кровавую баню и простить меня за это, прошу прощения за каламбур, непростительный поступок с твоей стороны. Думаю мне не стоит даже пытаться искать оправдания и говорить, что в тот момент слепая ярость и злость, усиленная Зверем, взяла верх над моим рассудком. И, разумеется, мне очень стыдно за содеянное, но… какими бы искренними не были эти слова, твою ненависть ко мне они не убавят.

— Ни капельки, — Олег поднял голову и посмотрел на рассыпавшиеся по всему ночному небу огни фейерверков, — но… возможно они помогут мне принять тот факт, что ты и твои дружки — тоже люди, а людям… свойственно заблуждаться и ошибаться. На нашем примере это видно особенно хорошо.

— Согласен, что-что, а косячить мы умеем… Я перебил целую кучу ни в чём не повинных детей, а ты… бросил Аню умирать. Знаешь, там, когда мы дрались у двери в вечность, я отчаянно пытался доказать тебе и самому себе, что я выше тебя, но… даже если бы ты согласился, я всё равно ни за что бы не зашёл с тобой в ту дверь. Всё, чего мне тогда хотелось — это разорвать тебя в клочья за то, что ты сделал с этой бедной девочкой. Глядя на твою не менее гнусную рожу у меня перед глазами тут же всплывало её тело, покрытое ужасными ранами, и… глаза, наполненные болью. Как только ты зашёл в зал, мне тут же захотелось наброситься на тебя и убить, но в самый последний момент включилась гордость, которая сказала, что если я сделаю это то превращусь такого же жадного до крови ублюдка, хотя по факту я УЖЕ стал им лишь от одной этой мысли.

— Аня… удивительная девушка. Если бы ТАКОЕ случилось со мной, то я бы ни за что не смог простить ублюдка, ответственного за это. А она… даже и не думала держать на меня зла.

— Знаешь, а ведь если подумать, то мы все смогли «помириться» лишь благодаря ей. Не знаю, что бы этот бездарь, который зовёт себя автором, делал без неё.

— Думаю он прекрасно слышит твои слова…

— Тогда я повторю это ещё раз: автор — ты бездарен. Хватит играть в бога и разговаривать с воображаемыми друзьями — найди себе нормальное дело. На каком-нибудь заводе от тебя будет гораздо больше пользы.

— Смотри, как бы он тебя в свинью за такие слова не превратил, — прыснув в кулак, сказал Олег.

— Ага, пусть только попробует, ему всё равно не хватит смелости сделать это. Ты видел этого дрыща? Да я его даже в облике свиньи ушатаю.

Эх, что-то распустил я вас. Вижу вы вообще уже весь страх потеряли…

— К кому к кому, а к тебе мы его никогда и не испытывали.

Возможно здесь я действительно просчитался… Видимо мне не стоило даже пытаться быть искренним и найти с вами общий язык, а тупо появиться в образе какого-нибудь мудрого старца, указывающего путь. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Только… чем вы, два грёбаных школьника, лучше меня? Ладно, замолкаю, можете и дальше поливать меня грязью, я привык. Впрочем, чего ещё могут люди по типу вас?

— Не думаю, что после всего пережитого хоть кто-то из нас остался школьником, — задумчиво сказал Костя, — по крайней мере на духовном уровне. Опять же, исключительно благодаря Ане, нам всем удалось повзрослеть. Вопрос лишь в том, повзрослел ли ты, автор вместе со своим Читателем? Видите, мы с Жучарой проделали огромный путь от заклятой вражды до этого, — Костя протянул ему свою руку, на которую Олег, замявшись на пару секунд, ответил рукопожатием, — а какой путь прошли вы двое? Автор, прошу, если ты действительно хочешь перестать быть бездарностью, то ответь на этот вопрос.

Не могу говорить за Читателя, но лично я… уже сделал определенные выводы, которые планирую высказать немного позже. Ладно, если вы не забыли, то у нас есть ещё маленькое задание. Олег, засеки… тридцать секунд.

— Время пошло.

Работаем как на репетиции. Костян выныривает из-за этой тёмной подворотни и начинает импровизировать.

— Давайте уже покончим с этим, — сказал Ломик, беря в руку посох, натягивая на себя бороду и вставая на изготовку у края сарая.

— Три, две, одна, пошёл!

— Давай, Жучара, — бросил он на ходу, — думаю прежде чем расстаться навсегда нам следует поболтать как минимум ещё один разок.

Костя, в образе Деда Мороза с посохом и красным мешком на плече, вынырнул из неприметного закутка прямо во двор жилого дома. Сейчас, в два часа ночи, когда одна половина празднующих Новый Год уже спит, а другая только начинает «разгоняться», здесь было очень даже малолюдно. Однако стоило только Косте показаться во дворе, как до его ушей тут же донёсся радостный детский крик:

— Это же Дед Мороз! Настоящий!

Он обернулся и увидел маленькую девочку лет пяти, которую за обе руки держали родители.