В нашей тюрьме заключенные редко подолгу задерживаются - не приучены мы пленников у себя в доме держать. А вот Дафур, оказывается, это дело любит. Несмотря на то, что у него в Арвалии своих темниц наверняка полным-полно, он еще и нашей воспользовался. Одним словом, все камеры оказались заняты.
Тюремщик игриво предложил мне побыть заключенной в его уютной комнатке, но приведшие меня стражники, которые уже как родные жались к моему грудасто-жопастому телу, быстро разъяснили ему, кто я такая.
- Привет, Олаф, как жена? Как детишки? - весело помахав ему ручкой, проворковала я.
Глаза у бедняги полезли на лоб, он забормотал что-то, что при большом воображении можно принять за выражение почтения. Ага, еще бы! Ведь это наш, местный тюремщик, и Терин его по головке не погладит, если со мной тут будут плохо обращаться.
- А вот мы ее сюда, во вторую посадим, к Иксиону. Этот точно не тронет, - осенило Олафа. - Прошу Вас, княгиня, устраивайтесь поудобнее. Я Вам сейчас одеяла принесу.
Я осторожненько вошла в камеру. Интересно, что это тут за Иксион сидит, который не позарится на такую красивую меня? Евнух что ли?
Олаф, продолжая взволнованно бормотать всякую чушь, зажег факел. Когда я увидела, кто мой сокамерник, все на что меня хватило, это тихо пискнуть: "Мама!" и резко сдать назад.
***
По моим подсчетам мы уже около часа бродили по лагерю. Ничего интересного мною замечено не было, и не происходило тоже ровным счетом ничего. Меня даже ни разу не остановили и не поинтересовались, кто я такой и почему шляюсь тут без дела. Хотя я даже ответ уже придумал - что я вот преданный слуга почетной гостьи полковника Кирдыка, собачку ее любимую выгуливаю, а собачка не какая-нибудь хухры-мухры, а самая настоящая зулкибарская... диванная.
- Кир, почему мной никто не интересуется?
- Ты что девица, чтобы тобой интересоваться? Хотя, с такими-то волосами могут и спутать, - поддел этот пес шелудивый.
- Ты не видел, какие длинные они были лет пять назад, - с лучезарной улыбкой отозвался я, решительно не поддаваясь на провокацию. - Но я серьезно, Кир, почему меня никто не остановил? Я вроде как чужой здесь. Или всем плевать, что посторонние по лагерю разгуливают?
- Так всех уже оповестили, что у нас гостья. За тобой приглядывают, не переживай, - утешил Кир.
Но только мне от чего-то наоборот совсем неутешительно стало. Сразу начало мерещится, что из-за каждого куста на меня следящие глаза пялятся. Мания преследования, одним словом. Гулять как-то сразу расхотелось и я ненавязчиво взял курс на шатер Флипы... то есть теперь это стал шатер Иоханны.
***
Позади меня обнаружилась преграда в виде Олафа, который хоть и побаивался, но отпускать пленницу в бега не собирался. Да и стражники все еще в коридоре маячили. Как будто им заняться нечем!
- Это кто это? - пролепетала я, невежливо ткнув пальцем в направлении своего будущего сокамерника.
- Это Иксион. Вы, княгиня, его не бойтесь, он Вас не тронет. Он безобидный, - залопотал Олаф, подталкивая меня вперед.
Я немножко поупиралась, но быстро поняла, что смысла в этом нет, все равно придется войти внутрь и остаться наедине Иксионом.
Да, я дура! Столько лет прожила в этом магическом мире и не удосужилась поинтересоваться, есть ли здесь еще какие-нибудь разумные, кроме людей, гномов и эльфов, которые обитают по ту сторону Зулкибарских гор и среди людей появляются редко и ненадолго, в отличие от гномов, которыми все города кишат. Вот, оказывается, есть. Кентавры, например.
- Здрасти, - брякнула я, скромненько присаживаясь на деревянную скамейку у стены, подальше от кентавра, который уложил лошадиную часть тела прямо на полу и, сложив руки на груди, насмешливо наблюдал за мной серыми глазами из-под гривы темных волос.
- Привет, - оскалился он на мое приветствие и я к своему "восторгу" разглядела у него приличные такие клыки. Клыкастый кентавр? Прелесть какая! И почему мне так везет?
- Иксион, ты же не ешь прекрасных дев? - весело поинтересовалась я.
- Дев ем, - ухмыляясь, отвечал он, - но тебе это не грозит.
- Хам! - на всякий случай обиделась я. - Ты как с княгиней разговариваешь?
- Княгиня это твое кабацкое прозвище что ли? - нагло ухмыляясь, осведомился этот сивый мерин.
- Я княгиня Эрраде, придурок!
- А я герцог Иксион, дура! И я знаю, как выглядит жена Терина.
- Это откуда ты знаешь-то? Шпионил что ли за ним?
- Почему я тебе объяснять должен?
- А, по-твоему, можно мне не объяснять, откуда ты знаешь, как я выгляжу? Мы не знакомы, я бы такой экземпляр не забыла.
- Даже не мечтай!
- В смысле? - растерялась я.
Кентавр неспешно встал, значительно возвысившись надо мной, и стукнул по полу копытом.
- Вы, дуры, начитаетесь романов, а потом лезете к нам со своей любовью. Умишка не хватает, чтобы понять, что это физически невозможно!
Я внимательно оглядела лошадиную часть Иксиона и, сохраняя торжественную серьезность, подтвердила:
- Да, не мой размерчик. И романы я, кстати, не читаю.
- Хоть одна умная человеческая баба попалась, - с облегчением пробормотал кентавр и снова улегся.
- Я сказки читаю, - радостно помахивая ресничками, возвестила я. - Вот, например, про колобка люблю.
- Про кого? - растерялся Иксион.
- Про колобка. Жили-были дед и баба и была у них курочка Ряба... ой, кажется, я что-то напутала. Ладно, не важно. Ты вот лучше мне скажи, откуда ты такой взялся? И как к Дафуру в плен попал?
- Не твоего ума дело! - оскалился Иксион. - Кто ты такая, чтобы тут с тобой разговоры вести?
- Специально для тупых повторяю - я княгиня Дульсинея Эрраде! - рявкнула я. - И если ты, конская срака, мне не веришь...
- Теперь верю, - перебил кентавр. - Как ты орешь и выражаешься, я слышал.
- То есть? - я растерянно заморгала. - Ничего не понимаю! Ты меня слышал, ты знаешь, как я выгляжу...
- Сейчас ты выглядишь иначе.
- Это колдовство, - отмахнулась я. - На самом деле я гораздо красивее. Правда?
Я самым преданным образом помахала в сторону Иксиона ресничками. Он фыркнул. То ли смешно ему, то ли это периодическое пофыркивание - лошадиный рефлекс.
- Так объяснишь мне, откуда...
- Объясню, - перебил кентавр. - И как только Терин отпустил тебя сюда, да еще в таком виде?
- Это не Терин, - призналась я.
И тут мне, наконец, стало страшно. Ведь Журес мог не "воздушной волной", а чем похуже по мне врезать, чтобы сразу насмерть вредительницу уложить. Он же сначала не знал, что я - это я. Как он, кстати, вообще догадался, что нужно срочно бежать в спальню Дафура и спасать его от "ошейника покорности"? Но ответ на этот вопрос в тот момент меня не интересовал. Я просто боялась. Запоздало, но на полную катушку. Во-первых, меня могли убить, не успев узнать, что я ценная пленница. Во-вторых, Дафур мог не додуматься запретить страже меня трогать, и это было бы очень и очень неприятно. В-третьих... хм... не знаю, что в третьих, но достаточно и первых дух фактов, чтобы уписаться от страха! Во что я влипла? И что будет дальше? Ответ на первый вопрос я знаю точно - в дерьмо я влипла. По самые уши. А вот что дальше будет... Как хорошо, что я не страдаю буйным воображением и не стану представлять себе всякие ужасы.
Бояться мне помешал Олаф, который ввалился в камеру с парой одеял и подушкой.
- Стучаться надо, - проворчала я, поняла, что ляпнула глупость и обиженно уставилась в угол.
- Если что-нибудь понадобится, зовите, - великодушно предложил Олаф и удалился.
Я расстелила одно из одеял на полу и гостеприимно предложила:
- Перебирайся, герцог, а то лежишь, как дурак на голом полу, небось, холодно на камнях-то?
