Наследник черного престола (СИ) - Алексеева Оксана

– Позже, – он отодвинул тарелку. – Здесь все равно развлекаться больше нечем, лучше уж хотя бы знакомства растянуть подольше. Книги-то хоть имеются? Изобрели уже печать?

– Имеются. Рукописные, – она кивнула. – Я распоряжусь, чтобы прислали из библиотеки.

– Тоже позже. А лучше завтра сходим в библиотеку вместе – я и тринадцать моих теней.

– Хорошо. Теперь я чувствую себя намного увереннее. Не могу представить ситуации, в которой мы все не смогли бы тебя защитить.

Они снова долго молчали. Николай все же озвучил мысль, которая его странным образом тревожила:

– Трина, а на твой вкус, я привлекательный? Внешне.

– Ты безупречен, Киан. Ни один мужчина не мог бы сравниться с тобой в красоте.

– А если бы я был толще на двадцать килограммов и ниже на двадцать сантиметров, ты бы ответила то же самое?

– Скорее всего. Ты ведь мой лорд. Я обожаю тебя по умолчанию, а не оцениваю.

Вот в этом и была причина его обиды – в фальшивости всего, что в этом мире делается и произносится. Коля встал и подошел к ней, ловя взгляд:

– Я приказываю тебе, Трина, всегда быть со мной честной. Даже если правда противоречит всем традициям, ты должна говорить только ее. Ясно?

Она будто вытянулась.

– Ясно. Я постараюсь, Киан.

– Тогда начни стараться прямо сейчас, что ты думаешь обо мне на самом деле?

Трина замялась, подбирая слова, но вскинула лицо и сказала твердо:

– Что, быть может, отравление для тебя не самый худший исход. Что если ты выживешь и останешься правителем до конца своих дней, то всегда будешь чувствовать себя несчастным. Тебе не подходит это место, как и ты не подходишь ему. Но ты даже не пытаешься подстроиться, а сопротивляешься. И именно это сопротивление будет делать тебя несчастным.

Николай нахмурился – такого ответа он определенно не ожидал:

– И что бы ты посоветовала?

– Набрать гарем наложниц, взять книги, если тебе нравится чтение, завести дракона или ручного демона – делать все, о чем ты даже не хочешь думать. И делать это, пока не найдешь то, что начнет приносить удовольствие.

– А если единственное удовольствие, к которому мне не пришлось бы себя принуждать, недоступно?

Она намека не поняла или предпочла сделать вид, что не понимает. Молча пожала плечами и отошла к окну.

– Значит, дракона… – выдохнул Николай. – Во вторник я как раз совершенно свободен для рептилий.

– Это снова сарказм? – уточнила она в спину.

– Да какой там, жалкое подобие. Завтра пойдем осматривать мой замок. И одежду подходящую… где тут берут одежду? Неважно. Завтра и расскажешь.

– Черной ночи тебе, Киан. Пусть завтра солнце не взойдет.

– Не нагнетай.

Для сна было слишком рано, но Николаю требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать и спланировать жизнь до конца дней. А потом составить еще один план – на случай, если конец дней наступит не на этой неделе.

Глава 14

– Трина, почему отстаешь? Иди ближе, будешь подсказывать правила местного этикета.

Стройный ряд шорсир вмиг перестроился, передвигая Трину ближе к господину и закрывая освободившееся место позади. Такой колонной они и перемещались по бесконечному замку, который Николай решил изучить.

– Этикет? – Трина говорила тихо. – Ты успел начитаться о белой империи, раз взываешь к их опыту?

– То есть у черных этикета нет?

– Есть… – она задумалась. – Но он определенно не касается самого черного лорда. Да и для остальных заключается в том, чтобы поклоняться тебе и творить зло в свободное от поклонения время.

– Повезло мне, – понял Николай. – То есть я вообще могу творить что вздумается? Даже десертной вилкой мраморную говядину есть?

– Понимаю, что это сарказм, но не понимаю половину слов. Но да, в таких мелочах никто не посмеет диктовать тебе правила поведения.

– Тогда почему чувствую себя узником, если моя свобода ничем не ограничена?

– Об этом я уже говорила. Потому что твоя свобода ограничена безопасностью и мнением совета хоасси, но ты склонен эти рамки преувеличивать.

Коля не спорил. Он уже успел над этим поразмышлять: по сути Трина верно заметила. Но что-то в самом его характере было такое, способствующее этой позиции. Например, Николай никогда не выносил давления. Сдать курсовую на день позже поставленного срока – это же интереснее, чем просто сдать курсовую. Высказать декану свое мнение – признак нормально развивающегося и мыслящего молодого человека. После института в Николае чувство протеста поубавилось, но сопротивляемость организма к любому насилию осталась. Был бы он хоть немного другим, сидел бы сейчас ответственным начальником отдела, быть может, в фирме Петюни – и самому Петюне Николая Анатольевича Радужкина ставили бы в пример. Хотя нет, не сидел бы, его все равно бы сюда притащили, но выпендривался бы определенно меньше.

Навстречу шел какой-то вельможа. Он остановился и склонил голову, приветствуя повелителя.

– Почему этот в пол не кланяется? – уточнил Николай у Трины тихо. Ему раболепие самолюбие не тешило, просто хотелось разобраться: он уже заметил, что только хоасси позволяют себе такие вольности, но только хоасси и могут подвинуть Николая с его места, если тот чем-то не угодит.

– Его положение это позволяет, – ответила Трина, когда они уже миновали мужчину. – Это герцог Тайгон Корд. Он десятый в списке престолонаследия.

– Что?

Николай остановился и обернулся, но мужчина уже скрылся за пролетом. Выходит, он только что встретил свою родню – единокровного брата. И отчего-то десятого в списке, хотя по виду мужчина старше Коли лет на десять. Очень странное ощущение, когда всю жизнь считаешь, что никого из родных на свете нет, а они вон – ходят и кланяются, но недостаточно низко. Однако радоваться он не спешил:

– Он может быть отравителем?

– Может, – кивнула Трина. – Хотя и не возглавляет список подозреваемых. Он постоянно здесь, на виду, герцог занимается вопросами внешней политики и контактами с глубинными тварями и имеет колоссальные доходы от своей должности. Если разбираться в мотивах, то ему как раз престол не особенно нужен, если исключить чистое тщеславие.

– О… внешняя политика, контакты с глубинными тварями, в институте мне такой курс не преподавали. Но мы все равно его подозреваем?

– Все равно, – ответила она монотонно. – Потому что чистое тщеславие встречается чаще холодного расчета.

– Понятно. И все-таки… брат. Какой-никакой. И много здесь наследников из списка отца?

– Почти все, Киан. Если считать Зиака десяти месяцев от роду, пятнадцать. Остальные живут в отдаленных поместьях или других мирах, но им как раз добраться до тебя сложнее всего. На всякий случай мы подозреваем и их. Но по последней версии хоасси лица из списка вообще могут быть непричастными, вы его слышали.

– Слышал… Трина, так, может, пора начинать налаживать отношения? Хотя бы с теми, на ком меньше подозрений?

– Зачем? – она вскинула бровь на полмиллиметра.

– Так ведь братья же. Никогда не думал, что у меня столько братьев, – и вот.

– И что?

– У вас тут родственные чувства ничего не значат?

– Какие еще родственные чувства?

– Самые обыкновенные! Или тут что, матери не любят своих детей, старшие братья не защищают сестренок от идиотов в школе, а бабушки не закармливают внуков до полусмерти? В последнее никогда не поверю! Кстати, а сестер у меня нет?

– Если и есть, то в списке они не указаны, потому не подлежат точному определению. Любят, конечно, – медленно ответила Трина. – Это же животные инстинкты, они присущи любому живому существу. Но ты говоришь о своей родне. Они тебе не братья, Киан, ты их лорд и хозяин, а не брат. И любой из них в какой-то мере хочет оказаться на твоем месте. Выходит, они тебе даже не посторонние, а потенциальные враги. Так к ним и относись.

Николай развел руками – ему все эти дворцовые интриги были непонятны.

– А вот я беру и приказываю – пусть все мои братья приходят на какие-нибудь чаепития. Заодно и проверим, кто запросто ест со мной одну еду и пьет из одной чаши, то бишь не является отравителем.