Заоблачная. Я, ведьма (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

В избушке было темно и душно, в очаге затухал огонь. Леший чиркнул камнем и зажёг длинную тонкую палочку, кажется, это называлось лучиной. Дёрнув за свисающую с потолка верёвку, открыл трап на крыше, впуская немного света и свежего воздуха. Оглянулся на стоявшую столбом Свету и поцокал языком:

— Эк ты её приложила-то! А ну давай, возвращай подружку!

— Я не знаю, как, — смущённо призналась я, чувствуя, что жаркая краска стыда заливает лицо. — Это случайно получилось…

— Это не дело! — леший покачал кудлатой головой, с которой посыпалась мелкая труха. — Колдовство, это такая штука… Если знаешь, как в ступор вогнать, должна знать, и как в себя привести! Берёшь жизнь — плати силой! Даёшь жизнь — дай условия для жизни.

Он открыл пузатую банку, вынул из неё семечко и сунул в щель между брёвнами стены. Провёл крючковатым пальцем, дунул — и из стены полез, кудрявясь, зелёный росток, развернул нежные широкие листья. Леший сорвал один из них, сунул мне:

— Пусть пожуёт.

Я проследила, чтобы Света хорошенько разжевала листик, и снова повернулась к Зиновию:

— Но как научиться всему? Два дня назад я вообще не знала, что у меня есть какие-то способности!

— Или профессор научит, или жизнь, — философски ответил леший, помешивая в котелке над огнём дымящееся варево. — Садитесь-ка обе и покушайте! Голодные, небось… А я покамест свяжусь с кем-нибудь из Вырьего Яра, чтоб пришли за вами.

Света слегка пришла в себя, присела рядом со мной на низенькую лавочку за стол, и Зиновий налил нам в кружки ароматного горячего супа с грибами, судя по запаху.

Дала высунула свой нос как раз в этот момент:

— Ммм, пахнет офигенно! А мы где?

Зиновий покосился на близняшку и пробормотал:

— Химера обыкновенная… Плюс эмпатка, плюс кинетик. Добавим пригоршню оборотней и щепотку бытовиков… Неплохая команда подобралась!

— О чём вы? — от неожиданности я чуть не подавилась супом, и Света захлопала меня по спине.

Зиновий покачал головой:

— Не обращай внимания, ворчу по-стариковски… Всё-таки мне в обед триста лет!

— Он сказал «команда», или мне послышалось? — шёпотом спросила Света. Я кивнула:

— Именно так. А вот к чему это?

Дала сунула нос в наши кружки и поинтересовалась:

— Вкусно?

— Очень, — буркнула я. — Тебе-то что? Тебе есть не надо!

— Могу запахом насладиться?! — огрызнулась она. — Слушай, тебе не кажется, что все вокруг нас что-то скрывают?

— Кажется. А толку? Всё равно никто ничего толком не говорит! Как дурочки, сидим и смотрим на происходящее!

Я злилась. Не на сестру, нет, на Ягу, на лешего, даже на Макошь! Теперь я была уверена, что она ловко сманипулировала мной, чтобы втереть Яну в моё общество. Зачем? Узнать бы это — и всё встало бы на свои места! А так… Сиди, размышляй и придумывай.

Зиновий в это время тыкал пальцем в клавиши пыльного ноутбука, очевидно, общаясь с кем-то по Скайпу, потому что слышались характерные для этой программы звуки. Видимо, собеседник поведал лешему не очень хорошие новости, ибо старичок то и дело цокал языком, бурча что-то себе под нос. Потом с силой захлопнул ноутбук и обернулся к нам:

— Дело дрянь. Зови оборотню! Только она сможет вас вывести.

— Говорю же — не умею! — разозлилась я. — Мне, знаете ли, никто не объяснил суть процесса!

— Сядь на пол! — резко велел старик. Я не посмела ослушаться и опустилась на некрашеные доски пола.

— Закрой глаза. Ты, химера, войди в контакт с сестрой. А ты, кинетичка, сиди смирно!

Обе мои спутницы подчинились без слов. Харизматичный старик! Я закрыла глаза, по привычке теребя амулеты. Зиновий приблизился, говоря тихим гипнотизирующим голосом:

— Освободи часть себя. Отпусти её на волю. Пусть она станет птицей…

— Какой? — автоматически уточнила я.

— Да хоть какой. Ласточкой, голубем, вороной…

Я уцепилась за ласточку. Представила, как эта чёрная юркая птичка рождается у меня в голове. Как пробует крылышки, трепещит ими, пытаясь вспорхнуть.

— Отпусти её. Пусть летит! И ты вместе с нею… Устройся у птицы на хвосте…

Странно, но совершенно дикий метод подействовал. До сих пор я летала только во сне. Поэтому восторженно взвизгнула, очутившись в воздухе, пусть лишь одной крупинкой сознания, но это была я. И я летела! Зиновий снисходительно хмыкнул:

— Не отвлекайся! Постарайся найти нужное направление. Настройся на волчицу, ведь ты уже была в ней!

Легко сказать! Я, конечно, помнила, как оно выглядит в Яниной голове, но одно дело помнить, а совсем другое — найти её в бесконечной череде копошащихся внизу, на земле, мыслей и эмоций. Где она может быть, о чём может думать?

— Ищи. Ищи. Сейчас это самое важное, — ненавязчиво звучал где-то сзади голос Зиновия.

Да, надо сосредоточиться! Иначе просидим в паршивом лесу всю жизнь. Я — или ласточка — снизилась, вжикая невидимым самолетиком над головами людей и существ. Все спешили куда-то, все были заняты делом, всех ждали обязанности… Где же Яна?

— Поднимись и ищи шире, кругами! — посоветовал леший. — У неё своя сущность, отличная от остальных. В первый раз всегда трудно, потом будет легче…

Яна… Яна… Добрая, бесшабашная, сильная… Всё не то, всё не так… Так у меня ничего не получится, там, внизу, полно и добрых, и сильных, и сорви-голов! Надо как-то выделить волчицу из массы. Яна должна быть обеспокоена моим исчезновением, волноваться, искать… Или нет? Ладно, попробую из принципа, что таки да. И ещё одна сущность как минимум должна была метаться в поисках Лады: Агей! Вот на них двоих, растревоженных, и сделаю стойку.

Как ни странно, моя примитивная уловка сработала. Я даже удивилась — неужели всё так просто?! Два разума переплетались так тесно, что мне снова стало неприятно, но я пинками загнала ощущение лишности в тёмный уголок души и погнала ласточку мысли им навстречу.

Яна обрадовалась как ребёнок. Чуть ли не запрыгала от счастья! В Агеевом сердце я ясно почувствовала облегчение. Ещё бы — второй раз чуть не потерял «опекаемую»! В общем, вдвоём они накинулись на меня с причитаниями и укорами, потом с вопросами — где, как, за каким фигом ну и прочее и прочее. Остановив их одним резким движением — не знаю, можно ли применить это определение к мысли, но в разговоре бы я просто взмахнула бы рукой, — я быстро объяснила ситуацию:

— Мы сидим в избушке лешего Зиновия в Вырьем лесу, все в порядке, но хотелось бы вернуться в цивилизацию, а то… здесь туман поблизости!

— Ты видела нежить?! — живо спросил Агей.

— Нет, но наткнулась на ведьму-кинетичку, случайно попавшую в туманную воронку. Так что нас тут двое, не считая Далы…

— Я знаю, где избушка! — перебила меня Яна. — Будем через два часа!

— Два с половиной, — поправил её Агей. — Не выходите в лес!

Подавив в себе желание поворчать на тему «а дышать можно?», я подняла птицу в воздух. Захотелось полетать, просто так, насладиться пьянящим чувством свободы, скользнуть над крышами домов, над деревьями, над гладью озера… Но голос Зиновия настиг меня, неумолимый, как рассвет:

— Лада! Возвращайся! Иначе будет поздно!

С сожалением я отпустила мысль-ласточку и тут же пожалела об этом: моё сознание с огромной скоростью понеслось обратно в тело! Казалось, я даже свист в ушах слышала! Результат не замедлил сказаться. Голова словно лопнула — таким сильным был неизбежный удар при воссоединении двух меня. О боги! Неужели такая боль возможна?!

Открыв глаза уже в избушке, я поняла, что лежу на полу, надо мной парит разгневанная Дала, Света тихонько поскуливает в углу, от страха, наверное, а леший вливает мне в рот нечто невыносимо горькое, приговаривая при этом:

— От же ж несознательная молодёжь! От же ж балбесы! Ну как так можно?! А убилась бы? Да с меня б Яга три шкуры спустила!

А мне было хорошо. Пробовала я в жизни и алкоголь, и косячок, но такого кайфа никогда ещё не испытывала! Бесы с ней, с башкой, потрещит и перестанет, и слабость во всём теле пройдёт! Я буду не я, если не начну летать вот так вот каждый день!