Гарь (СИ) - Янева Вета

Встал в метрах двух и впился взглядом в пришельцев.

Анна присвистнула.

— Да уж!..

Что она этим хотела сказать Анжей не понял. Сделал шаг вперёд. Орсин отступил.

— Маяк горит! Орсин, ты помнишь меня? Меня зовут Анжей, я жил у вас где-то… не знаю, на самом деле, сколько времени прошло. В общем, я жил при короле Гране. Баш-Гране.

— Ааааа… — оскалился баш, блеснув небольшими клыкам. — Щенок Его Величества! Помню твою огненную голову.

Голос у него был с хрипотцой, а улыбка придавала схожести с хорьком. Анжей привык, что баши быстро теряли внешнюю миловидность, стоило им открыть рот или перестать заигрывать с собеседником, а вот Анна от такой перемены поморщилась.

— Подбирай слова! Звучит не очень приятно, — сказала она Орсину.

Поднырнув, словно рептилия, баш приблизился к ним, всё так же улыбаясь. Перевёл угольные зрачки с брата на сестру и спросил:

— Что вам надо? Вам что-то от меня надо? Нет? Тогда я ухожу…

— Нет, постой… Скажи, пожалуйста, что случилось с островом Цветов? Почему ты тут?

Губы Орсина искривились:

— Он сгорел. Я тут, потому что некуда идти, и я люблю море.

На этой фразе баш развернулся и пошёл обратно на пляж, а Анжей наблюдал за удаляющейся фигурой и пытался понять…

Сгорел?

Как остров Цветов мог сгореть? Он окружен морем, они не разводят огня! А что с башами? А что с Граном?

Он пытался задать все эти вопросы Орисну, но никак не мог начать говорить: всё новые и новые страшные мысли посещали голову и сдавливали горло.

По счастью, Анна была проворнее, в два прыжка она догнала баша и встала прямо перед ним. Юноша зашипел и отшатнулся.

— Э, нет, погоди!

— Я ответил на все ваши вопросы!

— И мы тебе за это благодарны, но не мог бы ты рассказать… м… подробнее?

— Что?

Яблочко и Блинчик подошли к хозяину и сели у его ног. На баша они внимания не обращали. Анжей машинально погладил их, подошел к сестре.

— Пожалуйста, Орсин. Я очень волнуюсь.

Отсупив ещё на шаг, Орсин прорычал, заламывая руки:

— Что ты волнуешься? Зачем ты волнуешься? Зачем волноваться, если уже ничего нет?! Остров загорелся весь, и всё!

— Но он же огромный! — воскликнул Анжей.

— Вот огромный и загорелся!

Анжей сжал кулаки. Разговаривать с не-людьми, это, конечно, целое искусство. Искусство, которым Анна не владела, а потому начала раздражаться.

— Ты можешь просто и по-человечески сказать, что случилось?

Тут Орсин начал смеяться:

— Не могу! Я же не человек!

— Да чтоб тебя… — выкрикнула сестра, но Анжей успел её прервать, положив руку на макушку.

Прошлая её ссора с башем закончилась не слишком хорошо, и повторения не хотелось.

— Орсин, — начал он как можно мягче и вкрадчивые. — Скажи, пожалуйста, если остров Цветов сгорел, то как ты тут оказался?

— Я сбежал через дверь!

— А остальные?

— А остальные не сбежали. Ну… — он на секунду задумался. — Не все. Кто-то сбежал, кто-то не сбежал.

— А Гран? — голос чуть дрогнул.

— Какой Гран? — поднял брови Орсин.

— Король Ваш, Его Величество Баш-Гран. Я же только что говорил.

— Ааааа, этот! Нет, не сбежал. Он сделал так, что мы могли сбежать и сгорел.

Анжей закрыл глаза. В один миг весь его мир наполнился только шумом волн, а всё остальное перестало существовать, и одна-единственная мысль билась в голове, повторяя сердечный стук.

«Как глупо».

Он почувствовал только, как Анна дёргает его за рукав и обращается к башу:

— Так, а ты видел, как он сгорел?

— Что?

— Король!

— Нет! Я же ушёл, говорю же! Вы вообще слышите?

— То есть ты сбежал, он остался там и ты, не видя, говоришь, что он сгорел?

— Да!

— Да что ж ты как…

— Но был же огонь!

Анна застонала, возведя очи к небу. Анжей глубоко вздохнул, отогнал страх, змеёй бегущий по позвоночнику, выпрямился:

— Орсин! Послушай, это важно. Где остальные баши?

Из тона Орсина можно было выжимать по скляночкам яд:

— Сго-ре-ли.

— Да нет, те, кто выжил.

— А! Не знаю. Ушли.

— Ладно. Тогда послушай: как ты думаешь, мы сможем попасть на остров Цветов?

— Не знаю. Я могу уйти? Вы мне надоели.

— Нет, подожди. А ты можешь показать, где ты вышел оттуда?

— Могу!

— Спаси…

— Но не хочу. Мне и в бочке нравится.

Анна вскрикнула и пнула гнилую доску. Та разломилась напополам, обнажив гнилое нутро.

— Анж, я теперь понимаю, почему у тебя такое терпение! Неужели там каждый вот такой вот? — она указала на Орсина.

— О да, — угрюмо отозвался Анжей, бегло вспоминая свои диалоги с чудесными представителями этого народца.

Практика помогла ему отыскать слова:

— Хорошо, Орсин, я понимаю, почему ты не хочешь. Давай так: ты нас проводишь, а мы тебе что-нибудь за это дадим?

Подобное предложение сразу заинтересовало баша. Он задумчиво прищурился, почесал подбородок, критично осмотрел людей, затем сани и, спустя целую вечность молчания, ткнул пальцем в колокольчики на рогах Бузины.

— Хочу их! Они железные?

— Нет, медные.

— Тогда точно хочу!

— Договорились. Я тебе их отдам, когда покажешь нам место, хорошо?

Баш кивнул и с лёгкостью прыгнул в сани.

— Только давайте быстрее, а то мне с вами неприятно! — заявил он.

Анна устало потёрла лоб.

— Вот и работёнка для нас, Анжей.

— Анна, прости, но…

— Да я всё понимаю, — она пихнул его локтём в бок. — Поехали уже. Кто я такая, чтоб менять путешествие на таинственный остров Цветов на подработку чистильщей рыбы?

Анжей благодарно ей улыбнулся, залез на сани и взмахнул поводьями.

Погода вела себя совершенно нечестно по отношению к Анжею: в то время, как в нём зарождалась тревога и мерно стелилась печаль, приготовив его к будущему (если-ничего-не-получится) трауру — в это время на небе издевательски сияло солнце, а в ветвях радостно пели птицы. А ему хотелось кричать: “Нет, что вы! Это неправильные декорации, нужен буран, нужна гроза, я не знаю, что мне чувствовать, когда вокруг так хорошо, а мне так плохо!”

Анна пыталась отвлечь его разговорами, но отвечать совершенно не хотелось. Любая его попытка ответить оборачивалась очередным “да-да”, и голос Орсина эхом звучал в голове.

“Сгорел”.

“Сгорел”.

“Сгорел”.

Анжей поджимал губы и старался унять дрожь в руках. Больше всего на свете ему хотелось помчаться туда за секунду, открыть дверь и понять, что баш соврал ему, посмеялся, поиздевался. Что-то, а делать пакости они любили.

И всё же понимал, что это не так. Живое тому доказательство сидело в санях и смотрело в небо.

Никто никогда не выпустил бы баша с Острова Цветов. Гран никогда бы этого не позволил. Это было запрещено.

Орсин не говорил с ними, игнорируя большинство вопросов и фраз, но один-едниственный раз ответил Анне:

— Так Жатвы не было потому, что всё сгорело?

— Да.

— Понятно, — ответила она, но развивать тему не стала.

Они ехали на протяжении нескольких часов, минули две деревни, огромное кукурузное поле и снова въехали в лес. Солнцу надело светить, и оно укрылось за горизонтом, оставив только темноту, звёзды и спутники. Снег искрился, стало холодать, и Анна накинула на себя и на брата одеяла.

— Вот тут! — резко сказал Орсин.

Анжей немедля остановил сани. Собаки тревожно навострили уши, а возница огляделся: они были посреди нигде, только голый лес да прямая дорога. Подумав, что упускает что-то, посмотрел ещё раз, но так и не смог разглядеть ничего особенного.

— Тут ничего нет! — озвучила Анна его мысли.

— Как нет! Вот же, лес! — возразил баш.

— Лес-то есть, а острова Цветов нет.

— Дура, его тут и не будет! Он за деревом!

— Подбирай выражения, а то отрежу уши!

Повернувшись к сопровождающему, Анжей спросил:

— Хорошо. Мы просто не можем увидеть то самое дерево. Ты можешь нам показать?