Легион павших. I - III Акт (СИ) - Крэйн Эри

— Ага, еще и за Руферонского хлыща, — с набитым ртом проговорил субтильного вида мужчина, что сидел за столом напротив Райза.

— Ну да, как же, хлыщ, — сказала трущаяся о его плечо женщина. Ее щеки порозовели от выпитого вина, а русые волосы выбились из переброшенной на грудь косы. — Уж всяко лучше, чем за местных оборванцев, — она перевела взгляд на Райза, затем оценивающе посмотрела на Къярта — точно матерая доярка, выбирающая себе новую корову. — Ее жених, между прочим, человек достойный. Не только наведет здесь порядок, но и привезет мизинец исполина.

— Мизинец! Хорошо хоть не что-то пониже, — прыснул ее сосед, и женщина тут же ткнула его локтем в бок, отчего тот подавился и закашлялся в ладонь.

— И как только у тебя язык еще не отсох, а, Стев? — возмутилась она, и сидящие поблизости поддержали ее укоризненными взглядами и покачиванием голов.

— А я его часто смачиваю, — выдал тот и залпом опустошил кружку.

За соседними столами загоготали: один из отплясывающих посреди площади запутался в собственных ногах и кубарем покатился мимо юбок завизжавших девиц.

— Мизинец — это, конечно, хорошо, но не святотатство ли? Разделить исполина вместо того, чтобы сложить все части вместе, везти, не пойми, куда. Как считаешь? — спросил у Райза Брок.

Мужчина уже успел где-то раздобыть две кружки и теперь наполнял их бледно-желтым напитком, от которого несло кислятиной.

Райз покосился на не вызывающую доверия выпивку и, скрепя сердце, сделал небольшой глоток. А кислятиной тянуло неспроста.

— Добротная кисленка, а? — с усмешкой бросил Стев, нагребая на тарелку порцию каши с луковой зажаркой.

Райз улыбнулся и кивнул. Он потратил на размышления достаточно времени, и дальше с ответом на вопрос Брока тянуть не стоило. В книгах не раз упоминалось, что как бы ни разнилась между собой жизнь на четырех континентах, в почитании и восхвалении исполинов все были едины. Но книги оставались книгами, и Райз не мог быть уверен в том, что они отражают истинные настроения среди простого народа.

— Целый исполин был бы однозначно лучше, — уклончиво ответил он.

— А то! Только этот хлыщ не то что мизинца, а даже ногтя не привезет, зуб даю, — изрек Стев.

— Без зубов не боишься так остаться? — хохотнула его соседка.

— А что, уже где-то нашли отдельно валяющиеся ногти исполинов? — Стев осклабился. — А мизинец… да он скорее удавится, чем потратится на мизинец!

— Столы накрыть не удавился же.

— Тоже мне, сравнила: мизинец исполина и черствое сало. И сало, между прочим, из моего погреба, только мне за него никто и гроша ломаного не дал.

— А что тебе давать? Все равно пропьешь.

— С нас так-то тоже взяли зерна три мешка, — донеслось с дальнего края стола.

— Мне десяток кролей пришлось забить.

— Да они у тебя сами издохли.

— А сороковник ни с кого не брали?

Стол захлестнули споры. Мужчины возмущались тем, во сколько им обошлась свадьба дочери старосты, женщины самозабвенно выгораживали жениха, попутно обвиняя собственных мужей в скупердяйстве. Не заглушай музыка поднявшуюся ругню, и она, как огонь соломенную крышу, охватила бы всю площадь.

От персиковой дымки вокруг мало чего осталось. Она порозовела, пропиталась десятком всеразличных оттенков, и от этого буйства красок зарябило в глазах.

Райз посмотрел на Къярта. Подобное веселье уж точно не оказывало на него того влияния, на которое рассчитывал Фелис. Сознание парня унеслось в неведомые дали, бросив на лавке обделенное эмоциями тело.

— А сами вы откуда будете-то? — спросил Брок, когда споры начали стихать, сменяясь прежней болтовней о всякой ерунде.

— Из Эсшена, — Райз отщипнул кусок от еще пахнущей дымком птицы.

Эсшен, город на скале, являлся центром Эсшенских земель — южного соседа Коуфладских и многих других. Их сплошь покрывали горы, и если бы не прииски драгоценных металлов и камней, Афракский Союз в жизни бы не позарился на территорию, на которой даже овец толком негде пасти. Но Эсшенским землям повезло сосредоточить в своих недрах разве что не все полезные ископаемые континента, так что присоединение к Союзу для одних решило вопрос продовольствия, а для других — роскоши.

— Прям из самого Эсшена? — заинтересовалась соседка Стева.

— Да, из него самого.

— И что в том Эсшене? — с кислой миной протянул Стев. — Только ветер и скалы. Признавайтесь, что сбежали, потому что там жрать нечего.

— Все не так плохо, — рассмеялся Райз.

— А это правда, что в Эсшене дороги из самоцветов выкладывают? — продолжала любопытствовать женщина.

— Чего нет, того нет, — Райз развел руками. — Хотя потолок в центральном святилище и правда вымощен драгоценными камнями. И стены. И пол. Туда разрешается заходить только босиком, так что можно пятки порезать, если повезет наступить на нешлифованный скол.

Женщины ахнули, и даже Къярт, ни с того ни с чего ожив, поднял на Райза вопросительный взгляд. Ну, он и правда нес околесицу: ни о каком подобном требовании в справочниках не упоминалось, — но кто когда отказывался от лишнего повода перемыть косточки катающемуся, как сыр в масле, соседу?

— Что? Скажешь, что ни разу не резал ноги? — Райз с ухмылкой посмотрел в ответ.

— Нет.

— Не верьте, ему просто стыдно признаваться.

Къярт не стал говорить что-либо еще, а Райз и не ждал от него поддержки. Он бы и сам не заморачивался над легендой, рассказанной во всеми забытой деревушке, если бы не следовал правилу, что в надетой маске не должно быть ни единой трещины. Как знать, может, именно в эту трещину однажды прилетит сокрушительный удар? Живя среди друидов, Райз позволил себе проявить неосмотрительность всего пару раз — в сущих мелочах, на которые никто и внимания не должен был бы обратить. Но каждый раз последствия его неосторожности не заставляли себя долго ждать, вынуждая лихорадочно искать оправдания.

— Далеко же вы забрались, — Брок потер щетину. — Дирижаблем на Коуфлад, а затем поездом…, — он замолчал, размышляя, зачем вообще было делать подобный крюк, чтобы в итоге оказаться в такой глуши.

— Нет, мы по старинке, на гривах.

Брок удивленно приподнял брови, а разговоры за столом притихли.

— И где они, гривы ваши? — хмуро поинтересовался Стев.

— Оставили на окраине леса. Не тащить же их сюда.

— Да, здесь нам гривов точно не нужно, — согласился Брок.

Разговоры на площади смолкли следом за переставшей играть музыкой, и в наступившей относительной тишине звон кубков за главным столом прозвучало особенно выразительно. Кто-то прокричал слова благословения молодым, и площадь снова воодушевленно загудела.

Когда музыканты заиграли вновь, сельчане забыли о своих личных сварах и принялись судачить о соседях. Начав с выяснения полезности для Союза тех или иных земель, они скоро переключились на сплети из соседних деревень.

Райз слушал вполуха, увлеченный наблюдением за энергией духа, густо пропитавшей воздух. Из-за столпотворения ее было так много, что он едва различал черты тех, кто сидел на другом краю стола. Он будто бы оказался в плотном тумане, подсвеченном десятком оттенков, и попытки сосредоточиться на чем-то одном так ни к чему и не привели.

Персиковый цвет, что преобладал на площади, был единственным, который Райзу удалось изучить. Он быстро разобрался, что именно веселье окрашивает энергию в подобный оттенок, но долго медлил, прежде чем активировать небольшое облако. Он не чувствовал в нем никакого деструктивного влияния, скорее наоборот — прилив сил. Наконец, решившись, он активировал облако, окружив им одного из снующих под столами псов. Тот не повел и ухом, но бледно-рыжее пространство вокруг него принялось стремительно насыщаться цветом. Проделав все то же самое еще пару раз, он пришел к выводу, что активированное облако веселья на короткий период времени увеличивает выработку духа. Неплохое усиление, если, конечно, оно не влечет за собой негативных последствий для объекта применения силы.