Отвергнутая принцесса - де Камп Лайон Спрэг

— Не очень-то они нам доверяют, — прокомментировал ситуацию Хобарт.

Саньеш презрительно плюнул в сторону сбежавших.

— Бесполезный создания, годится только для спортивный охота.

Если варвары и вправду убивали бедных иктепели ради забавы, то ожидать радушного приема было, по меньшей мере, странно. Но тут же Хобарт вспомнил о данном самому себе обещании не влезать в мораль и нравственность местных жителей.

— Что нам делать теперь? — устало спросил он.

— Найти место для спать. Солнце скоро садиться. Рыбоеды вернутся, — ответил крючконосый советник.

— Когда?

— Может, завтра, может, нет. Никто не знать. — Старик опять пожал плечами: для него время не имело значения.

В основании песчаного откоса виднелось несколько черных дыр, очевидно, они вели в пещеры, в которых обитали дикари. Хан Роллин без особого энтузиазма исследовал некоторые из них. В пещерах стоял сильный запах недавних жильцов, повсюду валялись примитивные орудия труда и охоты: деревянные копья, гребни из рыбных костей и прочее. Полуденное солнце нагрело их, как в раскаленной духовке.

— Взгляни, хан, — позвал Саньеш. Он указал на кусок кожи, по-видимому, закрывавший вход в особенную пещеру. Отодвинув кожаную занавеску, спутники почувствовали на лицах дуновение прохладного ветерка и одновременно исторгли возглас радости по этому поводу. Вдоль пещеры в полу была пробита то ли канавка, то ли желобок, она исчезала снаружи в песке. По канавке текла тоненькая струйка воды.

— Здесь хорошо спать, — сказал Саньеш. Пока он говорил, свет солнца начал гаснуть и пропал, как будто его выключили. Мгновенно стало слишком темно для продолжения поисков, поэтому все согласились с предложением Саньеша.

Феакс вызвался постоять на часах, и Фруз с Йездегом впервые одарили зверя дружелюбными взглядами. Люди расположились на полу прохладной пещеры с максимально возможным комфортом и заснули, как убитые.

11

Свет и шум разбудили Роллина Хобарта; солнце проникло в пещеру вместе с головой Феакса, сдвинувшей занавеску, она же (ушастая морда) и «шумела» низким голосом:

— Желтые люди вернулись, принц! Вставай!

Разбуженные паратаи, позевывая, выбрались из страны снов.

— Чем они занимаются? — спросил льва Хобарт. Ощущения в полости рта настоятельно требовали вмешательства зубной щетки. Лев оглянулся.

— Пришло много маленьких лодок. Один желтый человек спрыгнул в воду и выбрался на берег. Хочешь, я убью его?

— Нет, нет! Я хочу поговорить с ним.

Хобарт поднялся и полностью откинул кожаную занавеску от входа в прохладное убежище. Многочисленные каноэ иктепели выстроились в ряд в нескольких ярдах* [13] от берега. Они были набиты дикарями, не проявлявшими никаких признаков враждебности. По пляжу спокойно шел приземистый, среднего возраста мужчина с лицом, похожим на морщинистый овальный бутерброд с маслом, и длинными сальными волосами. На его шее болтался череп какого-то мелкого животного, в носу красовалась кость, одежды он и вовсе не имел. Заметив группу у пещеры, он провыл что-то высоким голосом и встал на четвереньки. В такой необычной позе он продолжил движение по направлению к ним, всем своим видом демонстрируя полное смирение.

Йездег плюнул себе под ноги и ткнул пальцем в Хобарта.

— Миавам хан Паратен ирз заматх варалив Логайаг ворара маф а гвари! — сказал он.

Ползущий мужчина поднял голову, из его глаз потихоньку начала уходить безнадежность.

— Вы хотите поговорить со мной на логайском? — бегло спросил он.

— Оп-па, — удивился Хобарт. — Встань, человек, я не причиню тебе вреда!

— Я умоляю не обижать моих людей, мы никогда не вредили паратаям... — начал мужчина, поднимаясь.

— Хорошо, хорошо, скажи им, пусть высаживаются на берег. Если они не тронут нас — мы не тронем их.

Дикарь отвернулся и отдал команду людям в лодках. Каноэ осторожно пристали к берегу, и пассажиры всех возрастов и размеров робко выбрались на песок. Каждый пытался спрятаться за спиной соседа. Их общей чертой была ужасающая худоба. Поскольку сведущий в логайском мужчина выглядел гораздо более упитанным, Хобарт предположил, что он и есть главарь.

— Мы приехали к лекарю иктепели.

— Зачем он вам?

— Есть дело; я думаю, он сможет помочь нам.

— Это я, меня зовут Кай.

— Чудненько! Как...

— Мизам Жав! — закричал Фруз. Он указывал внутрь пещеры. Поток солнечных лучей беспрепятственно проник вглубь, и открыл взгляду картину, от которой у Хобарта все похолодело внутри: у дальней стены стояли ледяные глыбы, внутри которых явственно виднелись тела людей с ярко-красной кожей.

— Что это такое? Похоронное бюро? — спросил Хобарт.

— Нет, продовольственный склад, — индифферентно ответил Кай.

— Э-э-э...

— Они — румаци, убитые во время сражения в этом году.

— То есть вы...

— Ты не знал? Ежегодно зимой мы запасаем лед из озера, а весной вызываем румаци на битву. Они живут на другом берегу. Все по чести: одинаковое количество людей, одно и то же оружие. Мы забираем их убитых себе, а они наших. Правда, отличная идея?

— Я так не думаю, — с трудом выдавил из себя Хобарт.

— А что нам еще делать? Много людей — мало рыбы, мы голодаем, румаци голодают. Если все равно надо убивать, то почему не получить удовольствие от этого?

— Может, у меня и предвзятое мнение, но ваш способ решения проблемы кажется мне жутким.

Кай развел руками.

— Тебе нравятся битвы кочевников, после которых тела валяются на земле? Мы считаем это отвратительным, грязным делом — убивать людей без хорошей на то причины!

— Что ж, ешь хоть свою бабушку, мне все равно. А теперь...

От ужаса Кай выпучил глаза и открыл рот.

— Ты велишь мне съесть одного из нашего рода? Это же каннибализм! Поедание людей! Мы едим только румаци, а они — нас. И всегда аккуратно следим, чтобы трупы не путались. У вас, варваров, всегда в головах какие-то больные идеи!

— Ладно, ладно, забудь! Нам нужна помощь сведущего мага для борьбы с врагами, маратаями...

— Только не я! — прервал его Кай. — Это не моя война! Наш бедный народ и так имеет постоянные проблемы с паратаями, еще не хватало натравить на нас маратаев. К тому же я — не слишком опытный колдун. Я — простой голодный иктепели, знающий несколько фокусов для защиты себя и своего несчастного народа!

— Какие у тебя проблемы с моими людьми?

— Ты не покараешь нас, если скажу? — с опаской глядя на спутников Хобарта, спросил Кай.

— Конечно, нет!

— Ты обещал! Все равно ты не сможешь поймать меня, я исчезну — фюить и нет. Но мои люди этого не умеют. Хочешь знать, в чем дело? Что ты называешь проблемами? По-твоему, можно считать проблемой ситуацию, когда твои люди верхом на лошадях неожиданно появляются и забирают наши каноэ на дрова для костра?

— Да, вполне, — честно ответил Хобарт.

— А когда они забирают нашу единственную сеть, которую надо плести целый год, и нам приходится ловить рыбу копьями?

— Несомненно.

Кай выпрямился во весь рост, в гневе он перестал походить на побитую собаку.

— Как насчет насилия над нашими женщинами, прямо здесь на берегу, на глазах у всего племени? Это ли не «проблема» — убийство мужей, пытающихся защитить своих жен и дочерей? Трое мужчин, дай-ка вспомнить, были уничтожены дней пятнадцать тому назад. Остальные спаслись потому, что быстро убежали. Одного мы нашли четыре дня назад с паратайской стрелой в груди. Кто-то из твоих людей, видимо, здорово повеселился. Ну, что ты скажешь теперь, хан?

К этому моменту Хобарт достиг примерно той же степени возмущения, что и лекарь иктепели.

— Я положу издевательствам над вами конец, скоро. А... ты согласишься помочь? — с надеждой спросил он.

Кай открыто посмотрел Хобарту прямо в глаза.

— Если ты сумеешь остановить охоту паратаев на нас, обещаю помочь. Только вот как у тебя это получится? Их гордыня непомерна.