Напарница - Авербух Наталья Владимировна

Отдельная глава была посвящена недопустимости сокрытия сведений о совершённом укусе, вскользь говорилось о наказании за этот проступок — удвоение карантинного срока. И в самом конце, уже в приложении, рассказывалось, как распознать того, кто, вопреки природе, помогает вампирам сознательно и по доброй воле. Таких предлагалось сжигать на костре, чтобы уничтожить тело и очистить душу.

Когда я подняла глаза на барышню, прошло, наверное, несколько часов. Из вежливости взяв читать протянутую книгу, я оказалась полностью поглощена её содержанием, жадно глотая ровные строчки чужой речи. Всё это время Аманда не садилась в кресло, а ходила туда-сюда передо мной.

— Ну, Кати, что ты скажешь, моя дорогая?! Это чудовищно!

— Что чудовищно, барышня? — спросила я и сама поразилась слабости своего голоса. Боже мой, неужели всё это правда?! Напарник пил мою кровь и теперь — теперь я тоже стану вампиром?! Какой ужас…

— Ты спрашиваешь, что чудовищно?! Кати, дорогая моя, неужели ты можешь спокойно думать о людях — о целой стране! — в которой ни в чём не повинного человека могут арестовать и даже казнить таким страшным образом?! Ни за что, ни про что, из-за нелепых предрассудков и суеверий?!

Я не удержалась и пожала плечами.

— Что же делать, барышня, это их страна и их законы.

Аманда аж задохнулась от негодования.

— По-твоему, это можно снести?!

Она выхватила у меня из рук книгу и с размаху швырнула о стену.

— Барышня!

Такой я нанимательницу ещё не видела. Прекрасные её глаза горели гневом и яростью, лицо раскраснелось, а рот приобрёл жестокую складку, которая, однако, ничем её не портила. Я живо вскочила с кресла и поспешила обнять Аманду, надеясь хотя бы так смягчить её раздражение.

— Барышня, прошу вас, я не хотела сказать, что меня радуют такие порядки. Я всего лишь имела в виду — в каждой стране свои обычаи, и только они сами могут судить себя — не чужие!

— Судить?! — гневно переспросила Аманда, вырываясь из моих объятий. — Чужие?! Кати, дорогая, неужели ты не понимаешь?! Они ведь хотят, чтобы я уехала туда, жила в Острихе, в этом кошмаре, безумии!

Вспышка прекратилась так же внезапно, как и началась. Барышня упала в кресло, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я было растерялась, но после налила стакан воды и присела рядом с нанимательницей, осторожно поглаживая её по плечу.

— Выпейте, барышня, вам сразу станет легче.

Аманда, не глядя, взяла протянутый стакан, глотнула.

— Мне так стыдно, Кати, — пробормотала она. — Я была такой плохой…

— Нет, барышня, что вы! Всё хорошо, выпейте воды, и всё пройдёт.

— Нет, нет, никогда!

— Пройдёт, барышня, обязательно пройдёт.

— Кати, — позвала Аманда робко, как ребёнок. — Уедем отсюда, хорошо? Вели сейчас собрать вещи и заложить экипаж.

— Куда уедем, барышня? — спросила я, внутренне сжимаясь. Это катастрофа, я так и не успела обыскать вещи Шерена и…

— Куда угодно! — горячо воскликнула Аманда. — Кати, пожалуйста, мы ведь жили без моих родственников раньше, проживём и сейчас! Ты не будешь больше служанкой, будешь говорить мне «ты», я научу тебя играть на пианино, мы будем счастливы — как раньше! Не нужны нам их деньги, не могу я продать себя ради чужого чванства!

Не знаю, что на меня нашло. Тронуло ли отчаяние барышни, возмутила ли её наивность, но только я воскликнула:

— Их деньги?! О чём вы?! Барышня, да с чего вы взяли, что у вас нет денег?!

— Кати, дорогая, не шути так! Да, дядюшка оставил мне деньги, но по его завещанию я должна беспрекословно…

— Вздор! — не сдержалась я. — С чего вы взяли?!

— Но дядюшка Тасп сам прочёл мне завещание…

— А вы что-нибудь поняли из него? Сами, без его объяснений?!

— Нет, но зачем ему…

— Барышня! — вскричала я. — Прошу вас, подумайте здраво!

— Но, Кати… — Растерянный взгляд Аманды беспорядочно метался по комнате, пока не остановился на мне. — Кати, дорогая, ты умная, прекрасная девушка, ты так много знаешь, ты можешь разобраться буквально во всём!

— Но, барышня… — растерялась я, несколько смущённая её порывом.

— Кати, я знаю, ты хочешь скрыть своё воспитание, пока служишь камеристкой, но для меня ты всегда была не служанкой, а компаньонкой, нет, подругой! Прошу тебя…

— Барышня, — поспешила я остановить излияния нанимательницы, — пожалуйста, не надо на меня так смотреть! Я камеристка и не стыжусь этого. Будь я вашей подругой — как бы могла я позволить себе брать с вас жалование? А так — я выполняю свою работу и рада, что могу оказаться вам полезной.

— Ты и будешь полезной, Кати! — воскликнула Аманда, бросаясь мне на шею. — Пожалуйста, прошу тебя!

— Я бы рада, барышня, но что я могу поделать?

— Кати, не скрывай от меня, я знаю! Ты получила хорошее воспитание, может быть, нужда заставила тебя пойти в камеристки, но я знаю, я точно знаю, что ты…

— Вы ошибаетесь, барышня, — холодно произнесла я, пока пылкое воображение не завело мою нанимательницу слишком далеко. Как я могла оказаться такой беспечной?! Как я могла столь неосторожно выдать себя?! Представляю, как на это отреагирует напарник…

— Кати, прости, милая, — смутилась барышня, разжимая объятья. — Я не хотела оказаться бестактной. Прости, дорогая, не обижайся! Ну, пожалуйста, скажи, что ты простила меня, что ты не сердишься!

— Я не сержусь на вас, барышня, как вы могли это подумать? — вежливо возразила я.

— Пожалуйста, Кати! Я не хотела тебя расспрашивать, я только хотела узнать — ты… Ты ведь поняла завещание? Не спорь, я знаю, ты всё поняла, я по твоим глазам видела! Дядюшка обманул меня? Что там было?

Я вздохнула. Плохо, когда человек сочетает в себя наивность и проницательность одновременно. Но такой мне Аманда нравится больше, к тому же задание подходит к концу, а оставлять барышню в лапах корыстной родни и помешавшегося от страха перед вампирами жениха — разве можно? После её сегодняшней выходки, когда она велела выбросить подарки жениха?

— Я плохо разбираюсь в таких делах, барышня. Но почему бы вам не обратиться к нотариусу?

— К нотариусу? — растерянно переспросила Аманда. — Но…

— Это вовсе не сложно, барышня. До К*** [6] меньше часа по короткой дороге. Сколько я знаю, господин Доринг — нотариус, который составлял завещание вашего покойного дяди, — живёт там и принимает каждый день, я слышала, как об этом господа говорили.

— Кати! — возмущённо перебила меня барышня. — Ты подслушивала?!

— Что вы, барышня! — едва сдерживаясь, возразила я. — Я услышала это совершенно случайно, господа не обращают внимания на своих слуг.

— А-а-а, — не слишком убеждённая моими словами протянула Аманда. — Но…

— Без «но», барышня! — в лучших традициях своего напарника рявкнула я. — Завтра же велите заложить экипаж для поездки в К***, скажем, что вы… Ну, скажем, новый шарфик хотите выбрать.

— Но… — промямлила моя нанимательница.

— Я поеду с вами, барышня, мы отпустим кучера и найдём с вами дом господина Доринга. Он знает все тонкости завещания вашего дядюшки и просто обязан помочь вам вступить в права наследства.

— Кати, ты уверена? — робко спросила Аманда.

— Полностью, барышня! — энергично кивнула я.

— Поедем тогда сегодня! — схватила меня за руки Аманда. — Сейчас же!

— Не торопитесь, барышня, — мягко ответила я, сжимая ладони нанимательницы. — Всему своё время. Сейчас спуститесь ко второму завтраку и скажите, что хотели бы развеяться. Не отказывайтесь от попутчиков, главное — возьмите со мной меня, и мы сумеем от них избавиться. Ну? Сделаете?

Аманда разжала руки, бросилась ко мне на шею и разрыдалась. Я отстранила плачущую девушку и испытующе заглянула ей в глаза. Удовлетворённо кивнула. Она всё сделает так, как я её научила.

— Ами, Ами, что ты наделала! — шёпотом стенал вампир той же ночью. Поддерживать разговор о своей беспечности он отказался наотрез. Напарник вообще меня не стал слушать, начав ругаться уже с порога — точнее, с подоконника, — откуда-то в точности зная всё, что произошло за день. Теперь он хватался за голову и сетовал о моей неосторожности. — Как ты могла? Зачем ты это сделала? Ами, родная моя, милая девочка, ты сорвала всю операцию, погубила труд многих месяцев подготовки! Когда я за тебя ручался, я надеялся, ты будешь умнее! Что тебе эта барышня, зачем ты вмешиваешься в её жизнь?! Ами, ответь мне, как ты могла?!