Страж (СИ) - Татар Анастасия

Хотелось что-нибудь пнуть, но были подозрения, что если я это сделаю, так упаду, что уже точно не встану. Вверх по лестнице я поднималась мучительно долго, каждую ступеньку преодолевая за минуту. Дверь Дамира уже починили, но лезть туда, пока никого дома нет, я не собиралась. Зато ужасно манило в комнату почти в конце коридора… у меня даже ключ есть. Надеюсь, хоть в неё я смогу попасть. Было тихо и спокойно, потому что студенты как раз в это время страдали на занятия. Когда дверь получилось открыть, и любимая комната встретила тишиной и теплом, я сразу завалилась на кровать, почти уснула, вспомнила о пузырьке, выпила, завернулась в одеяло, вырубилась. Отлично.

В комнате определенно кто-то был. Он сверлил меня взглядом, пока я пряталась под одеялом, хотя уже минут пять как проснулась. Если это Ранзес, бежать я буду через окно, если кто другой — жалеть сил не буду. Только этот кто-то почему-то ни черта не делает, будто только наблюдает, ждет, когда я открою глазки. А я молчу… потому что когда тебе тепло и уютно, надо молчать и помалкивать. Так говорил кот в пьесе моего любимого сказочника. И я придерживаюсь того же мнения. Как мне знать было, что и сама скоро попаду в сказку? Не совсем детскую и не совсем счастливую, но ведь сказку?

— Надя? Я же вижу, что ты не спишь… что ты лыбишься, маленькая засранка?

Ризер. Открываю глаза и вижу тяжелые ботинки «дяди», мельком прося себя не забыть позже помыть пол от следов мокрой обуви. Все-таки, предел есть даже у моей наглости, как бы я не старалась убедить себя в обратном. Вот сейчас поднимусь, приберусь и потом обязательно скажу спасибо Ранзесу за временное пристанище. Да и вообще за все.

— Ну да, не сплю. Ты меня своим взглядом разбудил. Плохой будильник, скажу тебе… — хмыкнув, откидываю одеяло и резко сажусь, поздновато вспоминая, что мой желудок может от неожиданности бросить фарш. Но к счастью, организм ведет себя нормально — даже комната не кружится. Только во рту что-то померло…

— Я так и понял, что ты здесь, когда не смог попасть в твою комнату. Вижу, никак с ней не расстанешься.

Ноги в тапочки, чужие, если хотите знать, поднимаюсь с кровати, благодаря лекаря за чудо-зелье от похмелье подобной болячки. В глаза сразу бросаются незначительные детали, выдающие в мужчине смесь тоски и беспокойства. Кажется, Ризер выглядит не так, как обычно — на нем форма, совершенно отличающаяся от стандартной формы десницы. С ног до головы черный: ботинки, штаны, обвешанные оружием, куртка, подобие маски и даже (впервые в истории этого человека!) шапка. В жизни не видела этого комплекта… наверное, знал, предатель, что и себе такой начну просить. Только на пару размеров меньше. Страшно даже подумать, сколько эта военная эстетика весит. Особенно щитки на коленях…

— Ничего себе! — присвистнула я, пробуя на ощупь одежу. Вы смотрите, даже побрился! А пушка какая!

— Ты банк грабить собрался? Или женские сердца разбивать? — я оглянулась. — Ранзеса нет. Ему что, совсем на меня плевать? Даже навестить не пытается?

— Надя, пожалей его, ради всего святого! — Корн шумно вздохнул, сканируя меня своими серыми глазами. Что ищет? Рану на руке? А там нет ничего… даже крови нет. Я здорова. — Как рука?

— Чудесно! Совсем не болит. Правда, тошнило нереально, но это — сущий пустяк. После лекарств прошло.

— А вот Фарданир этим похвастаться не может. Между прочим, он до сих пор не в себе после того, как пропускал через себя твою кровь всю ночь! Что с тобой было, я не пойму? Ты в своем мире напилась, пока была в отключке?

Смотрит на меня с осуждением. Вытаращив глаза, я удивленно строю рожицу. А что еще делать, если иначе свое незнание дела я показывать не умею? Заявление интересное, но какое-то странное. Я здесь уже три месяца. Не могло же мое тело просто валятся все это время в коме посреди квартиры? Давно бы уже нашли и на тот свет спровадили добрые соседи.

— И поэтому ты пришел ко мне весь такой из себя вооруженный и опасный? Если хочешь знать, я вообще не причем. Помню, как Цэрлина, змеюка проклятая, меня отравила — и ничего. Очнулась в лазарете, сразу фарш убежала метать.

— Что делать? — не понял Ризер, наблюдая за тем, как я суетливо мечусь по комнате, включив свет, и пытаюсь быстренько навести порядок. Так, мне нужна половая тряпка… нет, не хлюпик из академии, а тряпка. Странно. Вроде как «кидать фарш» не такое уж и дикое словосочетание… — Так, ладно. Надя, хватит. Бросай уборку и иди сюда. Обнимать тебя буду.

— Убить меня хочешь медвежьими обнимашками? Чтобы, если что, любя? — ехидно заметила я, расправляя кровать. — Ах, да… и так не докопаются.

Интересно, он заметил, что я тяну время? Просто потому, что чувствую это его беспокойство. Оружие, форма, отсутствие веселого блеска в глазах, как будто он не со мной увидеться пришел, а прощаться… как бы ни на всю жизнь. Если так, не хочу, чтобы Корн уезжал. Я надеялась еще до субботы с ним перекантоваться, а так что? Я пока не очень привыкла к Ранзесу. Даже звать его как не могу понять… Ранзес — непривычно. Фарданир — длинно и скучно. Ризер, наверное, единственный свой в доску. И что я хотела? С другими я ведь всего два дня как знакома. Да еще и не очень дружелюбно…

— Вообще-то, я зашел попрощаться. Не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще.

Я протягиваю руки навстречу, обнимая его как можно крепче, что сильнее и без боли уже просто некуда, чувствуя холодный метал огнестрелки. Меня обнимают в ответ, что приходится носом уткнуться в чужую грудь, потому как недотягиваю, и чувствую, что со стороны это совсем не похоже на… а как нас назвать? Учитель и ученица? Черт поймешь. Может, он мой наставник? Нет. Ризер — просто человек. Такой редкий вид в Йордане, что на весу золота. Диамантов. Разве есть что ценнее по их меркам? Жизнь ведь не ставится ни во что.

— И на кого ты меня оставляешь, бандит? — тяжело вздохнув, я все равно пытаюсь обнять его еще сильнее. Имею право.

Тишина. Свет раздражает. Смотрю на выключатель, чуть балуюсь даром, и вот — мы снова в полумраке. На стене размеренно тикают часы. Шесть с копейками… ужин пропустила и скоро поздний вечер. А мне совсем не хочется спать. Я бы где-нибудь прогулялась. Наверное, это первый раз, когда меня пробило на лыжи. Было бы прикольно покататься даже в темноте.

— На тебя саму и оставляю, — чувствую, как он усмехается. Странно. Думала, скажет, что у меня есть Ранзес.

— А как же «куратор»? — хмыкнув, интересуюсь я.

— Его задача только время от времени вправлять тебе мозг, если вдруг приспичит в чем-то сильно накосячить. Надеюсь, ты меня достаточно слушала, чтобы не умереть глупой смертью вроде яда малолетки за то время, что меня не будет. Лучше ни с кем не связывайся и ни к кому не привязывайся.

— Серьезно? Ты ведь ко мне привязался, — подняв голову, я вижу, что Ризер смотрит куда-то вперед, совсем не на меня. Он довольно напряжен… особенно с учетом того, как медленно включает те самые смертоносные обнимашки. — Ризер… Ризер? Ты… слышишь меня? Сейчас задушишь!

Раздается смех. Он откидывает голову назад, но мне все так же тяжело дышать. Да что ж ты будешь делать?!

— Это не я, — его серые глаза смотрят с усмешкой, пока я бью его по спине, пытаясь ослабить хватку.

— Прек… ращай! По-твоему, я могу к себе кого-то до хруста костей прижать?!

— Можешь, — он попытался поднять руки над моей головой, но что-то пошло не так. — Ты на эмоциях сделала себя центром притяжения. Оглянись только, что творишь…

В паре сантиметров от меня застыли часы, тумбочка, чужие ботинки, джинсы и даже носки. Чуть дальше, целясь в спину, поблескивали в воздухе два ножа. Так, спокойно… Вдох, выдох… Вижу кровать. Все дрожит. Нет! Нельзя успокаиваться. Ни в коем случае нельзя успокаиваться!

— Это все, конечно, жутко, но я все-таки попрошу тебя не прекращать обо мне сейчас думать, — он по-настоящему искренне смеялся, откинув голову. Я нервничала. Ну уж теперь я его точно не опущу! Мало ли что может произойти?