Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

— О каком ещё факте?

— О том, что мы… — Женя вдруг осеклась, — хотя нет, высказывать всё напрямую сейчас очень опасно… Антон, прошу, прости меня за мою загадочность! Клянусь, что я обязательно объясню тебе своё странное поведение, но… не сейчас.

— Почему? — глаза Антона стали испуганными, — Женя, что случилось? Расскажи, пожалуйста, а то мне… становится страшно.

— Братец… Извини, но я должна сохранить эту… грёбаную интригу чтобы… — она попыталась подобрать нужные слова, но в какой-то момент ей надоело ходить вокруг да около. Девушка громко выругалась на весь дом, схватила со стола телефон и рванула в свою комнату, крича Антону напоследок, — нам нужно создать новую сюжетную линию до того, как закроются остальные, и вновь собраться полным составом! Там я всё и расскажу…

Последняя глава

— И вот опять я начинаю чувствовать себя третьим лишним, — Петя покосился на Васю с Ритой, которые, казалось, не расцепляли своих рук с самого возвращения в родную реальность. Он старался держаться немного в стороне от своих друзей, чтобы прохожие случайно не подумали о его причастности к этому «безобразию», хотя по факту им не было совершенно никакого дела до гуляющих после уроков школьников, — видимо мне придётся смирится с этой ролью окончательно… Вы бы поаккуратнее с этим, а то ещё сольётесь в единый организм…

— Понимаю… — как бы невзначай сказал Вася, — было дело, причём далеко не один раз…

— Арх! Только не говори, что ты нарочно хочешь вывести меня из себя?! — Петя зыркнул на него злым взглядом, — я имел ввиду совсем не это, а то, что вы отлипаете друг от друга только по праздникам! Не удивлюсь, что даже на моих похоронах, которые, по всей видимости, произойдут уже очень скоро, вы будете, исключительно мне назло, сосаться друг с другом прямо над моим бездыханным телом!

— Ха-ха-ха, Петя, я тебя обожаю! — Рита подняла свои очки на лоб и протёрла слезящиеся от смеха глаза, — Вася имел ввиду не то, о чём ты подумал. Он хотел сказать, что мы втроём уже много раз становились единым целым, как только садились пилотировать Скорп.

— Да! Ты права! — наигранно воскликнул Вася, — я именно это и имел ввиду! Порой я поражаюсь тому, как точно ты иногда читаешь мои мысли!

— От всей души прошу вас не приплетать меня в свои брачные игры, пусть даже и в шутку, — Петя перевёл свой взгляд на ясное майское небо и глубоко вздохнул, — эх, сесть бы сейчас в машину и проехать пару километров по бескрайней пустыне под разгоны Самсонова и не смешные добивки Белова…

— Ну снова-здарова, — в голосе Васи читалось явное разочарование, — мы ведь уже прошли этот этап…

— Да не, Васян, я не жалуюсь, ты только не подумай. Просто… чего плохого в том, чтобы иногда вспоминать моменты былого счастья. Думаю я не слукавлю, если скажу, что этот город забрал у нас троих наше счастливое детство. Лично меня травили и обзывали за мои увлечения, которые всем вокруг казались «странностями», с начальной школы и до самого девятого класса. А Город Чести, сколько бы ужасных вещей там не случилось, подарил нам как минимум две недели настоящего беззаботного счастья. Я считаю это достойной компенсацией за мои детские травмы. Пока все вокруг будут ностальгировать по школьным годам, мы с вами будем вспоминать нашу службу и Скорпов…

— Да… — повисла недолгая пауза, во время которой ребята с головой ушли в воспоминания. Первой молчание нарушила Рита, — самое главное — научиться не переходить ту самую черту, после которой тёплая ностальгия превращается в душераздирающую тоску…

— Я знаю, что поможет нам нащупать эту грань, — сказал Вася, — давайте-ка поделимся своими планами на будущее, исключительно ради всеобщего успокоения. Я вот, например, после одиннадцатого класса собираюсь поступить в крутую консерваторию и перебраться в Москву.

— А я, как жена декабриста, поеду вслед за тобой, — подхватила Рита, — сейчас у меня не осталось ничего, кроме вас двоих и учёбы, так что, думаю, с экзаменами и поступлением в какой-нибудь МГУ проблем у меня не возникнет. Теперь твоя очередь, Петя.

Они буквально затаили дыхание в ожидании его ответа. После минутных размышлений, он наконец-то сказал:

— Какие планы, говорите… Честно, до этого момента я даже толком и не задумывался об этом. Всё, чего мне хотелось раньше — это навсегда убраться из этого города. И, наверное, это желание всё ещё в силе, но… из слепого оно стало более осмысленным. До того, как нас закинуло в эту игру я, из последних сил сдерживая порывы устроить массовую резню, планировал досидеть девятый класс, сдать ОГЭ и уехать в какой-нибудь колледж с общагой, но… это ведь простое избегание проблем. Думаю я пойду в одиннадцатый, а затем… поступлю в военный ВУЗ, опыт, всё-таки, уже имеется. Ну и с вами буду тусоваться, ведь без своих глупеньких пилотов-сосунков я окончательно сойду с ума. Однако сейчас, конкретно в этот момент, мне хочется лишь одного — шаурму из того ларька…

— Надеюсь ты в курсе, что её готовят хрен знает из чего…

— Да, и теперь мне захотелось эту «шавуху с сюрпризом» ещё больше. В Городе Чести ведь не было никакой шаурмы и я не ел её уже тыщу лет…

Спустя пару минут Вася и Рита, не отводя своего изумленного взгляда, смотрели на то, как Петя жадно вгрызается в только что приготовленный прямо на его глазах шедевр Русского стрит-фуда.

— Тепверь вы понимваете, что я чуствувал, глядя на вас двоих, — говорил он с набитым ртом, — иди сюда, моя шавармочка, дай я поцелую тебя…

От созерцания следующего укуса их спасло уведомление, одновременно пришедшее на их телефоны. Вася с Ритой синхронно потянулись к своим мобильникам и увидели следующее: «Женя Иванова добавила вас в беседу «Грёбаные попаданцы». Открыв этот чат, они увидели единственное, на данный момент, сообщение: «Нам всем нужно СРОЧНО собраться вместе и обсудить кое-что ОЧЕНЬ важное. О подробностях можете даже и не спрашивать.».

— Тебе тоже это пришло? — спросил Вася у Риты, протягивая ей свой телефон.

— Ага.

— Что такое? — прожевав спросил Петя с заинтересованным видом.

— Проверь свой телефон…

— Костян, может хватит уже играть в свои игры? — Макс начал уже не на шутку возмущается поведением своего друга и выходить из себя, — в гараже ты торопил нас и твердил как попугай: «Нам надо поговорить! Нам надо поговорить!», а как только мы вышли на улицу, то ты сразу же замолк, будто это МЫ должны начинать навязанный тобой разговор. И нахрена вообще нужно было идти на кладбище? Тебе что, не хватило мертвецов в игре?

— Макс, помолчи пожалуйста, — в голосе Кости не было никакой злости или даже упрёка в сторону друга, — просто кое-кому не надо было умирать раньше времени. Вот, посмотри на Воробу — он помалкивает в тряпочку, потому что знает, куда именно мы сейчас идём. Наш разговор может начаться только там. Собственно, вот мы уже и на месте. Прошу, — он открыл невысокую калитку и жестом пригласил своих спутников зайти внутрь.

— Это же… — Максим, широко раскрыв от удивления свои глаза, смотрел на богатый гранитный памятник, с которого на него, улыбаясь, глядела маленькая копия Кости.

— Олег, Макс, знакомьтесь — это Некит, мой брат близнец. Если кратко — его убил мой пьяный отец, а через пару месяцев это животное, не без моей помощи, подохло, утонув на рыбалке. Как вы поняли, это очень длинная и тяжёлая история, которую я уже рассказывал Воробе, так что Макс, если тебе интересно, все подробности спрашивай у него, потому что мне… очень больно вспоминать тот день. Однако сюда мы пришли не Некита вспоминать, а трещать о своих делах, — Костя сел на «Г» образную скамейку возле небольшого квадратного столика, закурил сигарету и жестом пригласил всех присесть рядом с ним, — садитесь, в ногах правды нет.

— Олежа, догадайся с каких именно слов началось письмо от будущего меня? — не отводя взгляда от могилы брата начал Костя, как только все были готовы впитывать каждое его слово, — «Следуя этим указаниям ты сможешь обрести всемогущество и вернуть к жизни своего братана». Знаешь, когда именно я впервые прочитал это? Как только Крыса добил последнего пионера в том лагере. Я не собираюсь как-то оправдываться и врать тебе о том, что в тот момент мне стало очень стыдно за содеянное и бла-бла-бла. Корить себя за столь ужасный поступок я начал гораздо позже, когда услышал по радио первые сообщения с «места событий». Стоя над горой детских тел я испытывал лишь одно — эйфорию от грядущей встречи с братом, подкреплённую тем, что я наконец-то утолил свою жажду мести к этому лагерю, которая сжигала меня изнутри уже целую неделю. Понимаешь, к чему я клоню?