– Там же могила! – вскрикнул он, еле очнувшись от ужаса. – Полным-полно мертвецов, и все глядят!
– Мертвецкие Болота, да-да, так они и называются, – гадко хихикнул Горлум. – Не гляди в воду, когда свечки горят!
– Кто они такие? Откуда взялись? – вздрагивая, спрашивал Сэм у Фродо, который их нагнал.
– Не знаю, кто они, – сказал Фродо дремотным голосом. – Но я их тоже видел: в заводях, когда засветились свечки. Они лежат в черной глубине и глядят мертвыми глазами. Злобные, страшные хари, а рядом – скорбные и величавые, гордые и прекрасные лики, и водоросли оплели их серебристые кудри. И все мертвые, сплошь гнилые трупы, и свет от них замогильный. – Фродо провел ладонями по лицу. – Не знаю, кто они такие и откуда. Кажется, я видел эльфов, людей – и орков подле них.
– Да-да, – сказал Горлум. – Все мертвые, все сгнили – эльфы, люди, орки. Потому болота и Мертвецкие. Здесь была великая битва, маленькому Смеагорлу об этом рассказывали, мне бабушка рассказывала, когда еще Прелесть не нашлась. Великая битва, которой не видно было конца. Бились высокие люди с длинными мечами, и страшные эльфы, и орки голосили без умолку. Они бились на равнине у Черных Ворот много дней, много месяцев. А потом наползли, наползли болота – поглотили могилы.
– Но это же все было я не знаю сколько тысяч лет назад, – сказал Сэм. – Не может там быть мертвецов! Волшебство, что ли, какое лиходейское?
– Не знаю, не знаю, Смеагорл не знает, – отвечал Горлум. – До них нельзя дорыться, не доберешься до них. Мы пробовали однажды, да, моя прелесть? – нет, не добрались. Глаз их видит, а зуб неймет, никак, моя прелесть! Они мертвые, их нет.
Сэм угрюмо посмотрел на него и. передернувшись, догадался, зачем Смеагорл хотел до них дорыться.
– Ну, с меня мертвецов хватит! – сказал он. – Как бы нам поскорее отсюда слинять?
– Посскорее, да, да, посскорее, – сказал Горлум. – Посскорее и пооссторожнее, а то как бы нашим хоббитам не провалиться к мертвецам и не засветить еще по свечечке. Ступайте след в след за Смеагорлом! Не смотрите на огоньки!
Он пополз куда-то вправо, в обход трясины, они старались не отставать от него и тоже поневоле опустились на карачки. «Еще малость поползаем – и будет не одна, а целых три препакостные горлумские прелести, как на подбор!» – подумал Сэм.
Тропа кое-как отыскалась, и они двинулись через топь – то ползком, то прыгая с зыбкой кочки на кочку: оступались, оскользались, шлепались в черную смрадную жижу. Перемазались с головы до ног, и воняло от всех троих, как из выгребной ямы. и В глухой ночной час они наконец миновали трясину и ступили на твердую, хотя и не очень-то твердую землю. Горлум шипел и шептался сам с собой – видать, он был доволен. Верхнее чутье, особый нюх и необычайная памятливость на очертания помогли ему выбраться к нужному месту, а дальше он знал, как идти.
– Ну вот и пойдемчики! – сказал он. – Умнички хоббитцы! Храбренькие хоббитцы! Совсем-совсем устали, конечно, мы тоже, моя прелесть, мы тоже. Но надо скорее увести хозяина подальше от мертвецких свечечек, да-да, подальше.
С этими словами он пустился чуть не вприпрыжку по длинной прогалине в камышах, а они, спотыкаясь, побежали следом. Внезапно он остановился, снова присел на четвереньки и потянул носом, зашипев не то встревоженно, не то недовольно.
– В чем дело-то? – проворчал подбежавший Сэм, которому почудилось, будто Горлум брезгливо фыркает. – Чего носом водить? Я нос зажимаю, и то у меня глаза на лоб лезут. И ты смердишь, и хозяин смердит – кругом от вони не продохнешь.
– Да-да, и Сэм смердит! – отозвался Горлум. – Бедняжечке Смеагорлу противно нюхать, но послушный Смеагорл терпит, помогает добренькому хозяину. Пуссть воняет! Нет-нет, в воздухе что-то неладное, и Смеагорлу это очень не нравится.
Он побрел дальше, однако становился все беспокойнее, то и дело выпрямляясь, изгибая шею и обращаясь ухом к юго-востоку. Поначалу хоббиты никак не могли взять в толк, что его тревожит. И вдруг все трое разом насторожились. Фродо и Сэму послышался вдалеке протяжный и неистово-злобный леденящий вой. Они вздрогнули и в тот же миг ощутили, как повеяло стужей и колеблется воздух. Потом донесся шум налетающего ветра. Огоньки трепетали, блекли, гасли.
Горлум не двигался. Он стоял, сотрясаясь, и что-то лепетал. Ветер с ревом и свистом обрушился на болота, расшвыривая клочья тумана, и высоко в небе показались рваные облака, а между ними заблистала луна.
На мгновение хоббиты обрадовались, но Горлум прижался к земле, ругмя ругая Белую Морду. Фродо и Сэм глядели в небо, вдыхали полной грудью свежий воздух – и увидели облачко, мчащееся от проклятых гор, черную тень, которую изрыгнул Мордор, огромную и жуткую крылатую тварь. Терзая слух смертоносным воем, она затмила месяц и, обгоняя ветер, унеслась на запад.
Они упали ничком как подкошенные, беспомощно корчась на холодной земле. А призрачный замогильный ужас возвратился и пронесся ниже, прямо над ними, разметав крылами зловонные испарения. Пронесся и умчался обратно в Мордор, куда призывал его гнев Саурона, следом за ним бушующий ветер сорвал остатки, туманной пелены с Мертвецких Болот. Впереди, сколько видел глаз, до подножий сумрачных гор простерлась голая пустыня в пятнах лунного света.
Фродо и Сэм привстали, протирая глаза, словно дети, очнувшиеся от дурного сна в обыкновенной темноте. Но Горлум лежал на земле как пришибленный. Они с трудом растолкали его, и все равно он не поднимал головы, стоя на карачках, уткнув локти в землю и прикрывая затылок широкими ладонями.
– Призраки! – стенал он. – Крылатые призраки! Прислужники Прелести! Они все видят, все. От них не спрячешься. Ненависстная Белая Морда! Они все расскажут Тому, и он увидит нас, он нас узнает, аххх, горлум, горлум, горлум!
И лишь когда луна закатилась далеко на западе за вершины Тол-Брандира, они продолжили путь.
С этих пор Сэм стал замечать, что Горлум снова переменился. Он угодничал и подлизывался пуще прежнего, но в глазах его мелькало странное выражение, особенно когда он поглядывал на Фродо, и говорил он все больше по-горлумски, на старый манер. Но еще тревожнее было то, что Фродо, видимо, совсем изнемог. Он не жаловался, он и вообще-то почти не раскрывал рта, но брел, согнувшись, как под непосильным грузом, тащился еле-еле – Сэм то и дело просил Горлума подождать хозяина.
