Black Wizard (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Некоторое время группа магов дружно, выпав из реальности, хлопала ресницами.

- Нас пятеро, - впервые за все время подал голос азиат, первым взявший себя в руки.

Томас вновь стал холодным, раздраженным и слегка злым.

- Попытаться стоило, - цыкнул он, закинул пальто на плечо “случайно” задев блондинку, и пошел вниз по дорожке.

Спустя пару секунд, его окликнули:

- Я слышала, как твой меч плачет! - крикнула Мара.

- Как скажешь, - Томас даже не обернувшись, неопределенно помахал рукой и был таков.

***

Мара смотрела в след уходящему магу.

- Да что он о себе возомнил, этот тупой д...

- Успокойся, Соя, - рыжий положил руку на плечо блондинке.

Та задышала чуть ровнее, но все равно гневно сжимала кулаки. В её синих глазах сверкали темные искорки.

- Это так плохо, когда меч плачет? - голос азиата, ровный и низкий, приятный для слуха.

Мара вспомнила звук, издаваемый клинком во время боя. Этот длинный, протяжный писк на грани слышимости. Она скорее его даже не слышала, а ощущала. Сердцем, душой, чем угодно. Как если бы рядом плакал ребенок, потерявший мать.

Или брошенный волчонок, неспособный найти свою стаю.

Как любое иное существо, лишенное всего, что ему было дорого.

- Это ужасно, - Мара обняла себя за плечи.

- Ну не знаю, - подал голос красавец, залипший в зеркало. - Корнев не показался мне опечаленным.

- Это никак с ним не связано, - покачала головой Мара. - Это эмоции самого меча.

- Самого меча? - рыжий повернулся к полукровке и слегка изогнул бровь. - Слушай, я не так редко посещаю лаборатории артефакториума, но это уже слишком даже для меня. С каких пор у оружия есть эмоции?

- Не просто у оружия, а у волшебного. Причем, такой большой силы. Я даже не уверена, что в нашей личной кузне найдется хотя бы пара подобных артефактов.

Народ присвистнул. Если Глоумбуды не могли похвастаться такими клинками, то им даже мечтать о таком вредно. Только нервы портить.

- И где он его только достал? - с легкой завистью выдохнула блондинка-Соя.

- Вопрос не только где он его достал, но и кто его выковал. Я так и не заметила клейма, хотя старалась очень сильно

- Так, постойте, постойте, - замахал руками рыжий. - Меня все еще волнует эта история с рыданием меча.

- Плачем, - поправила Мара. - ты знаешь для чего куют волшебное оружие?

- Вероятно - для того, чтобы его использовали.

- Почти, - девушка повернулась в сторону направления где скрылся черный маг. - Его куют, чтобы помогать волшебникам. Это его суть. Цель существования. И чем оружие сильнее, тем ярче у него это проявляется. Корнев же... он... как бы это сказать... не использует свой меч.

- Да? - Соя, видимо устав стоять, приземлилась на лавку. - А мне месяц назад показалось совсем обратное.

- Это трудно объяснить, - вздохнула Мара. - Но однажды оружие не выдержит такого обращения.

- И? - слегка нервно поторопил рыжий.

- И оно сломается.

- И всего-то?! И ради этого мы откладывали тренировки?! Ждали пока ты выспишься в своих библиотеках?! Да это ни в какие ворота...

В первые за все время лицо Мары приобрело строгие черты. Рыжий как-то сразу замолк, подавившись на полуслове.

- Я надеюсь, что, когда оно сломается, никого из нас не будет рядом, - огрызнулась с виду спокойная девушка. - И в принципе - всей Академии. Если никто из вас, конечно, не хочет погибнуть при взрыве бешенного количества магии.

Пятерка замолкла. Даже красавчик отложил зеркало и проникся всей серьёзностью ситуации.

- Тогда надо рассказать декану? Он же начальник службы безопасности! Пусть изымет оружие.

Мара только отмахнулась.

- В эту теорию даже мои родные не верят, - сказала она.  - Да и я пробовала уже. На меня посмотрели, как на ненормальную.

- Без обид, - к беседе вновь подключился азиат. - но не могу их в этом винить.

- Знаю, - кивнула Мара.

- И что нам теперь делать?

Наследница семьи кузнецов решительно смотрела в след ушедшему черному магу. Она должна была разобраться в ситуации. Возможно, от этого не только зависели жизни её друзей, но и её собственный прогресс.

- Мы должны во чтобы то ни было добыть этот клинок!

***

Томас, решив не забирать с парковки байк, вышел за ворота Академии. Город встретил его вечерней суетой. Кто-то спешил с работы домой, другие наоборот - собирались в открытых кафешках. Усаживались за выставленные на улицу столики. Смеялись, пили, ели и совсем не выглядели как маги из сказки. Обычные люди, живущие обычной жизнью.

Томасу нравилась городская жизнь. Со своей суетой и проблемами. Так что он, решив отложить на один вечер все свои проблемы, с улыбкой пошел по улице.

Порой он с кем-то здоровался. Просто так, без видимой на то причины. Наслаждался ошарашенными, смущенными лицами людей, лихорадочно пытающихся вспомнить “знакомого”.

Корнев даже, походя, сорвал с клумбы пару цветов, вытащил из волос школьницы ленту, связал букет и подарил полицейской. Та, бедная, с утра портила себе карму расклейкой штрафов по лобовым стеклам. Просроченная парковка - бич современности. Что волшебной, что обычной.

Антураж новый, проблемы старые.

Она ему улыбнулась, и он уже собирался взять номерок, но ноги несли дальше.

Настроение слегка улучшалось. От обычной прогулки, от ощущения причастности к чему-то большему, нежели сам Корнев. Причастности к жизни города, которой он был лишен на протяжении многих, длинных часов.

Это длилось ровно до тех пор, пока на шее не сомкнулись стальные скобы.

И зачем он решил срезать в этом тесном переулке?

Знакомое ощущение слабости сковало тело.

Еле шевеля губами, Томас выговорил:

- Твою мать, - и мир окутала тьма.

По затылку растекалось густое пятно боли.

Очнулся Корнев от чего-то холодного. По лицу будто пощечину влепили. Нос защипало. То, всем знакомое, неприятное ощущение, когда смеешься с полным ртом чая или газировки. Только в пару раз сильнее и в десяток больнее.

Открыв глаза, Томас с жадностью глотал воздух, чувствуя, как капля ледяной воды стекают прямо за шиворот рубашки.

- Ладно, я все пон...

И Корнева снова, грубо взяв за шиворот, опустили в ведро. Один, особо верткий кубик льда, порезал щеку. Такое чувство, будто под кожу в этот момент поместили кусочек зимы.

Только когда Томас уже начал задыхаться, хватка на и без того ноющем затылке ослабла.

Вынырнув, Корнев задышал на манер припадочного во время лихорадки.

Ему не дали опомниться. Яркий, белый свет хлыстом ударил по глазам, причиняя жгучую боль и заставляя зажмуриться. Лед жег лицо, огонь плавил сетчатку. Кто-то явно хорошо знал свое дело.

- Ну что же вы так, мистер Корнев?

Скрип металлических ножек по полу и чье-то присутствие совсем рядом. Очень близко. Так, что хотелось поскорее отодвинуться. А еще лучше - сбежать куда-нибудь подальше. Забиться в самую темную, глубокую и теплую нору и провести там остаток своих дней в надежде, что все беды и несчастья обойдут стороной...

Томас, сцепив зубы, развеял упаднические мысли.

Он не из тех, кто боится смотреть трудностям и опасностям в лицо. Нет, боится конечно, но никогда не бежит.

- А...л...екс? - с трудом, задыхаясь, произнес Кронев.

- Я так рад, что вы меня узнали, мистер Корнев.

Томас с трудом, не сразу, но все же смог поднять веки. Перед глазами кружились алые пятна, со временем уменьшаясь, они, наконец, исчезли. Ситуация, в которой находился Корнев, была далека от оптимистичной. Да даже просто - от обнадеживающей.

Он сидел в каком-то тесном помещении с рифлёными, железными стенами. Контейнер или ещё что-нибудь в этом же духе.

Босые ноги шлепали по холодному, железному же полу. Руки, привязанные к стулу из того же материала, что и все вокруг. На шее клятый подавитель. Чертово изобретение фейри. Сами они терпеть не могли все железное, но сварганили свой проклятущий артефакт именно из него.