Вилы надежды (СИ) - Деев Денис

— С тропы не сходить! Идти след в след! — крикнул я, увидев черную шипастую спину, мелькнувшую в окошке воды, оставшейся на том месте, где провалился мужичок.

— Да, доллен! — дружно ответили вилане.

Мы прошли топкое место и вышли на остров из выветренного и размытого модой камня. Выходы породы крошились под ногами, оставляя после себя острые каменные щетки. Не дай бог по таким босиком пробежаться, весь запас лунных слез на лечение изведем. Остров порос кустарником, напоминающим можжевельник. Иголки у него были короткие, но очень жесткие. Дед о нем знал, поэтому все вилане были одеты в плотную одежду с длинными рукавами. Неизвестно какие твари тут обитали, но они пробили сквозь можжевеловые заросли тропинки, которыми мы и воспользовались. Но идти приходилось строго друг за другом, тропки были узкими.

Идущий впереди Микаль поднял руку.

— Стойте! Нашли первый!

Мы гуськом вышли на крохотную полянку. Посреди нее росло необычное растение, огромные мясистые листья которого стелились прямо по земле. И общего центра они росли «солнышком».

— Это — оно! Из серединки полезет, следите!

— Понятно. Первая пара — дежурите здесь, — распорядился я и два мужичка присели на краю поляны.

— Удачи вам, парни.

— Спасибо, доллен.

Я не стал их поправлять. Доллен, так доллен. Не так важно, как тебя называют. Важнее — как к тебе относятся. Мои подданные пока ко мне относились насторожено. Ну что ж, сегодняшнее приключение должно в корне поменять их мнение обо мне.

Полянки стали попадаться нам все чаще. На каждой мы оставляли по паре ребят и двигались дальше. В конце концов мы с дедом остались одни.

— А вот и наша остановка, — произнес я, выходя с тропинки на еще одну поляну, которую практически целиком заняло нужное нам растение. Я даже наступил на один из листов-лопухов. И он слегка дернулся!

— Не беспокой его. Полночь уже скоро, — день ткнул пальцем на небо.

Я поднял голову и невольно залюбовался здешней луной. Она была больше знакомой мне раза в два. Ее поверхность не была изрыта кратерами. Ровненькая, чистенькая с серебристым отблеском. Света она давала тоже больше родной земной. Теперь я понял, почему Микаль не распорядился взять с собой факелы — обратный путь по коварной трясине не должен был стать проблемой. Видимость была как в пасмурный день вечером.

Мы присели за можжевельником, дед Микаль сорвал с него тоненькую веточку и начал плести из нее фигурку. Чем занять себя, я не знал. Говорить дед запретил строго-настрого. По его словам, растение слышало звук.

Я думал, я дырки в Лиме-луне просверлю глазами. Сидеть пришлось около часа, за это время Микаль успел десять человечков накрутить.

— Глянь, — сказал он еле слышно, толкая меня в бок.

Я глянул. И поначалу ничего не увидел. Лопух как лежал, так и лежал… хотя, я вроде бы заметил, как затрепетали его листья. Из центра куста внезапно появилось свечение, мягкое, еле заметное. Оно сформировалось в светящий и быстро набухающий бутон.

— Началось, теперь главное не проморгать, — прошептал Микаль.

Бутон поднялся на добрых полтора метра над землей и раскрылся роскошной призрачной лилией! Лепестки ее были почти прозрачны и светились невероятно приятным для глаз розовым цветом.

— Давай! — хлопнул меня по спине старикан.

По его команде я сорвался с места, подбежал к лопуху и втянутыми вилами ткнул ему прямо в соцветие. И застыл, ожидая результата.

— Чего стоишь? Беги, дурень! — уже не скрываясь прокричал Михаль.

Я услышал рассерженное басовитое жужжание. Из завязи цветка вылезал жук размером с мой кулак, жвала что подкова. Дед рассказывал, что жук, охраняющий слезу луны опасен не своими внушительными челюстями, а тем, что подлетая к наглецу покусившемуся на нектар цветка, взрывается! При этот обдавая вора облаком жгучей как кислота гадости.

Мне с обожженной мордой жить ни к чему. Мне еще женится надо, благо дамы в Белгази встречаются довольно симпатичные. Астрис ту же взять или Рани. Я резво повернулся и устремился прочь от цветка к заранее замеченному ранее второму выходу с лужайки. По плану жук должен был погнаться за мной, давая деду время на то, чтобы собрать нектар. Именно эти маневры и отрабатывали вилане в усадьбе. Дед учил их, как орудуя флягой быстро «выдаивать» цветок.

Я влетел на тропу, услышал приближающееся жужжание и обернулся. Жук, расправив восемь радужных крыльев, летел довольно быстро. И однозначно меня догонял!

Перехватив вилы поудобнее, я припустил по тропке, не обращая внимания на хлещущие по куртке ветки. Кожа у нее толстая, иглы можжевельника не пробьют. Если с иглами было все понятно, то жук себя вел нестандартно. По заверениям деда Микаля, эта живая кислотная бомба обычно отгоняла незваного гостя на десять-двадцать шагов от цветка и с чувством выполненного долга возвращалась обратно. За это время дед должен был успеть собрать урожай.

Мне же попалась крайне вредная особь, решившая во что бы то не стало догнать и окатить меня кислотой. Жук поднялся над землей и отслеживал меня точно аэроплан воздушной разведки. Он начал догонять меня и, оказавшись над моей головой, вдруг резко спикировал вниз.

У меня было два варианта. Либо прикрыть лицо полой куртки. Либо атаковать летающую гадость в ответ. Я выбрал второй, подбросив и перехватив вилы, я метнул их в мелкого агрессора. Метнул удачно! Боковой зуб моего оружия пробил жучиный бок!

Взрывался жук почти беззвучно. Тихое «паф» и вот уже на его месте быстро распространяется клубящееся зеленое облако. Я рухнул на землю, накрыл голову курткой и затаил дыхание. Под газовые атаки я попадал на фронтах Первой мировой, поэтому знал, что в данной ситуации торопиться не следует — терпел до последнего, пока от недостатка кислорода сознание мутиться не начало. Только потом сел и осторожно раскрыл глаза. Ветерок развеял кислотное облако. Я вдохнул — никакой гадостью воздух не пах. Победу мою можно было назвать убедительной, если бы не одно «но» — вилы улетели в заросли можжевельника и как их найти я понятия не имел. А без них мне стало вдруг так тоскливо, что хоть волком вой. Не иначе опять какое-то волшебство сработало!

— Георг! — услышал я голос Микаля, — ты где⁈

— Здесь! — откликнулся я и направился к цветку.

— Ты чего вилами кидаешься⁈ — из-за поворота тропинки показался дед, несший в правой руке мои драгоценные и ненаглядные вилы.

— Я жука сбил.

— И чуть в меня не попал. Стою, нектар собираю и тут они с неба падают! Чуть ногу мне не прошили! Погодь, ты сказал, что ими в жука попал? Конец вилам, выкидывать можно. У жука такие газы, что любое железо вмиг съедают.

Я подскочил к деду и забрал у него свое оружие. В свете луны осмотрел зубья — все нормально, даже намека на ржавчину не появилось.

— Сильная штука, — уважительно сказал Микаль, вместе со мной разглядывающий вилы, — древняя и очень сильная.

— Говорят сам Урош…

— Стой-стой, — замахал на меня руками Микаль, — не произноси его имени. Особенно тут. Болота — место темное, всякое тут водится. А еще лучше — вообще забудь про этого Уроша. Был и был. И нету его больше.

Назад, к месту, где мы оставили повозки, каждая пара добытчиков добиралась сама. Мы бы не нашли друг друга в лаборантах тропок. Михаль уверенно вывел нас до болота, где мы встретили еще четверых участников сбора. Одному из них не повезло — близкий взрыв окатил кислотой ему руку и плечо. Домотканая рубаха не помогла, ткань обуглилась и рассыпалась черными хлопьями, плечо покрылось бордовыми пузырями ожогов. Но раненный не унывал, ведь им с приятелем за успешное выполнение задачи дадут… деньги! Целый сол. Каждому!

Микаль тут же приступил к оказанию первой помощи. Достав из котомки горшочек, он щедро покрыл плечо бедолаги толстым слоем мази, вонявшей прогорклым жиром.

— Поменьше болеть стало, — сообщил довольный пациент и мы отправились в путь по болотам. На этот раз обошлось без происшествий, дед вел нас уверенно и обходя опасные места. Честно говоря, я думал, что у нас могут быть потери. Но я недооценил вилан, среди ждавших нас у телег людей, обнаружился еще один раненный, над которым тут же кинулся колдовать дед Михась. А остальные участники нашей экспедиции были хоть местами и поцарапаны, но живы! Этот факт поднял нам настроение. А еще больше меня обрадовало то, что все наши двойки вернулись с добычей. Вилане ее сдали Микалю — набралась большая такая баночка, из которой дед пообещал сделать полный горшок чудодейственной мази. За добычу я расплатился тут же, выдав каждому мужику по золотой монете. Так они песни от радости орали до самой усадьбы! Мой авторитет взлетел выше серебристой луны!