Порча. Дилогия (СИ) - Курников Александр Александрович "Finnn"

— Справедливость восторжествовала. — Похлопал в ладоши Керн. — Вот только виконт явно ожидал чего-то другого.

— Я заметил. Похоже ему очень хотелось высказаться.

— Это точно. Я кстати всё время за младшим наблюдал, интересный тип. Отправь ка ты его в Висмант с каким-нибудь поручением для де Вита.

— Хм. — Принц погладил бородку. — Пожалуй. И впусти наконец капитана, пока он траншею у двери не протоптал. — Керн позвал Малфара.

— Ну что капитан, епископ с управителем уже доставлены?

— Да Ваше Высочество.

— Зови.

— Есть.

Первым вошёл человек лет пятидесяти, благообразного вида, с выражением лица каким-то благодушно — снисходительным. Острая чёрная бородка клинышком и слегка подкрученные усы шли ему так здорово, будто он с ними родился. Войдя он слегка поклонился и сдвинулся в сторону, пропуская коренастого мужика среднего роста, но столь широкого, что его легко можно было упаковать в равносторонний ящик. Если описывать его дальше, то можно было наблюдать квадратное лицо, ноги — два коротких массивных столба, мощные руки с непомерно большими кистями, глядя на которые легко можно было представить две лопаты, непременно совковые. Войдя он уставился на принца большими карими глазами, пошамкал толстыми губами, переступил со столба на столб и замер. Принц поглядел на них и вздохнул.

— Рад вас видеть в добром здравии господа.

— Мы тоже очень рады такому счастливому случаю лицезреть вас Ваше Высочество. — Ответил за обоих епископ.

— Скажите пожалуйста Ваше Преосвященство, отдавал ли вам приказ полковник де Вит, расследовать дело касающееся графа Мелича?

— Никакого приказа Ваше Высочество, так по дружески попросил разобраться что к чему.

— По дружески значит? А имели ли право разбираться, даже по дружески, если вы сами являетесь обвиняющей стороной?

— Я ни в коем случае не обвиняющая сторона Ваше Высочество, я всего лишь составил жалобу со слов одного из офицеров гарнизона.

— Где этот офицер? Я хочу с ним поговорить.

— Увы Ваше Высочество, он покончил с собой.

— Уж не тот ли это последний комендант, распустивший гарнизон?

— Он самый.

— Не ужели он не понимал, что совершает преступление?

— Сдаётся мне прекрасно понимал Ваше Высочество, потому и совершил этот не достойный поступок.

— Однако капитан Малфар утверждает, что вы и управитель граф Марциан, заставили беднягу распустить гарнизон, что бы добраться до военных складов.

— Нет, нет Ваше Высочество, никаких приказов мы ему не давали, да и кто мы собственно такие чтоб указывать коменданту? А насчёт складов, вернее склада был грех, в городе острая не хватка продовольствия и огромное количество беженцев. — Епископ развёл руками.

— Понимаю. — Кивнул принц. — Как кстати самочувствие полковника Шейкера и майора Малса?

— Это моё упущение Ваше Высочество. — Пробухтел Марциан. — Я неделями не вылазию из провинции, пытаясь собрать хоть какие-то припасы для горожан и беженцев. Вот мои мастера и увлеклись…

— Знаете что господа, — перебил принц — у меня создаётся впечатление, что вы не отдаёте отчёт в своих собственных действиях. Вы думаете так сложно найти свидетелей и собрать доказательства? Поверьте мне, это не сложно. Сложнее другое, понять зачем вам понадобилось подрывать обороноспособность империи? Да ещё в военное время. — Принц устало откинулся на спинку кресла. — Вы хоть понимаете, что снимать или ставить комендантов ключевых крепостей может только император.

— Мы люди гражданские, Ваше Высочество, откуда нам знать…

— Это знают все. — Раздельно проговорил принц. — Ответьте мне господа, зачем вы всё это затеяли?

— Но надо же было проверить жалобу…

— Вот эту? — Принц кинул на стол донос взятый у графа Мелича. — Это написано вами и от вашего имени сударь? — Сантин в упор смотрел на епископа. Тот поднял свиток, посмотрел и кивнул.

— Зачем?

— Ваше Высочество, я стал жертвой обмана, признаю это. Так же признаю, что стал орудием в руках бессовестных негодяев и из-за меня пострадали люди. Прошу вашего соизволения сложить с себя полномочия епископа Моруа и отбыть в Картахаль, для того что бы на меня там наложили епитимью. — Вся поза священника выражала оскорблённую гордость.

— Драпануть хочет под крылышко к Кефе. — Шепнул барон принцу, но так чтобы слышали все.

— Вы прекрасно знаете епископ, что препятствовать вам в этом я не могу. — Принц.

— Конечно знает. — Улыбнулся Керн. — Картахаль — это священное право любого монаха.

При этих словах Барсек зло глянул на барона, но тот и бровью не повёл.

— А если, вышеозначенный поп споёт что-то про епитимью, то всё, хоть на своём горбу, но доставь его в священный Картахаль.

— Попридержали бы язык барон. — Процедил Барсек.

— Воспользуйтесь священным правом. — Принц жестом отпустил Барсека. Когда тот вышел он обратился к управителю.

— Ну а вы что скажете граф?

— Насчёт чего Ваше Высочество? — Марциан тупо смотрел на принца. Сантин уже понял, что ничего не вытянет из этого истукана. Расшевелить, заставить говорить такой типаж, практически не возможно. Марциан монументально упрям, архи осторожен и маска тупого исполнителя лишь первое звено обороны, за которым стоят ещё те бастионы. Брать их было лень.

— Сдайте дела виконту Меличу — коротко бросил принц — он теперь новый комендант и управитель. — Лицо графа расплылось в подобии улыбки, при которой нижняя губа уползла куда-то в низ.

— Конечно Ваше Высочество — И с поклоном удалился.

— У него есть слабое место Сантин.

— Знаю, это его семья.

На утро крепость было не узнать. Деловая возня на стенах и в замке, перетаскивание чего-то куда-то, мелкие ремонтные работы, инвентаризация военного имущества. В самом замке заработали мастерские и кузнецы. Бронники не покладая рук чинили и переделывали доспехи. В общем, проснувшийся по утру Лангин услышал то, что давно хотел услышать и потому улыбался больше обычного. Он не перестал улыбаться даже тогда, когда увидел в общем зале цитадели барона Керна.

— Что это вы сияете как новый имперский золотой? — Удивился барон.

— А чего мне печалиться? Жизнь идёт, дети рождаются, солдаты служат.

— Фу, как примитивно.

— Ну можно и по другому. Интриги плетутся, люди страдают, власть всё ещё в руках.

— Опять плоско капитан.

— На вас барон не угодишь.

— Так вы даже не стараетесь. — Зевнул Керн.

— Была бы охота.

— А хотите я вам весёлости поубавлю? — Оживился барон.

— Попробуйте. — Пожал могучими плечами Кассий. — Вся ваша жизнь и ваша суть, в этой фразе.

— С сегодняшнего дня, господин капитан мы с вами поменяемся ролями. Теперь вы будете конвоируемые, а мы конвойными. Как вам это?

— Да по барабану в общем-то. Честно сказать никто вас не арестовывал, что бы конвоировать. Была просто проведена операция по спасению августейшей особы из опасного положения.

— А, так вот что это было. А я грешным делом подумал что в Висманте меня пытались убить. Табуреткой.

— Не убить, а не дать сделать ошибки. Да и табурет, не смертельное оружие.

— Какой ошибки? — Сказал Керн снисходительным тоном. — Арест командующего? Поверьте капитан, это дело времени. У де Вита был реальный приказ взять под стражу Эдэрна Ода и препроводить его в Теймар.

— Бред полный барон, император ни за что не подписал бы такой приказ, да ещё с такой формулировкой «Подлое сносительство с дравидскими шпионами, измена трону», и всё это без какого либо следствия.

— С чего вы взяли, что следствия не было?

— Если бы было, генерала отстранили бы до баталии. Кому-то очень нужно подставить командующего. Кому-то очень высоко сидящему. Кому-то кто знал, что на поле появятся двадцать восемь тысяч Ар-райнов, о которых не знала ни разведка, ни дравидский рача, но знал человек состряпавший этот приказ. Кто это барон?

— Понятия не имею капитан.

— Кто подписал приказ? Ни за что не поверю что вы не знаете.