Приманка - Чиркова Вера Андреевна

— И что же угрожало твоей жизни во дворце императора? — В голосе магистра слышался почти откровенный сарказм.

— Как мне теперь становится понятно, возможно, ничего страшного и не произошло бы, — горько усмехнулась я. — Но все дело в том, что герцог Бетдино уже очень сильно напугал меня позавчера утром, когда пытался украсть ее высочество Онгильену. Просто до дрожи… его разъяренное, оскаленное лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. И поэтому, обнаружив, что он гонится за мной, я запаниковала. А когда он ухватил меня за руку, и вовсе пришла в ужас. И поставила щит… но откуда я могла знать, насколько сильным он окажется?

— Кстати, — подозрительно прищурился один из магистров, — свидетели рассказали, как ты пыталась его очаровать, и судя по дальнейшим действиям герцога, это у тебя получилось. Несколько странно, не находишь, сначала обворожить мужчину, а потом бить щитом?

— Все было не так, — уверенно заявила я, точно зная, что ни один амулет не обнаружит моей лжи. — Я его не собиралась очаровывать. Да и нет у меня такой способности. Просто вчера муж собирался представить меня императорской чете, а как всем известно, им не очень нравятся строгие и скучные леди. Вот я и старалась улыбаться всем, кто окружал императрицу.

И это действительно было так: Эместии казались подозрительными слишком серьезные женщины, и она старалась держать их подальше от дворца.

— Кого ты называешь мужем? — попытался смутить меня другой магистр, но я только гордо вздернула голову:

— Танрода Ледхара. И не просто называю. Он мой законный муж, и это может подтвердить жрец, который позавчера вечером провел ритуал в главном храме Тагервелла при свидетелях и гостях.

— Кто был свидетелями? — Вот теперь в голосе магистра мелькнул искренний интерес, и я не собиралась лукавить.

— Маги со стороны жениха, а с моей — бывшая наставница и покровительница.

— Кто твоя наставница?

— Матушка Мелисанта.

— А покровительница?

— Герцогиня Дирзо.

— А тебе объяснили, что по закону Саркана лорд Ледхар не имел права жениться на тебе без победы на турнире?

— Разумеется. Но мне также объяснили, что совет снисходителен к парам, испытывающим обоюдное влечение или уже состоящим в любовной связи.

Последние слова я пробормотала, притворно краснея, смущаясь и нервно теребя пальцами кисти шарфа, в надежде что у магистров пропадет желание дальше развивать эту тему. Хотя трудно было не понять, чего они добиваются. Обвинить меня в каких-то нарушениях, припугнуть наказанием и склонить к сговору — известный метод.

— Да, так иногда делается. Но прежде чем идти в храм, вам нужно было получить разрешение.

— Даже если чувства возникли, когда у меня еще не проявились никакие способности? — вдруг припомнила я слова Танрода.

— А они действительно появились прежде, чем проснулся дар? — не удержался от язвительной ухмылки магистр и снова помрачнел, услышав мой уверенный и гордый ответ:

— Да. С самого первого взгляда. А тогда я еще не знала, что он маг и дознаватель. И даже не мечтала ни о каких способностях.

На несколько минут маги забыли про меня, молча обмениваясь короткими взглядами и записками, и судя по всему, решали мою судьбу. Нашу с Танродом, и это не нравилось мне все сильнее. Наконец я не выдержала:

— А теперь можно мне задать несколько вопросов?

— Сначала ты выслушаешь приговор, — сухо отрезал один из судей.

— Без речи защитника и последнего слова? — само сорвалось с моих губ.

— Мы не империя, и законы у нас свои, — холодно глянул магистр, сидевший посредине и до сих пор не произнесший ни одного слова. — Нам все ясно и без защитников.

— Чудесно, — начиная понимать, что зря не вытрясла из Танрода никаких сведений об этих замечательных законах, процедила я. — Ну, тогда давайте ваш приговор.

— Ученица Вельена, — не вставая с места, произнес магистр, — вчера ты грубо нарушила правила Сарканской цитадели. Самонадеянно и неоправданно воспользовалась в публичном месте непроверенным и неизученным заклинанием ментального щита, чем напугала и повергла в панику гостей и семью правителя империи и его самого. И тем самым внесла недоверие и осложнения в наши с ним дружественные отношения. Однако учитывая, что явилась ты туда не по своему желанию, а по воле своего учителя, Танрода Ледхара, мы считаем справедливым большую часть вины возложить на него. Ты же лишаешься права появляться в больших и малых городах империи до тех пор, пока не научишься в совершенстве владеть своим даром и полностью скрывать свои умения от неодаренных людей. Твоим новым учителем назначен магистр Вайрес, а жить ты будешь в доме Хильды. У нее дети выросли, и есть свободные комнаты. И место для твоего зверя найдется. Но если он нападет на кого-нибудь из жителей Саркана, то немедленно будет усыплен.

— Он может броситься только на того, кто первым накинется на меня, — не скрывая насмешки, сообщила я судьям и встала со своего живого стула: — Идем, Кыш.

— А вопросы? — проводив меня взглядом до полутемного входа в небольшое помещение, хмуро осведомился один из магистров.

— Я передумала. Вы же все равно их не услышите, зачем мне попусту тратить силы?

Они молчали, пока мы с Кышем шли через пустую комнатушку, и не проронили ни слова, когда, толкнув найденную зверем дверь, вышли на залитый предзакатным солнцем косогор.

Не останавливаясь и не оглядываясь, мы упрямо шагали по ровной, чистой, как в парке, тропинке, ведущей к раскинувшемуся по берегам прозрачной речки городку, и от нахлынувших слез я не видела ни ломящихся от фруктов деревьев, ни аккуратных квадратов огородов и полей.

Нет, сожалела я не о том, что не стала с ними говорить, все и так было ясно. Каждое слово, какое я могла бы сказать, они знали заранее, эти пройдошливые правители Саркана, и на каждый мой довод у них нашлось бы не одно оправдание. И все они трактовались бы не в мою пользу. Вернее, не в пользу моего мужа, и пока с этим ничего нельзя поделать. Стоит сказать слово — и они вопрос за вопросом размотают такой клубок, из которого вполне можно будет свить для Рода крепчайшую петлю.

Жаль мне было лишь своих иллюзий об их справедливости и мудрости. Если бы не эти иллюзии, я сидела бы сейчас в Глоэне и пила ромашковый отвар Линты.

ГЛАВА 11

Вайрес ждал меня на садовой скамейке, стоящей у пересечения тропки и ведущей в Саркан дороги, выложенной песчаником. Он смотрел так хмуро, словно не был рад решению магистров, но я больше не могла и не хотела верить никому из них. Да и разговаривать ни с кем пока не собиралась.

И потому просто прошла мимо, придерживая любопытного Кыша за гриву.

— Вели, подожди, — окликнул маг, и во мне словно бутыль с перебродившей медовухой взорвалась.

Жарко полыхнула горькая ярость, густо замешанная на обиде и бесшабашной смелости.

— Никогда! — оглянувшись, рассвирепевшим ургом прорычала я. — Слышишь? Никогда не смей меня так звать! Для тебя я — Вельена, и ни на одну букву меньше.

Отвернулась и устремилась в город с таким пылом, словно там ждала меня встреча с любимым.

— Вельена! — В голосе магистра слышалось предупреждение, но меня это не остановило.

Мне сейчас вообще было море по колено.

Но и магистр, как оказалось, сдаваться не собирался. Передо мной вдруг встала упруго-мягкая невидимая стена, я даже распласталась по ней от неожиданности, хорошо хоть нос не расквасила. Дернулась вправо, влево — заколдованный круг. Ну и пусть будет так.

Отступила на обочину, на травку, насколько преграда пустила, и уложила сначала Кыша, потом сама прилегла рядом с ним. И шарфом с головой накрылась, чтобы никого не видеть, раз не получится не слышать.

— Ну и долго ты намерена тут лежать? — раздосадованно осведомился Вайрес совсем рядом, буквально в двух шагах от меня.

Я только скривилась, услышав этот вопрос. Так обычно разговаривают родители с капризными детьми, не понимающими самых простых вещей. А я отлично знаю, как представляют себе мою жизнь в ближайшие три месяца могучие маги. Я стану сопротивляться и бастовать или плакать и жаловаться — не важно, а они час за часом, день за днем будут упорно меня гнуть, превращая в покорную магиню, готовую по первому свистку выбирать себе мужа, рожать маленьких магов и воспитывать их послушными воле цитадели.