Сумерки героя - Геммел Дэвид

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79

Эта беседа даже теперь, несколько часов спустя, вызывала дурной привкус во рту.

Ванис допил третью чарку «лентрийского огня», нетвердой походкой прошел через комнату и направился в спальню.

Постель с атласными простынями была приготовлена ко сну. Ванис разделся и тяжело сел на кровать. Голова кружилась. Он откинулся на подушки и зевнул.

Тогда к его кровати подошла тень и сказала тихо:

— Твои племянники тебя заждались.

Три часа спустя, когда уже рассвело, слуга принес Ванису свежий хлеб и мягкий сыр. Не услышав ответа на свой осторожный стук, слуга постучался громче. Опять ничего. Подумав, что хозяин еще спит, слуга вернулся на кухню и через полчаса попробовал еще раз. Дверь оставалась запертой, изнутри не доносилось ни звука.

Слуга доложил об этом дворецкому, тот отпер дверь запасным ключом.

Купец Ванис лежал на залитых кровью простынях с перерезанным горлом, зажав в правой руке маленький кривой нож.

Через час на место происшествия прибыл верховный судья князь Арик вместе с чернобородым магом Элдикаром Ма-нушаном, двумя офицерами городской стражи и молодым лекарем. Своему маленькому пажу, одетому в черный бархатный камзольчик, маг велел подождать за дверью.

— Это зрелище не для детей — сказал он. Мальчик, кивнув, прислонился к стенке.

— Все довольно ясно, — сказал лекарь, отходя от тела. — Он перерезал себе горло и умер почти мгновенно. Нож, как вы сами видите, очень острый. Единственный надрез рассек яремную жилу.

— Вам не кажется странным, что он перед этим разделся? — спросил Эддикар, указывая на кучу одежды около кровати.

— Что же тут странного? — возразил Арик. — Он собирался лечь спать.

— Он собирался умереть. И знал, что его найдут мертвым. Скажем прямо, господа: красавцем Ваниса назвать никак нельзя. Он лыс и чудовищно толст — одним словом, уродлив. И вот он раздевается, ложится на белые атласные простыни и устраивает все так, чтобы его нашли в самом непотребном виде. Он мог бы и не снимать с себя одежду. Теперь что касается самой раны. Это очень кровавый, болезненный способ самоубийства, требующий большого мужества. С тем же успехом можно было вскрыть жилы на запястье.

— Да-да, — сказал лекарь. — Все это весьма интересно. Однако перед нами мертвый человек в запертой изнутри комнате, и он держит в руке орудие собственной смерти. Мы никогда не узнаем, что происходило в тот миг у него в голове. Как я слышал, он всего несколько дней назад потерял любимых племянников и, должно быть, обезумел от горя.

Элдикар Манушан рассмеялся, и это прозвучало кощунственно рядом с окровавленным трупом.

— Обезумел? Да, иначе не скажешь. Сначала он из страха быть убитым окружает свой дом караульщиками и сторожевыми псами, а затем, обеспечив собственную безопасность, режет себе глотку. В здравом уме такого не сделаешь.

— Вы полагаете, что это убийство, сударь? — ледяным тоном осведомился лекарь.

Маг подошел к окну и посмотрел в сад.

— Если это убийство, молодой человек, то убил его некто, сумевший пройти незамеченным мимо стражи и злобных собак, взобраться на стену, совершить злодеяние и уйти опять-таки незамеченным.

— Вот именно, — ответил лекарь. — Я пришлю повозку за телом, князь, и напишу донесение.

С этими словами он поклонился Арику, кивнул Элдикару и вышел. Арик, взглянув на грузную тушу мертвого Ваниса, отдал распоряжение офицерам:

— Допросите слуг и стражу. Выясните, что они видели или слышали, пусть даже ночью они не придали этому никакого значения.

Офицеры отдали ему честь и тоже вышли. Элдикар отошел от окна и плотно закрыл дверь спальни.

— Хотите узнать, что случилось на самом деле? — спросил он вполголоса.

— Он покончил с собой, — прошептал в ответ Арик. — Никто не смог бы проникнуть к нему.

— Вот мы его и спросим.

Элдикар, подойдя к постели, опустил ладонь на лоб мертвеца.

— Услышь меня, — произнес он шепотом. — Вернись на время из Пустоты и войди в свою непригодную более оболочку. Вернись в мир боли. Вернись в мир света.

Раздутое тело внезапно содрогнулось, и из горла вырвался клокочущий звук. Мертвец затрясся. Элдикар запустил пальцы ему в рот и вытащил оттуда скатанный в шарик пергамент. Свистящее дыхание вырвалось из легких Ваниса, в ране на горле запузырилась оставшаяся кровь.

— Говори, — приказал Элдикар Манушан

— Серый... Человек... — прохрипел мертвец и обмяк, дергая руками и ногами.

Элдикар дважды хлопнул в ладоши.

— Вернись в Пустоту, — повелел он, и тело снова застыло.

Маг, взглянув на пепельно-серого князя Арика, расправил на ночном столике мокрый комок пергамента, вынутый изо рта мертвеца.

— Что это? — прошептал Арик, прижимая к носу надушенный платок.

— Видимо, долговая расписка, которую Серый Человек обещал ему не предъявлять. Все обязательства Ваниса черным по белому. — Элдикар снова засмеялся — Можно сказать, что Ваниса перед смертью заставили проглотить собственные слова.

— Что же мне, арестовать его?

— Не будьте глупцом. Я же говорил, что игра еще не окончена. Какие у вас против него улики? Хотите сослаться на показания мертвеца? Нет, я не хочу этого. Грядут великие события, Арик, близится рассвет нового века. Дело закрыто. Как сказал лекарь, Ванис лишил себя жизни в припадке горя.

— Но как он умудрился? Стража, собаки...

— Что вам известно об этом человеке?

— Очень мало. Он приехал сюда с юга несколько лет назад. Ведет дела со всеми торговыми странами: Готиром, Чиадзе, Дренаем, Вентрией. Владеет огромным торговым флотом

— И никто не знает, откуда он взялся?

— В точности — никто. Лалития пользуется его расположением, но он, по ее словам, никогда не говорит с ней о прошлом. Она думает, что он был солдатом, но не знает, в какой армии он служил; кроме того, он, по-видимому, хорошо знает все страны, с которыми связан делами.

— Жена, дети?

— Никого. Он как-то говорил Лалитии о некой женщине, которая умерла, но он спит с Лалитией больше года, а она так ничего полезного и не выведала.

— Боюсь тогда, что это так и останется тайной, — сказал маг. — Еще несколько дней — и Серый Человек исчезнет из этого мира, а с ним многие, многие другие.

Перед самым рассветом светловолосый человек в красной рубашке с вышитой на ней змеей, эмблемой купца Ваниса, подплыл на лодке к берегу у дворца Нездешнего. На мелком месте гребец вылез, вытащил лодку на берег и стал подниматься на утес через садовые террасы. У самого флигеля Серого Человека он снял с себя черную шапочку вместе со светлыми волосами. Войдя, Нездешний спрятал парик в потайной ящик у задней стенки глубокого шкафа и разделся. Красную рубашку он скатал в комок, кинул на сухие поленья в камине, взял с полки кресало и зажег огонь.

Настроение у него было мрачное, и гнет вины непонятно почему тяготил его. Ванис заслуживал смерти. Он был лгун, мошенник, чуть было не стал убийцей и послал на смерть двух невинных юношей. В любом просвещенном обществе его предали бы суду и казнили, говорил себе Нездешний.

Откуда же тогда это чувство вины? Этот вопрос не давал ему покоя.

Может, это потому, что все прошло так легко? Пройдя в маленькую кухню, Нездешний налил себе воды и жадно напился. Да, это было легко. Прижимистый, как всегда, Ванис нанимал охрану задешево, поручив это одному из своих слуг. Командира не было, и караульщиков набирали в тавернах и в гавани. Когда стемнело, Нездешний под видом часового влез на стену и прошел к большому дубу футах в двадцати от дома. Там он устроился у всех на виду, наставив арбалет на стену. Охранники поочередно проходили под ним, поглядывая вверх и помахивая ему рукой. Псаря с собаками наняли отдельно, и он, чтобы его псы не кидались на часовых, прошелся по саду и дал собакам обнюхать всех людей в красных рубашках. Нездешний во время его обхода слез вниз, поболтал с ним и погладил собак. Они обнюхали его сапоги и впредь не обращали на него внимания.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79