Делай Деньги - Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Мойст, с вами больше не весело, — Сахарисса закрыла блокнот. — Вы говорите, как… Ну, как банкир.

— Я рад, что вы так думаете.

Помни: то, что она закрыла блокнот, еще не значит, что можно расслабиться!

— Никаких больше лихих заездов на неистовых скакунах? Ничего, чтобы вызвать у нас восхищение? Никаких диких грез? — спросила Сахарисса.

— Ну, я уже прибираюсь в фойе.

— Прибираетесь в фойе? — глаза Сахариссы сузились. — Кто вы и что сделали с настоящим Мойстом фон Липовигом?

— Нет, я серьезно. Прежде чем приводить в порядок экономику, стоит привести в порядок себя, — заявил Мойст и почувствовал, что его мозг заманчиво переключился на более высокую скорость. — Я намерен выкинуть все, что нам не нужно. Например, в погребе у нас есть комната, полная бесполезного металла. Оно должно будет уйти.

Сахарисса нахмурилась.

— Вы говорите о золоте?

Откуда это взялось? Так, не пытайся отговариваться, или она прижмет тебя к стенке. Отстаивай свое! К тому же было приятно видеть ее изумленной.

— Да, — сказал он.

— Вы что, серьезно?!

Блокнот мгновенно раскрылся опять, и язык Мойста пустился в галоп. Он не мог его остановить. Было бы неплохо, если бы тот сначала обсудил это с самим Мойстом. Но, взяв верх над рассудком, он произнес:

— Чертовски серьезно! Я все советую Лорду Ветинари, чтобы мы весь запас продали дварфам. Нам оно не нужно. Это товар и ничего больше.

— Но что ценится больше золота?

— Да практически все. Вот вы, к примеру. Хоть и на вес золота, но золото — тяжёлая штука, немного же ляжет на другую чашу весов. Разве вы не дороже?

Сахарисса, к ликованию Мойста, сразу заволновалась.

— Ну, в каком-то смысле…

— Только о таком смысле и стоит говорить, — решительно заявил Мойст. — Мир полон вещей, которые ценнее золота. Но мы выкапываем чертово вещество и хороним в другую яму. Где в этом смысл? Мы что, сороки? Главное — блеск? Да боги милосердные, картошка ценнее золота!

— Вот уж нет!

— Если бы вы потерпели кораблекрушение и попали на необитаемый остров, вы бы что предпочли, мешок картошки или мешок золота?

— Да, но необитаемый остров — не Анк-Морпорк!

— И это доказывает, что золото ценно только потому, что мы так договорились, верно? Это просто мечта. Но картофелина всегда будет где угодно цениться в картофелину. Немного масла, щепотка соли — и где бы вы ни были, у вас будет еда. Закопайте золото — и будете вечно бояться воров. Закопайте картошку — и в нужный сезон получите дивиденды в тысячу процентов.

— Можно я на секунду выражу надежду, что вы не намерены переводить нас на картофельный стандарт? — колко сказала Сахарисса. Мойст улыбнулся.

— Нет, такого не будет. Но через несколько дней я буду раздавать деньги. Они, знаете ли, не любят оставаться на одном месте. Им нравится гулять и заводить новых друзей. — Та часть мозга Мойста, которая пыталась поспеть за его языком, подумала: записать бы это все. Не уверен, что все запомню. Но беседы прошедшего дня сталкивались друг с другом у него в голове и выдавали своеобразную музыку. Он был не уверен, что у него были все ноты, но кое-какие отрывки мог уже напеть. Надо было просто слушать себя достаточно долго, чтобы понять, о чем он говорил.

— Под раздачей вы имеете в виду… — уточнила Сахарисса.

— Передать. Раздарить. Серьезно.

— Как? Зачем?

— Всему свое время!

— Вы смеетесь надо мной, Мойст!

Нет, я в ступоре, потому что до меня только что дошло, что сказал мой рот, подумал Мойст. Я понятия ни о чем не имею, есть только пара несвязных мыслей… Все дело…

— Все дело в необитаемых островах, — произнес он. — И в том, что этот город одним из них не является.

— И это все?

Мойст потер лоб.

— Мисс Крипслок, Мисс Крипслок… Этим утром у меня не было никаких мыслей, кроме как серьезно взяться за бумаги Почтовой Службы и еще, может, выяснить, отчего это у нас не клеится с Особой Двадцатипятипенсовой Особой Капустной Зеленой маркой. Ну, знаете, которая вырастает в кочан, если ее посадить? Как можно ждать от меня новых финансовых инициатив к чаю?

— Ну хорошо, но…

— Дайте время хотя бы до завтрака.

Он посмотрел, как она это записала, а потом положила блокнот в сумочку.

— Будет весело, правда? — произнесла она, и Мойст подумал: никогда не доверяй ей, даже если она отложила блокнот. У нее хорошая память.

— Серьезно, я думаю, это для меня хорошая возможность сделать что-то важное и полезное моему приемному городу, — сказал Мойст искренним голосом.

— Это ваш искренний голос, — отметила она.

— Ну, я искренен, — отозвался Мойст.

— Но раз уж вы подняли эту тему, Мойст, чем вы занимались до того, как жители Анк-Морпорка встретили вас с широко раскрытыми ладонями?

— Выживал, — ответил Мойст. — В Убервальде разваливалась старая империя. Нередко за обед дважды успевало смениться правительство. Крутился как мог, чтобы раздобыть на жизнь. Кстати, думаю, вы имели в виду „объятиями“.

— А когда добрались сюда, вы так впечатлили богов, что они указали вам, где спрятано сокровище, дабы вы могли восстановить нашу Почту.

— В разговорах об этом я предпочитаю быть как можно скромнее, — сказал Мойст, стараясь таким же и выглядеть.

— О да-а-а. И посланное богами золото было в потертых монетах Равнинных городов…

— Вы знаете, эта же мысль и мне часто не давала заснуть, — сказал Мойст. — И я пришел к заключению, что боги с их мудростью решили, что дар должен сразу же стать предметом сделки.

Я могу продолжать в том же духе сколько угодно, подумал он, а ты пытаешься играть в покер без карт. Подозревай меня в чем хочешь, но я вернул те деньги! Ладно, сначала их украл, но возвращение должно как-нибудь идти в зачет? На доске все чисто, разве нет? Ну, до приемлемой степени залапано?

Дверь медленно открылась, и в комнату прокралась взволнованная девушка с тарелкой с холодной курицей. Мистер Непоседа засиял, когда тарелка оказалась перед ним.

— Прошу прощения, сделать вам кофе или что-нибудь еще? — сказал Мойст, когда девушка направилась обратно к двери. Сахарисса поднялась.

— Спасибо, но нет. У меня дедлайн, мистер Липовиг. Думаю, мы очень скоро побеседуем еще.

— Уверен в этом, Мисс Крипслок, — отозвался Мойст.

Она подступила к нему на шаг и понизила голос:

— Вы знаете, кем была это девушка?

— Нет, я пока почти никого не знаю.

— Так значит, не знаете, можно ли ей доверять?

— Доверять?

Сахарисса вздохнула.

— Это на вас не похоже, Мойст. Она только что дала тарелку еды самой ценной собаке в городе. Собаке, которой некоторые желают смерти.

— Зачем… — начал было Мойст. Они оба повернулись к мистеру Непоседе, который уже с благодарными гронф-гронфающими звуками вылизывал пустую тарелку, толкая ее по всей длине стола.

— Э… Найдете сами выход? — спросил Мойст, бросаясь к скользящей тарелке

— Если возникнут какие-то сомнения, засуньте ему два пальца в рот! — бросила Сахарисса из двери с показавшемся Мойсту неуместным весельем.

Он подхватил собаку и бросился к дальней двери за девушкой. Дверь вела в узкий и не особенно нарядный коридор с еще одной зеленой дверью в конце, из-за которой слышались голоса.

Мойст ворвался в нее.

В маленькой аккуратной кухне за дверью ему предстала живописная картина. Девушка прижалась к столу, а бородатый мужчина в белом держал большой нож. Они были потрясены.

— Что происходит? — заорал Мойст.

— Эм, э… Вы только что вбежали в дверь и закричали? — отозвалась девушка. — Что-то не так? Я всегда приношу мистеру Фасспоту закуску где-то в это время.

— А я готовлю ему второе, — добавил человек, обрушивая нож на доску с требухой. — Куриные шейки, фаршированные гусиными потрохами и особый ирисовый пудинг на третье. А кто спрашивает?

— Я Глав… Я его владелец, — Мойст постарался сказать это как можно надменнее.