Гадалка. Карта Смерти (СИ) - Жигулина Алина Александровна

— Эй, госпожа магичка, проходите! — крикнул мне один и стражников.

Я вздрогнула и тронула поводья. Надо же, в кои-то веки меня назвали магичкой, а не ведьмой. Мысленно сжавшись под пристальным взглядом стражника, я прошла сквозь ворота и припустила по улице. Почему он так смотрит? Может, заметил мое сходство с разыскиваемой некроманткой?

Обернувшись, я посмотрела на стражника. Тот, заметив взгляд, улыбнулся и подмигнул. Внутри меня сразу все расслабилось. Облегченно вздохнув, я повернулась обратно и продолжила путь.

Тенла вчера вечером объяснял, как пройти к рынку, но я все его объяснения забыла и поначалу несколько стушевалась: куда же мне идти? К счастью, власти города разорились на указатели. Почти новые прямоугольные таблички с подписями, стрелочками и рисунками (для неграмотных) висели практически у каждого перекрестка. Это стало для меня приятной неожиданностью. Городок мне все больше нравился — молодой, активно развивающийся, шумный. От него веяло свежестью и новизной.

Убедившись, что не заблужусь, я решила немного пройтись по городу. Благо, на улице установилась хорошая погода. Моросивший ночью дождь начисто вымыл мостовые, мощеные странным, неизвестным мне камнем: серым, с ярко-красными тонкими прожилками.

Улицы радовали глаз новыми домами, отстроенными в одном стиле. Кое-где все еще велась активная стройка, стояли леса, стучали рабочие. Я вдруг вспомнила Левву — многогранную столицу, где каждый житель считал своим долгом построить дом, отличный от соседского. Помпезные колоны чередовались с авангардом, барокко и модерном… В Янеке же на первый взгляд все дома казались одинаковыми. Возможно, сходство было не только из-за одного стиля, но и из-за того, что все они были построены из одного материала, темно-красного камня. Но на самом деле каждый дом имел индивидуальность — если это слово вообще применимо к домам.

Я вертела головой в разные стороны, как ребенок, которого впервые привели в цирк. В последний раз, когда я приезжала в Янек, он выглядел совсем по-иному. А ведь прошло пятнадцать лет, и эти годы сильно изменили небольшой провинциальный городок, превратив его в быстро растущий и процветающий. Он полностью обновился, лишь в центре стояли несколько зданий, которые я помнила по прошлой поездке — церковь Всех Богов, часовня Владычицы Смерти и городское магическое управление. Последнее было изрядно подновлено и блестело новыми чистыми стеклами. Сколько же денег выделил король на роскошное обустройство бывшего захудалого городка?

Перед тем, как поехать на рынок, я решила зайти в часовню. Маленькое здание утопало в зелени близлежащего парка. Круглая, с белоснежным куполом, даже нарядная — изнутри она была темной. Серые полупрозрачные занавеси кутали окна, защищая от света. В зале стоял полумрак. Две свечи горели у северной стены, где располагался алтарь. От него пахло кровью; должно быть, недавно здесь проводили жертвоприношение какой-нибудь мелкой зверюшки типа кролика или курицы.

— Вам помочь? — тихо спросила девушка в черной хламиде, возникшая словно из ниоткуда. Прислужница Смерти, следящая за часовней, поняла я.

— Нет, не нужно, — улыбнулась я.

Прислужница кивнула и отошла. Когда-то Аритта рассказывала мне, что будучи юной и глупой, тоже хотела стать прислужницей. Затухающий культ Смерти как никогда нуждался в новых служителях. Но помешала этой затее любовь — Аритта влюбилась в Стрея, который позже стал ее мужем. Но до сих пор моя бывшая хозяйка очень религиозна и ни один выходной день не пропускает, чтобы не сходить в алтарную часовню в Тасшобе.

Я перевела взгляд на алтарь и прочитала надпись, написанную на древнелевинском: «Владычица придет за каждым из нас, будь ты хоть король, хоть бедняк, хоть купец. Она придет, когда настанет время…» Зябко поежившись, я бросила серебряный ом в ящик для подаяний и вышла из часовни. Все-таки пессимисты эти прислужники. Зачем все время помнить, что все мы рано или поздно умрем?

Я пнула подвернувшийся под ноги камушек и взобралась в седло. Алтарная часовня оставила после себя гнетущее впечатление. Как будто окунулась в холодную темную воду.

Как назло, перекладин с указателями поблизости нигде не было. То ли я забрела в ту часть города, которую хозяйственный градоправитель не успел ими облагородить, то ли я их не видела. Потоптавшись на месте десять минут, я окликнула проходящую мимо красивую беловолосую девушку в новеньких, с иголочки, кожаных штанах:

— Извините, госпожа! Вы не знаете, в какой стороне рынок?

Госпожа обернулась, окинула меня презрительным взглядом голубых глаз и выдала сочным басом:

— Рынок вон там, через четыре квартала выйдете на указатель. Только я мужчина.

— Ой… — вырвалось у меня.

Только сейчас я заметила, что из-за неприлично распущенных для столь юной девушки волос выглядывают острые концы ушей. Эльф, надо же!

— Спасибо! — опомнившись, крикнула я ему в спину.

Тот неоднозначно махнул рукой и удалился. Я проводила его взглядом, отметив прямо-таки женскую походку. Мужчины так точно не ходят. Да и штаны на нем были явно не унисекс — недавно, еще в Тасшобе, я присматривала себе подобные в лавке готовой одежды и чуть не сгрызла все ногти, узнав, сколько они стоят — целых пятнадцать эглей.

Вот так провинциальный Янек, даже эльфы по улицам ходят. Причем без оружия, только на поясе у эльфа висели небольшие ножны. Эльфы и в столице-то большая редкость. Что же забыл южный житель в далекой северной Лефии?.

По-моему, последний вопрос я произнесла вслух. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив никого, кто бы услышал мои сказанные вслух мысли, я влезла на Бретту и отправилась туда, куда мне указал эльф. То есть на рынок.

На шумном, наполовину крытом базаре царила толчея. Я привязала лошадь к платной коновязи и пошла бродить между рядов, глазея на выставленную снедь. Выбор здесь был огромным. И всевозможная рыба всех сортов, привезенная с северного океана. И различные сыры: и тардонские, и гномьи, привезенные с Сусловских гор, и даже дорогие эльфийские, выложенные на прилавке маленькими кусочками. Чуть подальше продавались мясо и живая птица. А уж фруктов и овощей было пруд пруди — как-никак, осень, пора сбора урожая.

От такого количества еды не получавший с вечера и маковой росинки желудок недовольно заурчал. Купив у лоточницы пирожок с рыбой, я жадно откусила от него и зажмурилась от удовольствия.

— Итиль! — закричали где-то сбоку.

Я поперхнулась и закашлялась. Урша?!

— Деточка, неужели это ты?!

В полной седовласой женщине с цветастым платком на голове я еле узнала бывшую однокурсницу матери. Пятнадцать лет добавили ее лицу морщин, а глазам мудрости. Урша подлетела ко мне с ретивостью молодого бычка, чуть не сметя с дороги. Я и глазом не успела моргнуть, как оказалась в ее крепких объятьях.

— Ох, боги, я так за тебя волновалась, — всплакнула Урша, — как пришло письмо от Амии, так места себе не находила…

— И я тоже рада Вас видеть, — невпопад промямлила я.

— Деточка, как же ты выросла! Такая махонькая была, а сейчас…

Похоже, Урша меня совсем не слушала. От нее разило жареным луком и какими-то специями наподобие той, которой вчера испортил обед Тенла. Я стояла и ждала, пока она меня отпустит.

— Ох, деточка! Как же ты здесь оказалась? — наконец оторвавшись от меня, спросила Урша.

— Да я вот… В Приогон ехала, решила небольшой крюк сделать и…

— Крюк? — глаза знахарки расширились.

— Да, — как можно глупее улыбнулась я. — Думала, Янек недалеко от него, дай, думаю, заеду, посмотрю… Город-то как разросся, совсем другой стал…

Я замолчала. Урша недоверчиво посмотрела на меня и робко улыбнулась.

— Ну, крюк у тебя большой выйдет, — протянула она. — Но все равно молодец, что заехала! Идем ко мне, я тебя накормлю, чаю попьешь! Нашего, тардонского!

Робко кивнув, я последовала за знахаркой. Та не переставала говорить о целебных и тонизирующих свойствах тардонского чая. Давно не чувствовала себя так глупо. Словно я снова та маленькая девочка, которая мать неизвестно зачем возила по всей стране.