Город драконов - Звездная Елена

Кажется, преступление раскрыто!

— И что, говорите, вы сделали, обнаружив преступников? — продолжил лорд Давернетти.

— Станцевала «польку»! — мрачно ответила я, пристально глядя на старшего следователя.

Услышав мой ответ, Давернетти посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. В глубине глаз дракона промелькнула искорка смеха, в моих, вероятно, явно читалась вполне обоснованная ярость.

— Лорд Давернетти, а почему бы вам, раз уж у вас есть подобные способности, не призвать заклинания образов, что, несомненно, позволило бы вам узреть данные явно преступные личности?! — процедила я.

Полицейский подавил улыбку, посмотрел на меня и многозначительно ответил:

— Видите ли, если бы я… предпринял такое опрометчивое решение, то, боюсь, нам предстала бы полная картина произошедшего, мисс Ваерти.

Я просто дар речи потеряла от подобной наглости!

На мой полный негодования взгляд лорд Давернетти ответил широкой и бессовестной ухмылкой, которая несколько померкла, едва его подчиненный неуверенно переспросил:

— То есть вы меняете показания, мисс Ваерти? В смысле, вместо «Призвала заклинание „Fulgoreperstringunt“» мы пишем «Станцевала „польку“»?

Весь этот фарс осточертел настолько, что, ничего не отвечая, я поднялась и покинула собственную гостиную, не желая и далее наблюдать, как окончательно охамевший от безнаказанности лорд Давернетти с трудом сдерживает смех, уже даже не пытаясь скрыть, что одним из преступников является он! Кто был вторым — догадаться не сложно!

И мысль о том, что несколько часов назад в мой дом вторглись не убийцы, а эти двое, и вместо спасения своей жизни я лишь покрыла позором себя, свое имя, свою репутацию… и черную ночную сорочку, хотелось чертыхаться самым прискорбным для девушки моего происхождения образом!

Но на этом кошмар не закончился.

— Мисс Ваерти! — настиг меня посреди лестницы голос старшего следователя.

Остановившись, я выпрямилась настолько, насколько это вообще возможно было, и развернулась, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство, гордость и высокомерие. Но вид оскорбленного достоинства едва не покинул меня, стоило обернуться — лорд Давернетти стоял лишь на одну ступеньку ниже, близко настолько, что это было бы недопустимо даже у простолюдинов.

Но обиднее всего оказалось то, что, даже находясь ниже меня, старший следователь превосходил меня ростом, а потому, прежде чем задать вопрос, он слегка наклонился ко мне и тихо произнес:

— Итак, вам известно, что все убитые в момент убийства были одеты в белое?

— Провалитесь к чертям! — от всей души пожелала я.

И не считая себя обязанной и далее обременяться не самым приятным обществом, взбежала вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь спальни, отрезая все возможности продолжения данного разговора.

Спасла свою жизнь, называется!

Боже, какой позор!

Спустя час после ухода полиции я стояла на кухне, возле так и не обнаруженного никем списка жертв и осознавала, что смерть мне вообще не грозила никоим образом! Я родилась в апреле, а последняя в списке жертва была рождена в сентябре, то есть до смерти мне еще оставались как минимум шесть убиенных.

— Хорошо, что вы были в черной сорочке, — сказала вошедшая в кухню и отправившаяся заваривать чай миссис Макстон.

Я взвыла.

Вой вышел проникновенным и пугающим настолько, что миссис Макстон передумала заваривать обыкновенный черный чай и вскоре принялась отпаивать меня настоем пустырника. Настой горчил. В сочетании со столь же горьким стыдом он составлял незабываемую композицию. Под конец отваропития я в ультимативной форме потребовала назад все свои белые ночные сорочки!

Утром разразилась страшная метель.

Она завывала значительно громче, чем я в недавнем порыве отчаяния, залепляла окна снегом, пыталась проникнуть сквозь трубу в камине, но совершенно не стала препятствием для слухов. Воистину; у меня даже появилось впечатление, что метель этим слухам даже способствовала.

— Все в городе только и говорят, как вас спасла от смерти черная ночная сорочка! — заявила раскрасневшаяся с мороза и торопливо вошедшая в гостиную, где я сидела у камина, Бетси.

Осознание того, что о моем позоре знает весь город, было… болезненно.

— Все портнихи шьют черные! — продолжила не услышавшая моего тихого, полного отчаяния стона горничная. — Точно такие, как у вас — черный шелк и кружево!

Мой второй стон был громче первого.

То есть теперь весь Вестернадан посвящен в такие тонкости, как мои ночные сорочки и лицезрение их убийцами. Очаровательно, просто очаровательно.

— Все только и говорят, — продолжила Бетси, — как убийцы, раздев вас и обнаружив черное кружево, бросились прочь, сверкая пятками!

Я вдруг подумала, что не выходить из дому вообще никогда — в целом очень хорошая идея.

— Бетси, меня никто не раздевал! — раздраженно сообщила девушке.

— Да? — искренне удивилась она. — А как же тогда они узрели черное кружево?

Хороший вопрос!

— В любом случае, — продолжила с воодушевлением горничная, — теперь образец сорочки, как у вас, висит на витрине магазина готового платья!

Боже, за что?!

Ближе к вечеру метель усилилась, но это не помешало младшему следователю Гордану прибыть ко мне с обещанной леди Арнел информацией. Сославшись на мигрень, я не стала спускаться и лишь обрадовалась этому, когда миссис Макстон принесла пакет с кратким описанием мест убийства, убитых и способа убийства.

Увы, но один только мистер Илнер за ночь чрезмерных возлияний собрал больше информации, чем мне предоставила вся полиция.

Последней каплей в чашу моего разочарования стали цветы. Их доставили из цветочной лавки, но мистер Уоллан не позволил внести букет в дом до тех пор, пока не поднялся ко мне и не поинтересовался, имею ли я что-то против алых роз. Алые розы угрозы не представляли, как мне тогда думалось.

Но едва непомерной величины букет внесли в дом и я взяла в руки карточку с именем отправителя, мое мнение мгновенно изменилось — отправителем значился лорд Давернетти. В самой открытке было выведено его издевательским почерком: «Самой очаровательной носительнице черной ночной сорочки».

— Мистер Уоллан, — разрывая послание на мелкие клочки, прошипела я, — вы не могли бы вернуть данный веник посыльному обратно?

Огромный алый букет гордо уехал в метель, радуя меня видом своего отступления.

Странное дело, но в эту ночь никто не появился. А жаль — мы ждали. Я, мистер Уоллан и странная конструкция из пружин, веревок и ведра с нечистотами. Вообще, мистер Оннер сопротивлялся и говорил, что помои вполне сгодятся на корм собакам, псы тоже были согласны с его мнением, но дворецкий оказался непреклонен.

— Убийцы не должны уйти безнаказанными! — заявил он, увлеченно занимаясь изготовлением ловушки.

Поначалу мы все ждали, что произойдет дальше. К полуночи сдалась и ушла спать миссис Макстон, перед уходом проверив, есть ли на мне черная ночная сорочка. Ее не было. Говоря откровенно, вообще никакой не было, потому что я еще ко сну не переодевалась и пребывала в домашнем платье, которое не горела желанием снимать.

В час ночи, сонно позевывая, ушла Бетси, мы же с кучером, дворецким и поваром продолжали быть настороже.

К четырем утрам нас покинул мистер Оннер, ушедший ставить тесто для хлеба.

В пять ушел мистер Илнер, которому пора было кормить лошадей.

К этому моменту я давно посапывала в подушку, которую прихватила с собой, а потому имела возможность устроиться на лестнице с комфортом, и лишь мистер Уоллан сохранял присутствие духа на боевом посту, но к семи утра сон сморил и его.

И надо же было такому случиться, что именно сегодня, в половине восьмого утра, без предварительного звонка в двери и столь быстро, что проснувшиеся от сигнального звона мы с мистером Уолланом не успели даже среагировать, дверь моего дома распахнула леди Эссалин.