Книга Кораблей. Чародеи (СИ) - Медянская Наталия

Девушку не пришлось долго упрашивать и, подтянув к господской постели деревянную резную скамеечку, Марта уселась и набрала в грудь побольше воздуху.

— В общем, дело было так, — авторитетно заявила она, точно буквально по пятам следовала за Мидесом по всей прецептории, — сначала, говорили, будто дверь тихо подвальная заскрипела. Лыцарь, который вас, госпожа, провожать пошли, Судией клялися, что никого не видели, и скрып тот случился исключительно из-за сквозняков. И еще, вроде, стук слышали тихий, да шепот. Тут уж они хотели тревогу подымать, да кто-то их будто по рукам и ногам невидимыми путами связал. Стою это я, говорит, — Марта сделала суровое лицо, — и аж вздохнуть не можу…

— То есть, видеть-то он все же мог, — удовлетворенно кивнула Хельга, пообещав себе поутру допросить ордальона.

— Ну, наверное, — подумав, согласилась служанка и, с опаской покосившись в темный угол, продолжила рассказ:

— А потом с пояса-то у него ключи — раз, говорит, и дернулись. Чернокнижник энтот прям из воздуха появился, дверь одну открыл, ну, за которой пленный лыцарь сидели. Ой, красавец пленник, я вам скажу… Плечи широкие, волосы, что пшеница, ноги похожи…

— Не отвлекайся, — мрачно бросила Хельга, которую почему-то совершенно не волновала форма ног Троварда, — что там с некромантом?

— А вот тот противный был, — припечатала девушка. — Старый, злобный, волосья все седые и зубов не хватает. Сказывали, что он в конце-то самом вместе с жертвами своими, как есть, под землю провалился.

Советница, решившая именно в этот момент допить молоко, фыркнула, забрызгав вишневый балдахин белыми жирными каплями, уронила кружку и, закрыв лицо руками, рухнула обратно в подушки. Марта жалостливо погладила ее по локтю:

— Ничего, пани, вы, главное, подождите… время-то, оно все лечит…

— Я переживу, — глухо простонала из подушек Хельга, натянула на голову покрывало, и плечи ее подозрительно затряслись.

В дверь негромко постучали и, не дожидаясь ответа, на пороге возник прямо-таки сияющий чистотой и свежестью рыцарь Дамиан, одетый в черный, поблескивающий золотым шитьем жупон.

— Что, леди очнулась? — тихо спросил он сидевшую со скорбным лицом Марту и покосился на ложе, с коего доносились весьма странные квохчущие звуки.

— Убиваются оне, — мрачно произнесла служанка, поднимаясь. — Ох, грехи наши тяжкие, — совсем по-старушечьи запричитала девица и направилась к столу, из-под густых ресниц пристально следя за блондином.

— А ты иди себе, милая, поспи, — ласково сказал Дамиан, с интересом обозревая торчащую из-под покрывала босую ступню советницы, — я тут собираюсь с леди Блэкмунд беседу провести… душеспасительную…

Хельга резко села и исподлобья посмотрела на приближающегося к ней мужчину. Всю ее веселость будто порывом ветра унесло, и советница, внезапно смутившись, точно девчонка, натянула покрывало до самой шеи.

— Леди Хельга, — Дамиан с наигранным удивлением поднял густую бровь, а дрогнувшее пламя свечей качнуло тени на его лице, — неужели вы меня боитесь?

Марта, напустив на себя выражение крайнего смирения, оправила белоснежный фартучек и, благостно улыбнувшись ордальону, вышла в дверь.

Советница фыркнула, не удостоив ответом наглое заявление рыцаря, и криво ухмыльнулась:

— А я смотрю, вы здесь вполне освоились, даже ночью не плутаете… Что там за страсти рассказывала служанка о заполонивших прецепторию призраках?

— Это как раз один из тех редких случаев, когда болтовня слуг соответствует действительности, — нахмурился Дамиан и, подняв с пола оброненную Хельгой кружку, принюхался. — Молоко? Хм… мило… Моя дорогая леди, здесь действительно был колдун, поднявший за собой призрачное войско. Священники комтурства, конечно, пытались усмирить нежить, но это им удавалось не слишком хорошо. Видите ли, — блондин уселся на край постели, и советница, вздрогнув, тут же подобрала под себя ноги, — единственная волшебница, которая могла бы противостоять богомерзкому действу, неизвестно почему лежала в тот момент без памяти в подвале… — Дамиан сокрушенно покачал головой, а Хельга отвернула в тень некстати вспыхнувшее, точно факел, лицо.

— А что Якуб? — коротко спросила женщина, пристально разглядывая гобелен на стене, и слегка суетливо заправила за ушко свившуюся колечком каштановую прядь.

— Не нужно этого, — голос рыцаря стал неожиданно мягким, и он кончиками пальцев коснулся волос советницы, — вам идет, когда вот так… небрежно… А Якуб, — ордальон усмехнулся, — теперь он одержим идеей очистить оскверненную прецепторию, до сих пор еще, кажется, гоняет конвент и, похоже, собирается устроить поутру нечто грандиозное…

— А Его Высокопреосвященство в курсе? — Хельга вздохнула и подумала, что теперь ей придется не только объяснять гроссмейстеру, почему она опоздает с отчетом, но и каким-то образом прикрывать собственную промашку. Волшебнице все время не давало покоя смутное ощущение, что она упустила нечто крайне важное. Мысль постоянно билась в виски, раздражая, точно комариный писк, но Хельге почему-то никак не удавалось на ней сосредоточиться. Виной тому было то ли последствие магического всплеска, до сих пор время от времени неприятно пульсирующее в затылке, то ли близкое присутствие горячей руки рыцаря Дамиана, чуть касавшейся предплечьем ее колена.

— Ему отправили летавку, еще днем, — кивнул ордальон и усмехнулся. — Его Высокопреосвященство с ответом прислали приказ найти и покарать. Сейчас Жижель как раз допрашивает охранника, который видел колдуна. А вы, Хельга? Вы его запомнили?

— Я не просто запомнила, — леди Блэкмунд вскинула на Дамиана насмешливый взгляд, — я даже смогу назвать Якубу его имя. Правда, это будет зависеть от того, что именно скажет Равелте меррианский комтур о моей роли в этой неприятной истории…

Ордальон вкрадчиво рассмеялся и осторожно потянул покрывало с плеч советницы.

— Хельга, вам говорили когда-нибудь, что вы коварная женщина? — блондин настойчиво отвел руки волшебницы, все еще цепляющиеся за спасительную ткань, и придвинулся ближе. — А еще — очень красивая.… Этот свет… в нем ты выглядишь такой нежной, — прошептал он ей в губы и мягко опрокинул на кровать.

Советница, коротко вздохнув, запустила пальцы в гриву Дамиана и закрыла глаза. До этой минуты она почему-то думала, что позабыла это ощущение: когда по венам начинает разливаться огонь, заставляя тело таять под сильными руками. Ордальон что-то исступленно шептал волшебнице на ухо, овевая шею горячим дыханием, а Хельга, радостно рассмеявшись, внезапно отчаянно захотела сказать Дамиану, как она ошибалась, отталкивая его от себя все это время, пусть даже и знакомы они были несколько дней. Она повернула голову и, коснувшись губами светлых кудрей, тихо позвала по имени. Рыцарь поднял на нее затуманенные страстью глаза, и у советницы перехватило дыхание. На один короткий миг пламя свечей отразилось в них, и женщине показалось, что на нее смотрит пришлый. Такими же зелеными, как у ордальона, глазами, но с вертикальными кошачьими зрачками. Наваждение сразу же прошло, но Хельга уже вырывалась из объятий Дамиана, со стоном отталкивая от себя сильные руки.

— Извини… я… я не могу! — женщина вскочила с кровати, сделала пару шагов назад и, споткнувшись об один из сундуков, неловко села на пол.

Ордальон ошеломленно посмотрел на нее, потом побледнел и медленно поднялся. Дернув щекой, скривился и, кажется, собирался уже сказать Хельге какую-то гадость, но, увидев ее растерянной и жалкой, молча развернулся и быстро вышел из комнаты.

Опершись о сундук, волшебница поднялась и под монотонный стук дождевых капель за окном начала одеваться, всё стараясь попасть неверной кистью в узкий рукав черного шерстяного платья. Справившись с одеждой, женщина трясущимися руками попыталась закрутить на затылке волосы и внезапно почувствовала, как на нее накатила волна глухой темной злобы. Сколько же еще подобных моментов ей придется пережить, прежде чем она осознает себя полностью свободной? — Хельга, яростно вскрикнув, резко выбросила вперед руку. Огненный шар слетел с ладони, гудя в воздухе и освещая рябиновым цветом гобеленовые стены комнаты, ударился в массивный бок книжного шкафа, оставив на дереве черный тлеющий искрами след. В воздухе запахло гарью, и волшебница, ухватив кувшин с остатками молока, подскочила к шкафу и плеснула на пятно. Раздалось тихое шипение, и она, почувствовав внутри восторг и легкую пустоту, всегда приходящую на смену волшбе, неожиданно поняла, что за мысль не давала ей покоя все это время. Всплеснув руками и обозвав про себя сестру заразой, леди Блэкмунд вылетела из спальни, подобрав длинный подол.