Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич Sagari

Агата хлопнула в ладоши несколько раз — с тем же серьёзным видом.

— Вот-вот! А ведь я ничего такого не рассказывала, и в социалках не треплюсь! Теперь понимаете, о чём я?

— Вроде понимаю, — признал Владимир. — Как будто давно живём, и всякие такие мелочи давно друг другу рассказали.

Агата покивала, но только собралась что-то сказать, как в дверь позвонили.

— Это курьер, — пояснила Агата. — Те самые камеры. Поможете монтировать?

* * *

— Мы молодцы! — гордо заявила Агата, когда они оба проверили, что с их мобильных видны все четыре камеры, и вся квартира под присмотром. — Мне так будет спокойнее. Скажите, а обои в этой квартире — откуда они? Странный рисунок, я такой никогда не видела.

— Это моё, — признался Владимир. — Была забавная такая книжка, там всякие наскальные рисунки первобытных людей, всё такое. Я как-то сел — и нарисовал, по мотивам. Вначале по приколу, а потом понравилось. Думаю, я тогда и стал дизайнером. В большую науку не пошёл, но в жизни пригодилось.

— Вы физический закончили, я знаю, — покивала Агата. — Круто! Вы здесь ремонт сделали?

— Да, предыдущие жильцы квартиру сильно загадили. Сделал ремонт, мне за это оплату снизили, так и живу. По приколу оклеил обоями с тем самым узором.

— Спиральки, треугольнички, волны… — Агата стояла у стены и вглядывалась через увеличительное стекло. — Слушайте, так ведь и в той комнате смеха, и в том кафе похожие узоры!

— Ну да, — согласился Владимир. — Есть идеи?

— Хочу эксперимент провести. Можно ещё раз прогуляться с вами в ту комнату смеха? Просто не будем таращиться в зеркала, вот и всё.

— Давайте, — согласился Владимир и минут через пять они уже шли и с наслаждением дышали тёплым летним воздухом.

* * *

Сегодня народ шёл не так густо, и времени хватило на все опыты. Агата встала так, чтобы камера в углу комнаты не зафиксировала, что происходит на столе — и написала несколько индульгенций. Удовлетворённо заметила, как они срастаются воедино, после того как Владимир разрывает их — и обращаются в прах, когда разрывает она сама.

В зеркала не смотрели. И вообще постарались убраться оттуда поскорее — и решили поужинать, но в другом кафе. Агата специально убедилась, что поблизости нет ни зеркал, ни похожих узоров.

— Что получается, — заметила она после того, как они добрались до чая. — Бред, конечно, но бумажки срастаются или испаряются, если я их пишу на той самой бумаге, и в комнате с такими вот узорами. Слушайте, а у вас не осталось рулона-другого таких обоев?!

— Полно, — подтвердил Владимир. — На балконе лежат. Должны уцелеть, я их герметично упаковал.

— Давайте возьмём несколько рулонов и прогуляемся ко мне домой!

* * *

— Кажется, придумала! — восторженно заявила Агата, освободив небольшой шкафчик в своей спальне. — Должно хватить! А клей обойный, случайно, не взяли?

— Догадался, — подтвердил Владимир и показал банку. — Ещё взял кисточку и перчатки.

— Вы гений! — Агата поцеловала его и направилась в ванную.

Ещё через час они критически осматривали плоды своих трудов — шкаф теперь изнутри весь оклеен таким вот узором.

— Сейчас проверим! — заявила Агата и закрылась в шкафу. — Чёрт, не подумала! — послышалось из глубин шкафа. — Мы сюда вдвоём не влезем, придётся по очереди. Давайте, попробуйте!

Так и случилось: внутри шкафа бумага либо срасталась, либо пропадала, а снаружи не получалось написать никакой индульгенции.

— Я права, но мне это не нравится, — задумчиво протянула Агата. — Слушайте, но что такого в этих узорах? Ну ведь бред же, не может такого быть — но есть. Вы помните ту книжку? Сможете её найти?

— У меня дома, стоит на полке, — кивнул Владимир. — Что это вы делаете?

Агата отрезала кусок обоев от рулона, свернула его конусом, скрепила липкой лентой и водрузила на голову. Владимир едва сдержался, чтобы не улыбнуться — ни следа улыбки на лице Агаты.

— Слушайте, нет шума! — поразилась она. — Смейтесь, если хотите. И… — Агата закрылась в том самом шкафу на пару минут. — Точно, нет!

— Получилась шапочка из фольги, — пояснил улыбающийся Владимир. Агата немедленно обиделась: — Да ну вас! Я же серьёзно!

— Так и я серьёзно. Они металлизированные — там подложка из алюминиевой фольги. Ну и сами геометрические элементы — они с железной окалиной, — пояснил Владимир. — Из магнитного порошка. Мне тогда казалось, что это очень стильно.

— Сколько же это вам стоило! — покачала головой Агата. — Металлизированные жутко дорогие!

— Не очень много. Я выкупил остатки — другие узоры шли лучше, и всё ещё продаются. А этот себе оставил. Так что самая настоящая шапочка из фольги, кроме шуток.

Агата вздохнула.

— Главное, что шума нет, и голове лучше. Всё, идёмте отсюда, мне здесь неуютно. В холодильник только загляну, на всякий случай.

* * *

— То есть она существует, — вздохнула Агата, после того как они оба рассмотрели фото “зазеркальной незнакомки”. — Ну или мы оба одинаково спятили. Мне что-то не хочется её другим показывать. И почему мне всё время мерещится, что я её раньше видела? Вы её раньше нигде не видели?

Владимир покачал головой — не видел.

— Ведь тоже бред, — содрогнулась Агата. — Я теперь в ванную заходить боюсь. И вообще мимо зеркал проходить. Как такое возможно? Но насчёт бумаги она права, при людях не стоило опыты ставить. Кстати об опыте! — Агата поднялась и прогулялась к принтеру — взяла бумагу с самого верха — из той пачки, что утром купила.

Получилось: лист и срастался, и рассыпался в пыль.

— Полежал на той волшебной бумаге и сам стал волшебным… — почесала Агата в затылке. — Но если мы не спятили, где можно узнать подробности? Что это вообще такое?

— Может, эта девушка из зеркала знает?

— Я её боюсь! — вновь содрогнулась Агата. — Особенно после тех глюков, про лабиринт. Там, где я в скатерти рассекаю. Кстати, спасибо, что туфли мне предложили — я там чуть ноги не покалечила, весь пол в колючем мусоре.

— Обращайтесь, — улыбнулся Владимир и Агата усмехнулась.

— Голова уже не варит, — пояснила она. — Сейчас запишу в блокнот, думать уже завтра буду. И знаете что? — Агата вновь предложила Владимиру пластинку жевательной резинки, или что это было — из коробки с надписью “Dentes”. — Пожуйте на ночь. Прочитайте уже инструкцию и пожуйте. Потом ещё спасибо мне скажете, что заставила!

12. Audi, vide, tace

Агата пришла в шестом часу утра. На этот раз скользнула под одеяло Владимира и прижалась к нему. Владимир уже возвращался к яви, сон постепенно истаивал — приятный сон, пусть даже не запомнился.

— Выспались хоть немного? — поинтересовался Владимир, осторожно обнимая её и прижимая к себе.

— Да, — согласилась Агата. — Но у вас всё равно уютнее. — И тихонько рассмеялась. Владимир погладил её по шее — и поспешно отдёрнул руку прочь. — Смелее, — шепнула Агата. — Если вдруг что — я скажу, терпеть не буду. Смелее!

Она таяла, и плавилась под его ладонью, и начала кружиться голова, и накатил жар, отовсюду… Агата неожиданно уселась.

— Ничего! — поразилась она, придержав ладонь Владимира на своей груди, когда он попробовал убрать руку. — Никакой мерзости! — Она рассмеялась и медленно улеглась на спину, закрыв глаза. — Ваша очередь, — прошептала она, улыбаясь. — Не бойтесь, я не стеклянная.

…и повторилось то же самое — Владимир успел увидеть, как проявляются светящиеся спирали на стенах, как Агата начинает светиться, прежде чем жаркая волна выбросила обоих куда-то вверх, в недосягаемую высоту…

* * *

Они осознали, что вновь в той самой комнате — похожей на “гостиную” из комнаты смеха. Всё, что удалось найти из ткани, пошло на обувь и импровизацию одежды для Агаты.

— Ничего не понимаю! — шёпотом заметила Агата. — У меня даже часов нет — сколько мы уже здесь?

— У меня часы есть, — указал Владимир и присмотрелся к часам. — Странно, ерунду показывают. А что это на столе? — и, внезапно, вспомнил. Память взяла — и вернулась, вся сразу.