- Он послушает меня, просто поверь мне. Так ты меня не отпустишь?
Колдун фыркнул.
- Разумеется, нет, я планирую всю ночь тебя насиловать. Я не держал бы тебя, но идти ночью самоубийство. Впрочем, днем тоже, но ты как-то это проделала. Завтра утром уберешься в свой Тан-Фойден.
Аскольд вышел из пыточной. Солнце уползло за тучи, капал непрекращающийся дождь. Колдуны с интересом разглядывали Вокару. Впрочем, колдуны сильно сказано. Пятерка действительно сильных магов, не считая Алавета, остальные способны только сварить отвар от мужского бессилия. Кто-то разглядывал, а кто-то и откровенно пялился. Многие годы они женщин видели только из-за решетки, а тут такое счастье с белыми локонами и синими глазами. Аскольд предостерегающе зыркнул на свой отряд.
Мальчишка, как его там, топтался позади. Лыбился во весь рот, увидев Проповедницу живой и невредимой. Глупая и, скорее всего, безнадежная юношеская любовь, которую видят все, и Вокара в том числе.
Аскольд оглянулся на Проповедницу. Та медленно шла за ним, оглядывая лагерь. Смотри, смотри на покосившиеся бараки, на изможденных людей, смотри и верь, что между нами и вами возможно перемирие. А лучше не верь, для тебя же лучше. Потому что, что бы ты о себе ни думала, какими бы полномочиями тебя ни наделил де Лантор, ты схлопочешь кинжал в спину от наемных убийц Рёгнера или камень в голову от горожан, которым придутся не по нраву твои безумные идеи. Жаль, сколько тебе об этом ни говори, ты все равно не прислушаешься.
Надо ее где-то разместить, где-то, где тепло и не совсем отвратно. А то подохнет воплощенная святость от простуды, какой удар будет по церкви Светозарного. Например, в лазарете, самое пристойное место.
Колдун кивнул проходящему мимо Рафиану. Последователь запрещенного во всем цивилизованном мире культа Черных отцов с востока, неведомо как оказавшийся в Танаире и еще на родине лишившийся языка, к магии был непригоден абсолютно, а потому заведовал хозяйством. Надо будет спихнуть заботы о девчонке на него. Рафиан сделал замысловатый жест рукой, приложил кулак к груди и поклонился, выражая почтение своему командиру.
Земля под ним разверзлась.
Бывшего культиста обхватило черное, влажное от слизи щупальце. Аскольд выбросил вперед руку, намереваясь спалить дрянь, но та уже исчезла в земле, увлекая за собой потрясенного Рафиана. Через мгновение из земли вырвались еще три щупальца: одно схватило старого низшего мага, другое – бывшего кузнеца с обожженным лицом, третье заметалось на том месте, где только что стоял Алавет. Аскольд послал в него струю огня, склизкая кожа свернулась, обнажая воняющую горелым плоть, и щупальце скрылось под землей.
Таких тварей колдун прежде не видел. В основном с Изнанки лезло нечто членистоногое, примитивное и тупое, что отогнать было довольно легко. Аскольд ловко забрался на крышу одного из бараков: здесь подземный монстр, чем бы он ни был, его не достанет. Остальные делали то же самое: кто-то быстрее, кто-то медленнее, но в панике не метался никто. Все-таки своих людей он муштровал хорошо.
Маг поискал глазами Проповедницу. Девчонка, поддерживаемая под руку Кирианом, а, может, поддерживающая его, карабкалась на здоровенный валун рядом с пыточной. Тоже неплохо, вряд ли неведомая тварь способна проламываться сквозь камни. Но что это, Шамор побери, такое?
Щупальца вновь вылезли из земли, на этот раз всего три. Аскольд удовлетворенно ухмыльнулся и огрел их огненным потоком, но конечности твари извивались с потрясающей быстротой. С другой крыши выпустил ледяное копье Алавет, пригвоздив щупальце к земле. Жаль, Гафин, помогавший ему в милом развлечении с патрулем, сейчас где-то в пыточных Тан-Фойдена, маг земли пришелся бы как нельзя кстати.
Пораженное льдом щупальце отчаянно задергалось, земля вздыбилась. Монстр, кем бы он ни был, понял ошибочность своей стратегии и решил показаться целиком.
Здоровенная, размером с дом туша, венчаемая маленькой треугольной головой с одним глазом и зубастой пастью, вылезала из-под земли. Как она вообще там поместилась, туннель прорыла? Поводила башкой из стороны в сторону, принюхалась. Она ведь слепая, должна быть слепой. В подземной тьме зрение ни к чему.
Тварь дернулась, когда на нее с двух сторон полились потоки льда и огня. Как жаль, что у них всего два боевых мага. Кожа на боку слезла, опаленная, открывая черное мясо, одно из оставшихся в живых щупалец промахнулось мимо Аскольда, зато другое стащило с крыши старика и тут же отправило в зубастую пасть.
Пронзительно заорал мальчишка. Аскольд быстро обернулся: незадачливый поклонник Проповедницы не пострадал, всего лишь был в ужасе. Впрочем, он быстро опомнился и попытался неуклюже встать перед девушкой. Герой, забери его Шамор.
Вокара, к удивлению Аскольда, не орала. Она неотрывно смотрела на чудовище, так пристально, словно пыталась взглядом прожечь в нем дыру. По крайней мере, издалека ему так казалось.
Аскольд направил прямо в морду твари огненный поток. Мерзость на удивление плохо горит, любая другая на ее месте давно бы уже сдохла. Алавет делал пассы руками и что-то шептал. Похоже, пытался заморозить то, что текло по жилам монстра вместо крови.
Подземный уродец взвыл, закрутился на месте, беспорядочно размахивая щупальцами. С криком упал одноухий низший маг и исчез в зубастой пасти.
Аскольд почувствовал, как приходит в бешенство. Он освободил этих людей, он защищал их от Рёгнера. Он не позволит убивать их какой-то ошибке природы.
Огнетворец прошептал заклинание, и дерево над головой твари вспыхнуло. Полыхающие ветки валились на монстра, словно факелы, одна ударила чудовище прямо в глаз. Тварь пронзительно заорала и принялась метаться по лагерю. Аскольд увернулся от беспорядочно бьющих щупалец. Шамор, он должен был издохнуть, а не впасть в безумие!
- Нееет!!!
Это орет Кириан. Дергаясь, как ошалелый, монстр попер прямо на Вокару, и ее верный рыцарь не придумал ничего лучше, чем героически закрыть девушку собой. Щупальце метнулось к нему и промазало, поскольку Проповедница успела повалить своего незадачливого спасителя на камень.
Шкура твари пузырилась, обнажая черное мясо, с двух сторон ее поливали льдом и огнем, но монстр упорно отказывался дохнуть. Замахнулся еще раз, метя в лежащих на камне юнцов. Юнцов, неуклюже пытающихся встать. Проповедница лежала на спине, снова пялясь на чудовище. Аскольд отчетливо понял, что они не успеют.
