Анютины глазки (СИ) - Колч Агаша

Но мы с Риной не думали об этом. Я с восхищением рассматривала изящную брошь, сплетённую из серебристой проволоки, на своей ладони, а она рассказывала, как придумала, чем может меня отблагодарить.

– Уже и не помню, откуда у меня эта вещица. Скорее всего, в пансионе кто-то из приятельниц, увлекающихся рукоделием, подарил. Примите, моса Анюта, взамен вашего букета мой.

Брошь изображала цветы в корзинке. Анютины глазки, не растущие в этом мире. Цветная эмаль столь точно воссоздавала разноцветие лепестков, что они казались настоящими. Предложи мне мота деньги – ни в жизнь бы не взяла, а от этой красоты я отказаться была не в силах.

– Как я понимаю, вы в столицу переехали? А где вас найти можно? Я подруге рассказала о вашем счастливом букетике. Она такой же хочет. Сделаете для неё? – закидала меня вопросами Рина, пока я любовалась подарком.

– Да, я перебралась в Княжеград. Живу на улице Пристенной, дом пятнадцать. Там же и мастерская моя. Буду рада помочь вашим знакомым, досточтимая мота Рина. Если смогу, конечно.

На том и расстались.

Пока шла до дому, всё время размышляла о том, как изменился мир вокруг меня после посещения развалин. Туда шла – не видела ничего, кроме бурьяна да кустарника непролазного, а оттуда... то и дело взгляд натыкался на миниатюрные растения, столь необходимые мне для композиций. Останавливались, выкапывала аккуратно, складывала в тележку, но проходили десяток шагов, и вновь что-то интересное. А в городе и вовсе мою несмеяну встретила. «Ох, не просто так мне птица из кустов криками отвечала и ящерка по камням провожатой бегала. Надо получше разузнать, что там раньше было», – решила я, открывая калитку во двор.

Все последующие дни до визита в банк я занималась тем, что устраивала на участке питомник из привезённых растений, рассаживая их по размеченным делянкам. Деревца, высаженные в горшки, чувствовали себя хорошо, дружно приживаясь на новом месте, и радовали меня своей бодростью.

Я и прежде на интуитивном уровне чутко реагировала на состояние саженцев, с которыми возилась. В этом же мире, работая с ростками,я, казалось, слышала, как растения сами говорят о том, чего им недостаёт. Ягодные кустарники, посаженные по периметру, тоже изменились: ярко зазеленели, стали гуще и решили дать второй урожай.

Постепенно и в доме обжились. Каждый обитатель на своём месте обвыкся и в работе занял свою нишу. Яша возился на участке и в мастерской. Флор прикупил несколько амбарных книг и начал вести приходно-расходный учёт. А ещё взял на себя обязанности повара.

На помывочную в доме, обустроенную мне Васечкой, мужчины не то что не посягали, но даже руки мыть туда не заходили. Спросив у меня разрешения, раздобыли где-то доски и за несколько вечеров соорудили себе нечто похожее на летний душ со встроенным нагревательным кристаллом, где и поддерживали чистоту тела.

По совету Флора пригласили мага-водника, который наложил на выгребную яму участка, куда сливались все канализационные стоки, очищающее заклинание, превращающее содержимое ямы в чистую воду.

– Пить эту воду, конечно же, не стоит, но огород смело можете поливать. Гарантия конструкта – год. При повторном вызове пятипроцентная скидка, – принимая заслуженную серебряную монету, предупредил чародей.

– Анюта, поверь, что это заклинание даёт нам не только существенную экономию, но и хлопот меньше. А так золотаря вызови да организуй ему подъезд к яме, а потом ещё и водовозам платить за воду для посадок твоих. Для этого ёмкость купить надо, куда он сливать будет. Из водопровода-то запрещено поливать сады и огороды. Узнают в управе – штраф такой выпишут, что можно будет работу трёх магов оплатить. А так ночь под заклятием постоит, и наутро поливать можно, – непонятно почему оправдывался Флор.

Временами мне казалось, что мой управляющий радеет о моих деньгах намного больше, чем это делаю я сама. Но я не противилась.

Ни Троф, ни Васечка больше не появлялись.

Глава 26

Я стояла в зале банка и мысленно примеряла, куда же поставить горшки с деревцами. И каждый раз, когда думала о том, что один – вот сюда, другой туда, а третий… приходило ощущение нарушения гармонии. Неправильно разъединять растения, растаскивая их по разным углам. Они выросли вместе и сейчас чувствовать должны друг друга.

– Флор, в тележке есть несколько больших камней. Несите их с Яшей сюда, – попросила я помощника и пошла в дальний угол, прикинуть, как там горшки разместить.

А что, место даже очень подходящее. Окна с двух сторон. Наверное, поэтому там нет никакой мебели. Зато для растений, выросших на незатенённом участке, света будет достаточно.

– Яша, этот камень ставь сюда, а этот клади рядом. Там ещё есть? Флор несёт? Отлично. Теперь вот это горшок на камень, а этот на пол. Флор, твой булыжник рядом с большим установим, а между ними последнее деревце. Та-а-а-ак… что у нас получилось? Угу. Парни, давайте-ка всё покомпактнее сдвинем. Да! Так намного лучше. Яша, принеси корзинку с маленькими горшочками, в которых молодило высажено, я ими пустое пространство заполню.

И вот, уставив последний горшочек в свободную щель, поправив ещё раз камни и листики деревьев, я отошла от сооружённой инсталляции и глубоко задумалась, пытаясь понять, чего же не хватает, чтобы композиция «включилась». Машинально коснулась брошки, приколотой к платью, – и словно озарение наступило. Связь! Все элементы необходимо связать между собой. И даже знаю, как и чем.

Собираясь в банк, в отдельную корзину я покидала всякие штучки-закорючки, что попадались на глаза. На всякий случай, авось что и пригодится. Поверх всего положила затейливо изогнутый корень, найденный мной у дороги. Неравномерная толщина, неожиданные изгибы и ответвления привлекали внимание и удерживали взгляд. Им-то я и обовью камни и горшки.

Повернулась к корзине, а корешка-то и нет. Отлично помню, что, когда в банк вошли, юбкой за него цеплялась, а сейчас куда делся? Осмотрелась. Немногочисленным клеркам то ли надоело наблюдать за моей работой, то ли своей было выше крыши, но почти все они сидели, уткнувшись в бумаги и учётные книги. Только один, тот, чей стол ближе всех, как-то дергался. То старательно отворачивался, то косился, пытаясь делать это незаметно.

– Уважаемый мот, вы из этой корзинки случайно ничего не брали? – спросила я его.

– Я? – едва не подпрыгнул клерк. – Зачем мне ваши грязные деревяшки?

Вот же… наивный, как чукотский юноша. Или правильнее сказать: на воре шапка горит?

– А почему вы решили, что я вас о деревяшке спрашиваю? – ехидно прищурила я глаза на ерзающего на своём стуле молодого мужчину.

– Что тут происходит? – заботливой квочкой, оберегающей своих цыплят, подлетел управляющий.

Он что, думает, я как-то угрожаю его служащим? Нападаю или чего-то неправомерного требую?

– Уважаемый мот управляющий, вот этот человек взял из моей корзины нужную мне для завершения работы вещь. И не сознаётся, – бесстрастно наябедничала я, кивая в сторону обидчика.

– Как такое возможно, моса Анюта? Служащие нашего банка люди безупречной честности. Они соринки чужой никогда не возьмут! – нахмурился управляющий.

– Не стану утверждать за всех, – пожала я плечами, – но вот этому конкретному моту я бы доверять не стала. Посмотрите в мусорной корзине.

– Что посмотреть? – не понял банкир.

– Похоже, он туда мою вещь выбросил. То-то старательно ногой урну под стол задвигает, – продолжила я разоблачать клерка. – Уж не знаю как насчет соринки, но внезапную ревизию я бы ему на вашем месте устроила.

Корешок нашёлся, и пока внимание с меня переключилось на глупого воришку, я успела проложить гибкий побег по камням между горшков. А когда тонкий кончик закрепила в толстом расщеплённом крае, тем самым замкнув цепь, конструкция моя окуталась прозрачной зелёной дымкой.

Теперь-то я уже знала, что это не преломление лучей и не обман зрения. Это сигнал о том, что созданный мною артефакт заработал. Осталось дождаться результатов.