Последний наследник Триады (СИ) - Магарыч Григорий

В общем, атмосфера вокруг меня с каждым днём становилась всё более благоприятной и подходящей для развития магического начала.

И стоило мне наладить вопросы с репутацией, как я вернулся к поиску ответов.

В четверг Марье Болконской всё же удалось поговорить с отцом, и тот, к удивлению, без какой-либо неприязни согласился принять меня и провести со мной беседу. Вот только свободных дней для приёма у семьи Болконских на неделе не было. Девушка передала, что отец её будет готов поговорить со мной на следующей неделе, поэтому остаток рабочих дней и выходные я мог предоставить самому себе.

Я снова принялся расспрашивать у людей про туман, про Громовых и про всё, что пляшет вокруг этих двух фигур. Поэтому однажды, вечером, после очередного сытного ужина, посетил тренировку у старейшины, где тот отметил мои выдающиеся успехи.

После второго ежемесячного тестирования старейшина собрал нас в строй и снова высунул листик с результатами физических показателей. Признаю честно, я действительно желал быть первым среди остальных, поэтому ждал результатов с нетерпением.

— С добрым отрывом лучшие результаты у Константина Шагайна, как ни странно, — задумчиво объявил старейшина. — С момента первого тестирования он улучшил свои показатели практически вдвое и оставил всех вас позади. А ему и восемнадцати нет. Берите пример. Положения остальных особо не изменилось.

Я улыбнулся, краем глаза замечая взгляд Екатерины. Отлично.

Как только дети и подростки начали расходиться, я сделал шаг вперёд и поглядел на старейшину.

— Господин старейшина, можно переговорить с вами с глазу на глаз?

Старик устало убрал бумажки с результатами на скамью и посмотрел на меня.

— Конечно, сынок, — отозвался он. — Я как раз собирался собрать немного дров. Вот и переговорим заодно.

— Да, господин, — согласно кивнул я и отправился со стариком к груде пней, разбросанных по дворовой территории.

Беру в руку первый попавшийся, кладу его на возвышенность и хватаю топор. Взмах — и остриё топора вонзается в пень, деля его на две части.

Старик присел неподалёку, достал сигарету и закурил её, глядя в небо.

— Скажите, господин старейшина, — я вознёс топор над пнём. — Как так получилось, что наша большая семья обосновалась именно здесь? В районе, принадлежащем Княжескому роду Громовых?

Дед сначала замер на секунду, отпустил глаза на меня и весело фыркнул.

— Хм… интересный вопрос, сынок, — выпустил он в воздух облако едкого дыма. — Чтобы услышать ответ, ты должен сообщить сначала мне, что ты знаешь о родовых землях?

— Это земли, принадлежащие тому или иному роду высшего сословия, — я расколол очередной пень, схватился за другой.

— Это так. Добавлю ещё, что для рода пожалованная земля — высшая степень поощрения, — кивнул он. — Ты же знаешь о том, как рода получают земли?

— Поверхностно, — отозвался я.

— Хорошо, я напомню, — кивнул старик. — Император имеет право передать земли роду в качестве подарка за ту или иную заслугу. Но даже в этом случае земля остаётся собственностью Императора. Так что же ты хочешь узнать, сынок?

— Земля, на которой живём мы, принадлежит Громовым, но ни Михаил Громов, никто другой из его семьи и не пытается нас выдворить отсюда. Почему? — поинтересовался я. — Можно застроить эти районы, либо поселить здесь людей, занимающихся незаконными делами. Мы же простые бедняки.

— Застраивать район в этих местах после некоторых изменений в мире стало невыгодно, — пожал он плечами. — Мы не мешаем Громовым, присматриваем за землями, а он в ответ не гонит нас и позволяет здесь жить.

— Присматриваете за землями? — удивился я.

— Да, бездомные не вызывают подозрений. Нам лишь нужно знать, что где происходит и говорить об этом людям Громова. Взамен нас не трогают.

— Тогда почему вы не узнали меня, когда я впервые сел за ваш стол?

— Я тебя узнал, — отозвался он.

Топор завис в воздухе, я обернулся на старейшину.

— И… кто я?

— Послушай, сынок. Порой ради собственной безопасности человеку лучше не знать своего имени, — усмехнулся старейшина. — Быть бездомным всяко лучше, чем убитым.

— Убитым? — задумался я, собирая охапку дров. — Меня готовы убить, если буду высовываться?

— Можно и так сказать, — улыбнулся старик. — И я знаю, что ты хочешь узнать. Безродный ли ты на самом деле. Но… скажу честно, информация эта секретна. Прости. Я лишь советую забыть о том, кто ты такой и начать эту жизнь заново, раз Боги подарили тебе второй шанс.

— Так вот чем была вызвана ваша ярость, когда вы только-только увидели меня.

— Я не знал, что ты утерял память — пожал плечами старейшина. — Но стоило нам немного поговорить, как ощущение опасности у меня спало.

Я кивнул с пониманием, поднял топор над головой — и располовинил пень.

Старик не станет посвящать любопытного ребёнка в дела «взрослых». С одной стороны, это нормальная реакция, я поступил бы так же. Но с другой… слов о связи рода Громовых и Старейшины достаточно, чтобы сделать нужные выводы.

Стоило мне уединиться в парке у небольшого озера и начать осмыслять сказанное старейшиной, как на мобильник (который купил, чтобы записать номер директрисы) пришло уведомление от Арнольда Драгунова.

«Поздравляю со сдачей долгов, парень! Задание скоро остынет, поэтому медлить нельзя! Минут через 30 к тебе подъедет машина! И если хочешь получить все ответы на свои вопросы, прыгай в машину и следуй указаниям водителя!»

Убираю устройство.

Прикрываю глаза и погружаюсь в состояние «дхьяна».

У меня есть тридцать минут, чтобы переварить слова старейшины.

— Я хочу биться с тобой один на один, — звучит со спины.

Степенно раскрываю глаза, возвращаясь в реальность, оборачиваюсь и с равнодушием смотрю на Екатерину. Она стоит ровно, со сжатыми кулаками, но дышит слишком часто.

— Думал, ты спишь.

— Не могу уснуть, — без раздумий ответила она. — Мысли мешают. И пока я тебя не одолею, не успокоюсь.

— Тебе не одолеть меня, — отозвался я спокойным тоном, но, видя решительность на лице девушки, начал подниматься на ноги.

В покое меня, полагаю, сегодня никто не оставит.

С другой стороны, я даже рад, что она осмелилась явиться. Знаю, каково это чувствовать себя слабой. Знаю, насколько некомфортно от одной лишь мысли, что сначала я спас ей жизнь, а затем стал лучше физически. Она меня ненавидит за то, что заставляю чувствовать её незащищённой — жертвой и даже обузой. Вот только сдаваться я ей не намерен.

Хочет биться? Хорошо. Сделаю ей одолжение и не стану отбирать часть денег, как это делаю со школьниками.

Стоило мне шагнуть к Екатерине, как она замахнулась и ударила меня. Я не стал уклоняться, подался вперёд и принял удар. Кулак врезался в скулу, лёгкая вспышка боли кольнула меня, а ноги слегка подкосились, но и всё.

Наверное, в глазах девушки всё должно было выглядеть иначе. Она была убеждена, что я уклонюсь от удара. Не ожидала, что её кулак встретит что-то настолько неповоротливое и неподатливое. Однако, сказать честно, ударила она криво, неумеючи, и отбила кулак, который сейчас зажала другой рукой, глядя на меня ничего не понимающими глазами.

— Почему ты не уклонился? — бросила она.

— Теперь моя очередь, — отозвался я.

Пробил в грудь. С выдохом, как это должно быть. От удара Екатерину повело назад, она споткнулась об корень дерева и свалилась в траву. Не медля, я шагнул к ней, схватил её за куртку и приложил о ствол дерева.

Девушка выполнила довольно качественный манёвр, обвязав мою шею своими ногами, притянула меня к себе и попыталась придушить. Так получилось, что мы смотрели в глаза друг другу на расстоянии сантиметра.

В моё лицо вылетел локоть. Удар попал по цели, так как голова моя была зафиксирована её ногами. Я попытался повернуться, но лишь поморщился от вновь вспыхнувшей боли в районе лица. Всё же я был сжат довольно крепко.

— Как же ты меня раздражаешь, — сжимая зубы, прошептала она.