Факультет Романтики. Ромфак (СИ) - Тигрис Кира

Я быстро узнала в мокром жалком создании Дори, даже если в тот момент половина его наглой морды с разноцветными глазами была закрыта… стильными темно-серыми боксерами, должно быть, приобретенными в дорогом бутике за внушительную сумму. Что тут делают эти труселя? Круто, конечно, что они точно не с меня сейчас слетели, но все-же!

– Ах ты уссатый гаденыш! – выпалила я, быстро набирая в ладони воды из лужи, в которой сейчас сидела и тщательно умывая свое лицо, потому что… – Ты сейчас мыл меня этими трусами! Да?!

– Ну что ты разоралась так? Да, мыл! И они в сто раз чище твоей морды и совести! – прорычал Дори, замахиваясь на меня дорогими боксерами. – Я их взял из спальни Константина! И они – чистые и стерильные!

Что-о-о-о? Меня только что умыли нижним бельем Косты? Да чтобы вас всех за ногу! И откуда тут взялось столько воды? Прищуренным разъяренным взглядом сквозь мокрые слипающиеся ресницы я проследила за чередой небольших лужиц, что вереницей тянулись от огромной и глубокой лужи, в которой сидела я, прямо к… большому белому унитазу.

– Проклятье! Срань ушастая! Ты меня умыл этими трусами прямо из толчка, да? – закричала я, вскакивая на ноги, но поскользнулась и снова плюхнулась в лужу. – Ай! Иди сюда! Быстро!

– Чего ты взбесилась, бесхвостая? – закатил свои разноцветные глаза к потолку Дори, быстро отскакивая от меня на безопасное расстояние. – Мы же не в попе у тролля сейчас, а всего лишь в туалете! И не где бы там, а в самой уборной Факультета Магов! Тут из унитазов пить можно!

– Сейчас ты у меня напьешься, блин! – выкрикнула я, оборачиваясь по сторонам так резко, что голова закружилась, а длинная мокрая челка сползла на глаза. Действительно, нас окружали стройные ряды открытых кабинок, больше похожих на причудливые узкие беседки с резными колоннами, увитыми виноградным плюшем с мягкими бархатистыми листьями. Удобненько, однако, стильненько и экологичненько, надо признаться, вместо туалетной бумаги-то! Из каждой белокаменной беседки гостеприимно выглядывало по одному высокому белоснежному унитазу, словно трону. Я запрокинула голову вверх. Высоченный куполообразный потолок подпирали круглые колонны, такие же блестящие и белые, как и отполированный мраморный пол. Вообще в местной уборной было так чисто, что, казалось, между потолком и полом совершенно не было никакой разницы. По двум противоположным сторонам стояли причудливые высокие фонтаны, успокаивая, однако, но точно не меня, мирным журчанием своих тонких струй. В одном из них я, пожалуй, сейчас утоплю Дори вместе с его мокрыми боксерами и моей злостью. Где он только их откопал? Коста потерял их в этом туалете?

– Не-е-ет! Не смей трогать меня! – завопил зверек, шарахаясь в сторону – он словно только что прочел мои мысли. – Скажи спасибо, что я не умыл тебя туалетным ершиком!

– Ах ты блохастая дрянь! – завопила я в ответ, – сейчас натяну тебя на швабру и использую вместо местного плюща!

От ужаса глаза Дори увеличились раз в пять и вылезли из орбит, будто бы швабра уже заняла свое место.

– Тс-с-ш-ш-ш-с! – зашипел он, бросаясь ко мне и хватая за руку. – Тише! Тиш-ше-е! Это же сортир магов!

– И что? Они увидят нас и обоср…!

– Замолчи! Цыц!

– А где эта… белка? – неожиданно спросила я, вспомнив свой недавний бредовый сон про всяких там студентов волшебной академии и зеленоглазую пушистую морду с усами и огромными передними резцами. – Ну… белка-парень… с хвостом и в костюме! Нервный такой и босой! Еще и говорит очень быстро.

– Что-о-о? – завопил Дори, забыв о необходимости соблюдать тишину.

– Белка-парень! Белка-мутант! Белка…

– Да не ори ты так! – прошипел Дори, вспомнив об опасности и… без стыда заткнул мой рот мокрыми труселями. – Если тут меня увидит мой хозяин, то спустит шкуру с нас обоих! Т-с-с-с!

Я выплюнула пожеванные трусы и громко откашлялась, при этом впервые мой взгляд упал на наше отражение в луже. Я с трудом узнала свое собственное лицо, перепачканное в саже. Эффект был такой, словно рядом со мной что-то взорвалось, взъерошив мои волосы и вымазав шею с лицом в липкой копоти до абсолютной черноты, которую вдобавок в разные стороны разводами размазал Дори. Мое лицо тоже изменилось до неузнаваемости! Пройдя сквозь зеркальный портал, или же это было следствие взрыва, оно стало более вытянутым и «взрослым»: лоб выше, скулы острее, подбородок жестче, глаза больше и ярче. Еще бы! Они сияли, как далекие голубые звезды над угольно-черными впалыми щеками. Мои черты стали немного грубее, но при этом гораздо более правильными и привлекательными! Однако, это было еще далеко не все…

– Что это за пух на мне? – нахмурилась я, снимая со своей макушки маленькие мягкие белые птичьи перья – настоящие гусиные, и напрочь позабыв о том, насколько сильно только что я собиралась шлепнуть Дори между ушей. Приглядевшись, я увидела белые перья повсюду – на своих ушах, лице и плечах, одежде – светло-серое худи с непонятным черным рисунком в виде взрыва на груди тоже было все облеплено пухом, словно меня в нем вываляли.

– Я же говорил тебе бросить подушку! Но ты не послушала и потащила ее в зеркало с нами! – замотал ушастой головой Дори, беспомощно разводя лапы в стороны. – В зеркальном портале сгорают все синтетические материалы. Он никакую дрянь не пропускает в наш мир! Нейлоновая наволочка вся сгорела, а натуральные гусиные перья остались на тебе! И всю кофту испохабила!

– Но…ох, блин! – выдохнула я, с ужасом осознавая, что вообще-то совсем недавно мое серое худи было однотонным, а огромное угольно-серное пятно на моей груди – ни что иное, как сажа от сгоревшей наволочки. – Блин! Блин! Бли-и-и-и-ин! Ну зачем?! Зачем мы сюда приперлись-то? – набросилась я на зверька, готовясь сделать его «козлом отпущения» за все мои неприятности. – Ну почему я вечно оказываюсь в каком-нибудь дерьме, а? А теперь еще в луже и в этих дурацких перьях!

Но Дори был невозмутим, его разноцветные глаза на выкате, видимо, еще и не такое повидали в свое время.

– Послушай, дорогуша, многие из смертных отдали бы все за то, чтобы сейчас очутиться на твоем месте! – назидательно ответил он, многозначительно облизывая свой темный нос. – Даже в саже и перьях! Посредине лужи в туалете на магическом факультете!

– Да че за бред! – возмутилась я.

– Т-ш-ш-ш! Хватит выть, а то разбудишь местного полтергейста! – скомандовал Дори в качестве утешения. – Поднимай свою бесхвостую задницу, и делаем лапы!

Сам делай свои лапы, блохастая жопа с ушами! – огрызнулась я, в сердцах зачерпнув горсть грязной холодной воды из лужи и швырнув ее в зверька. – Вот держи!

Ар-р-р-х! И за каким троллем ты это сделала? – прохрипел Дори, он аж подавился от испуга и принялся бешено отряхиваться, как собака, разбрызгивая капли по всей уборной. – Ох! Когда ты вернешься в мир смертных, клянусь хвостом, тебя там будет ждать огромный сюрприз!

Но мне было все-равно на его угрозы. Я медленно поднялась из лужи и, шлепая мокрыми белыми найками по полу, вошла в открытую кабинку, просторную и светлую, словно беседка, тяжело вздохнула и села на крышку белого трона, благо он был закрыт. Самое время задаться фундаментальными вопросами.

– Кто я? – тихо спросила я, удивленного моим расхлябанным поведением Дори. – Что за хрень вообще со мной происходит?

– О, дорогуша, какой хороший вопрос! – ответил без эмоций Дори, важно задрал свою заднюю лапу вверх и принялся ее обнюхивать. Спасибо, что хоть не облизывать. – Уверяю тебя, что половина смертных живет, так и не зная на него ответа! И не ноет!

– А вторая половина? – спросила я, обирая перья с испорченной кофты и бросая их на пол прямо себе под ноги.

– Ну а другая половина его просто себе не задает и все! – пожал пушистыми плечами тролль. – Чего тут париться то лишний раз, а?

Я закатила глаза к высокому куполообразному потолку и покачала мокрой головой, она уже не болела, но становилась все тяжелее от мыслей.