Семейные обязательства (СИ) - Келин Алекс

Петр, как обычно при появлении из памяти ненужной информации, не стал о ней задумываться.

Пальма и пальма. Есть дела поважнее.

Фон Раух бросил секретарям: "Найдите госпожу Бельскую" и провел Петра в коридор, начинавшийся за стойкой.

Они вошли в еще одну дверь. Петр был уверен, что за ней будет кабинет, но там оказалось что-то вроде гостиной. Три стрельчатых окна с видом на Райс, мягкий диван, кресла и невысокий чайный столик. В одном из кресел лежала детская игрушка - симпатичный тряпичный медведь размером с некрупную кошку. Проходя мимо, фон Раух забрал его.

- Садись, - велел он Петру. - И рассказывай, где, как и на кого ты умудрился нарваться. Подписку помнишь? - он снова фыркнул. - Что я спрашиваю, все ты помнишь. И об обязательстве мгновенно сообщать о любой угрозе - тоже. Давай.

Петра никогда раньше не допрашивали. Из прочитанных книг и газетных статей у него сложилось мнение, что допрос - штука достаточно занудная. Сейчас он понял, насколько ошибался.

Фон Раух очень доброжелательно, иногда с сочувствием, иногда - с иронией вытаскивал из него все о бричке, лошади, вознице и прохожих. Как будто это была не обычная случайность, а что-то серьезное.

Прекрасная память Петра с одной стороны сильно облегчала задачу, с другой - давала массу ненужной информации. Например - какая разница, сколько горшков с геранью стояли на подоконнике в квартире на втором этаже? Какие пирожки были у лоточника на углу? Какое время работы написано на вывеске цветочной лавки? Какой масти были лошади охранительской кареты, проезжавшей мимо? Мундир какого ведомства носил сердобольный чиновник, который помог Петру встать и виртуозно обматерил раззяву-кучера?

В разгар допроса в гостиную вошла дама в черном мундире с аксельбантом. Фон Раух и Петр синхронно встали и поклонились.

Дама была на полголовы ниже невысокого фон Рауха. Симпатичное круглое лицо уже затронули морщины, в светлых волосах, уложенных в простую гладкую прическу, пробивалась седина, но даму это явно не смущало. Она ответила кивком головы и с недоумением посмотрела на игрушечного медведика. Фон Раух мотнул головой - не спрашивайте.

- Здравствуйте, Виктория Александровна, - сказал он вслух. - Позвольте вам представить надежду нашей аналитической службы. Петр Васильевич Румянцев, советник третьего класса.

Петр поцеловал поданную руку. От кожи дамы пахло свежими булочками, сливочным маслом и корицей. Как будто она только что закончила печь, укрыла плюшки чистым полотенцем и пришла по просьбе коллеги.

- Виктория Александровна - медик, помимо всего прочего. Я пригласил ее для оценки ваших повреждений, - сообщил фон Раух.

- Судя по тому, как вы двигаетесь, молодой человек, этот коновал, - она кивнула на фон Рауха, - уже выдал вам магической анестезии. Осторожнее, скоро ее действие закончится, и вам станет еще хуже.

Петр мгновенно перенес весь вес на здоровую ногу.

- Разумное решение, - похвалила Бельская. - Георг, выйди, пожалуйста. А вы, господин советник третьего класса, показывайте ваши синяки и ссадины.

Когда фон Раух вернулся, Петр и госпожа Бельская уже пили кофе. Дама-кавалергард отсалютовала коллеге кружкой.

- Мальчик выжил чудом, - сказала она так, как будто начинала светский разговор о погоде. - Если бы удар пришелся на пару сантиметров левее, у него был бы роскошный перелом таза. Без мгновенной магической помощи - почти гарантированная мучительная смерть.

Петр поперхнулся кофе. Пока он откашливался, фон Раух и Бельская не обращали на него ни малейшего внимания. Они вели диалог, в котором явно подразумевалось больше, чем было сказано:

- Я не ждала такой быстрой реакции.

- Я тоже. Жаль, многое не успели.

- Ничего, зато мы на верном пути. Выводим?

- Что выводим? Или кого? - госпожа Бельская помолчала полсекунды и выдохнула: - Да ты псих!

- Скажи что-нибудь поновее, - усмехнулся фон Раух. - Этот сомнительный факт отмечали все лейб-медики. Если помнишь, даже одержимость пытались приплести, еле отговорился*

Он повернулся к Петру.

- Так, господин советник третьего класса, пришел в себя? Допивай кофе и настраивайся на работу. Дел невпроворот, и все сплошь малоприятные.

...* Господин фон Раух имеет в виду неподтвержденный диагноз "обцессивно-компульсивное расстройство". В таких больных считали одержимыми.

***

К приходу мужа со службы Элиза тщательно подготовилась. Снова заварила подорожник, разложила ткань для компресса и довязала шарф. Даже сходила в лавку за пряжей для свитера и теперь выбирала в журнале фасон.

На удивление, Пьер не хромал.

- Спасибо, дорогая, - ласково улыбнулся он, - ваша забота мне очень помогла. Все в порядке, не стоит беспокоиться. Новый компресс? Как скажете, конечно. Спасибо, вы очень добры.

- Мне кажется, - осторожно сказала она, подавая Пьеру кружку с какао, - вы меня обманываете. Не мог простой подорожник так быстро вылечить вашу ногу.

- Так и синяк был несерьезный, - отмахнулся Пьер. - Ну что вы опять грустите! Ваша забота творит чудеса, дорогая. Передайте булочку, пожалуйста, они сегодня особенно удались.

Элиза тихонько вздохнула.

- Вы со мной разговариваете, как с ребенком. Это... обидно! Я сижу здесь, как сыч, схожу с ума от одиночества, жду вас, а вы...

Пьер покачал головой:

- Простите, я не светский человек, не могу вывозить вас на балы и приемы. Сами понимаете, приглашений нам с вами еще долго не видать. Может быть, найдете себе занятие поинтереснее ожидания? Вы, помнится, хотели учиться? В университете масса открытых лекций, сделайтесь вольным слушателем, например... Что вас развлечет?

- Я подумаю, - холодно кивнула Элиза. - А пока... Расскажите, чем вы занимаетесь на службе? Вы пропадаете с утра до ночи, наверняка это очень увлекательно.

- Это скучно, дорогая. Я изучаю финансовую документацию. Счета, приходные ордера и накладные. Я всю жизнь дышу бумажной пылью, и это довольно-таки скучное дело.

***

Полтора месяца назад...

Новый кабинет Петра в Имперской Канцелярии сверкал чистотой и пах лавандой, наводя на мысли об ослепительных карьерных перспективах.

Его прежнее место работы в МИДе называли "загоном референтов". По сравнению с тем сумрачным тесным помещением здесь были царские хоромы.

Петр прошелся по начищенному паркету (от двери до стола - три шага), выдвинул ящик, пару секунд посмотрел на стопку чистой бумаги и коробку графитных карандашей. Задвинул обратно.

На столе стоял простой и удобный письменный прибор. Рядом, у стены, был небольшой пустой стеллаж с открытыми полками.

Петр несолидно подпрыгнул - заглянуть на верх стеллажа. Ага, вот и холщовый мешочек с лавандой. Она считается лучшим средством от насекомых, хотя...

Петр привычно запретил памяти подсовывать ему статью из раздела "Домоводство". Подошел к окну - стекол не было видно, даже мелкие пылинки не успели налететь. Кабинет выходил на внутренний двор канцелярии. Под окном разрослись кусты сирени, чуть дальше расположились службы - конюшня и другие хозяйственные постройки.

Пролетел сквозняк от бесшумно открывшейся двери.

- Здравствуйте, господин фон Раух, - коротко поклонился Петр.

- Доброе утро, - ответил кавалергард. Он был, как всегда, абсолютно безупречен. Даже узел его шейного платка можно было использовать на уроках геометрии. - Осматривайся, обживайся, если что нужно - скажи секретарю, организуют.

- Спасибо.

- Не за что. А теперь смотри сюда.

Кавалергард достал из папки лист желтоватой бумаги. На нем каллиграфическим почерком с элегантными старомодными завитушками было написано четыре названия. Чуть ниже - еще пять.

- Это крупнейшие строительные подрядчики Гетенхельмской губернии, - сказал Петр, пробежав глазами листок. - Работают как по частным, так и по государственным заказам. Эти четыре, если можно так выразиться - высшая лига. Остальные чуть попроще, но уступают ненамного.