Пенталогия «Хвак» - Санчес О. "О'Санчес"
Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 336
Да, опытному наблюдателю вроде меня было очевидно: маркиз — величайший воин из всех людей, пока еще живущих на земле. Ближайшее будущее представлялось вполне ясным: до моста доберутся невредимыми трое, маркиз и спасенные им воины. А вот что дальше-то будет?.. Нет, аж четверо невредимы добрались! И еще мне было очень любопытно: почему эти сгустки солнечной маны представлялись людям в виде пеших воинов? Именно пеших? Да и самим этим сгусткам не проще ли было наступать… э-э-э… ну, как бы в конном строю? Оно и мощнее и стреми… Горошек! Я услышал короткое ржание своего коня… предсмертный всхрип его… Подъем!!!
Наслаждаясь этим красивым и удивительным зрелищем на западной границе, я совершенно отвлекся от собственных рубежей… И проморгал! Когда я выскочил во двор, деревня уже полыхала в нескольких местах, ибо очаг всегда горит в деревенском доме и всегда требует присмотра, иначе — пожар… Стало быть, некому там присматривать, стало быть, дома опустели… Улица и пространство меж дворами было сплошь заполнено движущимися сгустками, точно такими же как на западе. Я всмотрелся попристальнее, человеческим взором — сгустки обернулись безглазыми ратниками, тоже в черном, только вооруженными несколько иначе, на местный восточный лад.
Брызга мой — тоже меч хоть куда, и я могу бегать сквозь вражеский строй не хуже самого маркиза Короны. Я и побежал — в трактир, на конюшню первым делом… От Горошка остались кровавые куски, мелкие, даже и не определить, которые из них принадлежали голове… Тем не менее, я его легко узнал, ибо это было стойло Горошка, а остальные вообще пустовали в эти дни. Сгустки-ратники перли на меня в зловещей тишине, а я отмахивался от них, и даже спотыкался о поверженные тела… Надо полагать, мертвые — они также рассыплются по вселенной на простейшие составляющие, как и звериная плоть, и сгнившее яблоко, разве что сами составляющие будут несколько иные, и время распада у них разнится…
— Ды… к-куда же вы лезете, твари слепые!
Опоздал я… Или, все-таки, есть смысл и возможность кого-то спасти? Я слегка подпрыгнул разумом над полыхающей деревней — все мертво: люди, утки, гхоры, горули… И такое меня зло взяло, чисто человеческое! На Морево, на безглазых, на судьбу… даже, пожалуй, на себя… Ведь я с этими людьми жил бок о бок, шутил, разговаривал, обсуждал… А они мертвы. Дальние заграды — может, там кто остался? Я подпрыгнул повыше — нет, ни одного. Видишь, сударь Карои Лесай, ты разделил судьбу деревни, как того и хотел… А там, откуда эта гадость привалила? Я вынул секиру, чтобы слегка ускорить работу по превращению воюющих безглазых в отвоевавшие, сам же пролетел разумом на восток… дальше, и еще дальше… Все мертво! Там, где шла волна безглазых, впереди, сзади, по сторонам — не оставалось даже червей и личинок… Впрочем, растения вроде бы как нетронуты… Но растения и не вполне живые. Надо будет подумать на досуге — по какому признаку Морево уничтожает все сущее, по этому ли, отделяющему растительное от животного? Скалы не тронуты, вода плещется… Бедная Кавотя… Кого же теперь я буду изводить своими прихотями и подстегивать служебное рвение круглыми золотыми кусочками?..
— Твари, ох, вы твари кровожадные! А ну! Подбавим проворства!
Я вышел из трактирного двора на единственную улицу и остановился, в колебаниях: куда теперь, на восток, на запад, на север, на юг?.. Всюду «эти» — руби не хочу. Надо на запад лететь, раз уж здесь все стало пустым и ненужным…
— Лерра, Эязу! Как я и обещал: любовь на всю жизнь! Я всегда выполняю обещанное. Прощайте.
Пора, пора лететь на запад… Но можно сделать небольшой крюк и заглянуть в южный удел, а то все как-то некогда было… Стой, пресветлый господин Зиэль! Что значит — здесь все стало пустым? Почему на Запад? И вдруг я понял, что со мною происходит… Да, я понял… И сообразил, хотя и раньше знал… и всегда это знал… Сии сгустки, для простоты обозначенные как Морево, ищут никого иного как меня, по повелению породившего меня. Ведь кто-то или что-то когда-то породило меня? Главное — не подумать о нем вслух, иначе сразу найдет. Впрочем, а если наоборот: сесть и подумать: может, это я сам с собой сражаюсь, спорю и в прятки играю? И сам себя породил? И сам себя ищу? А пока — не могу найти, Я — Его, а Он — Меня, поскольку я весьма далеко забрался и достаточно силен, чтобы жить своим разумом, отрицая чужую волю, даже самую большую и древнюю во вселенной, даже собственную. Коли оно так — в любом случае меня ждет победа. Или, вернее: победа ждет именно меня — и там, и там. А судьба ждет не любого — всего лишь меня вот этого самого, который на деревенской дороге железками машет. Но искушение принять именно эту судьбу свою очень велико, оно сильнее даже, нежели стремление сохраниться в неизменном виде… А судьба ждет… и именно на западе, я чую ее, я всегда ее ощущал, где бы она ни была, и всегда искал ее, и всегда избегал ее… Последнее до сего дня искушение было мне совсем недавно, почти вчера, когда некое светлое зернышко упало на некую младенческую ладошку… И я чуть было не поддался на поиски… Итак: лететь — или продолжить бредовые раздумья?
— Да сколько же вас тут??? Рубить вас не перерубить! Вы же меня отвлекаете от дум моих, от сомнений моих… Прочь, слякоть!
Бороться с собой — самая тягостная битва, самая нелюбимая из войн, с непременной победой в итоге, с победой, которую подчас невозможно отличить от поражения. Я сел, где стоял, предварительно высушив лужу и подставив под задницу камень поудобнее.
— Я человек?
— Человек.
— Я имею в виду сейчас: внешним обликом и способом жить?
— Да, человек.
— Ну, тогда сиди и борись! Обхвати бородатую голову руками и сиди, раскачиваясь на камне, и думай вволю! Чтобы задница не остыла — камень подогрей, любому человеческому колдуну это под силу… Хочешь — разрыдайся, оплакивая своего коня и мимолетных деревенских знакомцев. Главное — борись, и не надобно никуда лететь. Можешь позавтракать и выпить.
— Да не хочу я ни есть, ни пить!!! — Последние слова я проорал вслух, и вой немедленно прекратился.
Вой?..
О-о… Да ведь это я выл! Сидел на камне, обхватив руками бородатую голову, раскачивался и выл, что-то там оплакивая… без слез, правда… Плакать я так и не научился, за все века и тысячелетия жизни среди людей… Боги милосердные! Что это за танцы такие дурацкие? Ужели это я учудил?
Пришлось покопаться в ближней памяти и признать: моего ума дело, видимо, под влиянием недавних плясовых упражнений демона Камихая, наколдовал краем сознания, весь в раздумьях о вечности и о Себе…
Восемь безглазых гранитных великанов, очень похожих обликом и статью на смертоносных пришельцев, только ростом в десять локтей каждый и руки у каждого почти до земли, продолжали водить вокруг меня хоровод, вытаптывая насмерть все, что пыталось проникнуть ко мне, за очерченный круг. А проникать было некому, кроме сгустков Морева, поэтому великаны топтали их, превращая в нестойкую пыль. Я прикинул объем праха — несколько тысяч уже прикончено… Впрочем, за пределами круга меньше их не становилось и все они жаждали дотянуться до меня… Безглазые и безмозглые!
Эх… совершенно непроизвольно я создал целое представление, зрелище, которым в другое время и сам был бы не прочь полюбоваться… Почему бы и нет? А куда теперь спешить??? Как там это выглядело? Желаю немедленно посмотреть!
Я окунулся взором в только что ушедшее прошлое:
Рассвет. Пунцовая кайма по неровному серому окоему весьма похожа на пожары в деревне, только сплошь полыхает, по всей границе неба, а не дымными вонючими кусочками… Облаков нет, полная луна… ну, почти полная… не успела уйти с утреннего неба, но уже потеряла в цвете, стала бледною, скучною… Поднялся ветер, то ли сам, то ли мною наколдованная нежить разбудила его своими плясками…
Бородатый детина с мечом в руках сидит на камне посреди улицы и воет на луну, протяжно воет, с руладами… Восемь гранитных великанов, послушные вою и руладам, ведут слаженный хоровод: то идут справа налево, то слева направо, то остановились с притопом, то кружатся вокруг себя, продолжая двигаться по большому кругу. И все это время ноги их, и лапы их — сиречь руки, и пасти их продолжают усердно трудиться: они давят, кусают и рвут в клочья моревную погань, не подпуская представителей ее за пределы мною очерченного круга… А те, соответственно лезут, неустанно и без признаков страха. Если не считать треска горящих изб и топота каменных ног — нет в деревне звуков иных… разве что лязг проламываемых доспехов у безглазых ратников, но этого лязга я решил не слышать, он — ложь, морок для человеков, равно как и облик ратный… Облик пусть остается.
Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 336
Похожие книги на "Пенталогия «Хвак»", Санчес О. "О'Санчес"
Санчес О. "О'Санчес" читать все книги автора по порядку
Санчес О. "О'Санчес" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.