Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана

— Дин… — вырвалось хриплое из поврежденного горла. — Как она?

— В порядке твоя малявка. Налопалась мяса и спит с Фиксой на стоянке недалеко отсюда. Наконец-то! Ее нытье и мертвого из могилы поднимет, — мужчина поморщился от неприятного воспоминания. — Вот и меня подняла… на подвиги. И что бы мы без вас, баб, делали?

Узнаю брюзгу. Уж лучше в ад, чем продолжать путь с ним! Но если он и в посмертии будет преследовать меня…

Дернулась отстраниться, но сильные руки мигом среагировали, удержав на своих коленях. Боль будто поджидала, тут же напомнили о себе нога и плечо, прострелил болью ушибленный позвоночник. Я сцепила зубы, удерживая стон.

— Уже в привычку входит спасать тебя, лететь в ночь, выкапывать из-под снега, — голос наемника звучал непривычно мягко, хрипловатый тембр завораживал. — Едва не промахнулся мимо тебя. Темень. Буран этот, что б его!

— Отчего же в ночь? Я тут еще засветло устроилась, — хотелось казаться равнодушной, но из-за дергающей боли получилось злобно, с толикой ехидства. — Решила, что ты отвлек на меня големов, а сам слинял под шумок, прихватив девчонок.

Вместо ответа, охотник схватил мои пальцы и приложил к своему затылку. Я дернула пальцы, почувствовав корочку запекшейся на волосах крови и приличную шишку. Едва нарисовавшееся сочувствие загнала подальше.

Он воин и привык к травмам, а в случае Леона — так ему и надо! Он меня чуть не задушил, гад!

— Один из снежников достал. Провалялся в беспамятстве до вечера. Фикса на ящере оттащила вглубь пещер, опасаясь големов. Она обещала доставить девчонку в Трехснежье, потому не стала спасать тебя, — мужчина отвел глаза, стесняясь собственного бессилия. — Как ты справилась с ними?

— Очаровала, — мысль о том, что охотник оказался не виноват, откровенно злила. Мне хотелось продолжать считать его предателем. — Пообещала ночь жаркой любви. Слабоваты оказались — быстро растаяли.

Леон хрюкнул и осторожно погладил щеку шершавыми подушечками. Прикосновение было приятным, если бы это был кто-то другой. А так кожа неприятно заныла в тех местах, где ее коснулись чужие пальцы.

— И все же…

— Воткнула одному в глаз кинжал, — пожала плечами, решив умолчать об интересном камне. — Он сразу сник и упал, столкнув своим телом другого в пропасть. Неуклюжие они, вот только ледяные стрелы…

Я потерла пострадавшее плечо.

— Ты ранена? — я поморщилась от беспокойства, прозвучавшего в голосе.

Этот новый Леон пугал, раздражал и притягивал одновременно. Я боялась себе признаться, что мне понравилось внимание красивого и взрослого мужчины, хотелось и дальше ловить эти крохи внимания и грубоватой заботы, но не от этого конкретного наемника. Ему я не доверяла. Пугала мысль, что в любой момент может вернуться прежний Леон, которому ничего не стоит придушить меня в приступе гнева.

— Левое плечо задето, — поморщилась я, чувствуя, как наглая рука, расстегнув потрепанную дубленку, быстро нырнула под свитер, осторожно ощупывая спину.

От вопиющей наглости поступка, потеряла дар речи и лишь беззвучно открывала рот, пока наглец с самым невозмутимым видом исследовал мое тело.

— Ран и перелома нет. Сильный ушиб. Не тревожь руку и скоро пройдет, — посоветовал охотник, не торопясь убирать руку.

Пальцы переместились в ложбинку груди к заветному мешочку с деньгами и чудо-камнем.

Вот дура, сама про глаз голема рассказала, а он решил им завладеть. Наверняка камень ценный.

— Лапы убрал, — прошипела я, понимая, что сказка закончилась и, если не хочу быть раскрывать свои секреты, пора топать к Фиксе и Дин.

— Что это? — не обращая внимания на мое возмущение, спросил наемник, тронув пальцем спрятанные под кружевом бюстгальтера монетки и камень.

— Грудь женская, полностью укомплектованная. Размер второй, — ерничая, попыталась подняться с чужих колен, и была водворена на место.

— Проверим комплект на износостойкость… при случае… — не стал настаивать на ответе наемник, убирая руку. — Как нога? Ты идти можешь? Или тебя понести? Здесь холодно и темновато. Сегодня светлее не станет — ураган набирает силу. На стоянке, у костра посмотрю, что с ногой.

Чужие пальцы заботливо застегнули пуговицы и затянули завязки на одежде, стараясь не тревожить ушибы. Я нервно выдохнула, вспомнив, как эти пальцы сжались в железной хватке на горле. Видение, еще свежее в памяти диссонировало с нынешним поведением охотника. Ситуация требовала объяснений и немедленных.

Этот маньяк от бога сменил тактику и теперь играет в симпатию, разрывая мне мозг? Надо с этим кончать!

Перехватив руку, приводящую в порядок мою одежду, смахнула с ресниц снежинки, летящие от входа, пустой манжетой искалеченной руки и прохрипела:

— Леон, что происходит? Что на тебя нашло? То ты срываешься, убить готов, то нежнее мамаши к новорожденному младенцу. Ты уж объяснись…

— Разве это не очевидно? — нехотя проговорил мужчина, надеясь избежать неприятного разговора.

— Мне — нет!

Повисла тишина, я сверлила взглядом недовольного наемника, ожидая объяснений. Он разглядывал кружащий у входа легкий снежный вихрь, собравший в танце хоровод снежинок, собираясь с мыслями.

— Лекса, я охотник. Обычно, такие как я — одиночки, не заводят семей, не создают пар. И меня это устраивало. Отношения случайные, без обязательств. Но тут появилась ты… — мужчина недовольно глянул в мою сторону.

— Что я?! Я тебя не нанимала, — возмутилась обвинением, явственно прозвучавшим в интонации.

— Ты не нанимала. По старой дружбе Фикса рассказала о выгодном деле: довести до Трехснежья двух девчонок. Шельма посулила такие деньги, за которые можно вас туда-сюда трижды провести. Я сейчас на мели и сразу согласился. План поймать шурхов пришел в голову, когда увидел тебя спящей. А когда раздел там, на берегу…

Голос прервался, мужчина рвано выдохнул, сжав крепче обнимающие меня объятия. Из губ вырвалось и тут же растворилось в стылом воздухе облачко пара.

— Раздеть тебя была плохая идея. Ты кричала от страха, и я понял, что убью ящера, если он прикоснется к тебе. Убью любого, кто будет угрожать тебе.

— Странно, от тебя перепадало в основном только мне, — скептически вскинула бровь, не веря признанию.

— Я боролся с собой, — Леон словно в забывчивости поглаживал большим пальцем ладонь. — Мне не шестнадцать, чтобы западать на первую же смазливую девчонку. А тут как-то все сразу и полно. Странная зависимость и страх.

— Страх?

— Чувства делают нас уязвимыми… — Леон глянул на меня с непонятной надеждой.

Мужчина замолчал, отгородился, натянув на лицо непроницаемую маску, наверняка жалел, что открылся и не получил в ответ ожидаемое признание во взаимности.

Какое признание, если я не верю ему ни на грош?!

Я верила в сильные чувства, но не здесь и не у Леона. Очередная блажь не привыкшего ни в чем себе отказывать охотника. Он же совсем ничего обо мне не знает, и не стремиться. Придумал свою историю, решив, что я местная и Дин — моя дочь и верит в нее, не желая знать правду. А когда его иллюзии разобьются — я же останусь виноватой. Что бы там ни было, лучше пресечь сразу и навсегда самым негуманным способом.

Леон, кажется, не заметил, как я поднялась, оправляя одежду. Коснувшись пустой манжеты, я заголила руку с безобразным рубцом вместо кисти и потрясла перед носом наемника.

— Тебя это привлекло там, на пляже? Тебе нравятся калеки?

К удивлению мужчина не отшатнулся, не скривился брезгливо. В неярком утреннем свете, багрово-синие спайки и белесые рваные рубцы, некрасиво стянувшие кожу, особенно выделялись на побледневшей от холода коже.

В лабиринте не было врачей, но мне повезло попасть в зал с горящим смоляным озером, когда, истекая кровью, сообразила пережать артерии. Среди груды раздробленных костей, обрывков одежды нашла обломок лезвия ножа, прижгла рану и кое-как стянула кожу, надеясь, что не будет заражения.

Я отвернулась, представляя, насколько все это отталкивающе выглядит для мужчины. Видеть, как его перекосит от отвращения, совсем не хотелось.