Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина

– Класс! – восхитилась Кассел. – Высший бал за изобретательность.

– Да мы бы вечером всё обратно вернули! – подняв на доктора огромные, синие, как небо и налитые влагой, как переполненный вешними водами пруд, глаза – то есть, собираясь разреветься, поклялась интерн.

– Молодцы! – похвалила Дира сразу всех. – Очень ответственный подход к делу. Так, старшей сестре задание: подробно, просто детально объяснить персоналу, что может случиться, если задержать результаты анализов. Всем остальным: записки из кардиологии передавать разрешаю, читать их тоже. Да хоть псалмы пойте. Но никаких идей с нелегальной доставкой сюда больных из других отделений!

Судя по вытянувшимся лицам, предупреждение оказалось своевременным. Были, были идеи притащить дедушку к жене на свидание!

– Р-романтики! – рыкнула Кассел, разворачиваясь на каблуках.

– А сама-то что? Сама вон парня по ручке поглаживала, да балакала с ним! – злобно прошамкала бабка.

Оказывается, представление без зрителей не обошлось – все пациенты, способные ходить, хоть и в сторонке собрались, но прислушивались жадно.

Дира не сразу поняла, чего это на неё старушка ополчилась. Только в ординаторской до доктора дошло: ведь ещё в реанимации обещала больной взамен возможности наслаждаться голым Варосом бойких и на всё готовых старичков. Получается, обманула. Со старичками, а тем более бойкими, в отделении сейчас наблюдался острый дефицит.

***

До конца смены ещё полтора часа оставалось, и возможность спокойно посидеть на диванчике появилась, а желание послать всё в Хаос становилось почти нестерпимым. Как-то иначе Кассел себе дежурства в отделении представляла. Или забылось за давностью лет? Всё же в операционной и реанимации поспокойнее. А тут вроде ничего толком и не сделала, но устала, как ящер ездовой.

Нет, общение с людьми напрямую явно не её стихия.

– И всё-таки вы неправы! – робко, но решительно подал голос один из тех, с кем Дира предпочитала контактировать исключительно посредством скальпеля.

– В чём? – лениво уточнила врач, привычно сбрасывая тапки и ноги вытягивая.

– Вот в том, что сегодня было, – интерн отодвинула в сторону карты, которые до этого прилежно, а, главное, молча заполняла. Сцепила руки в замок, глядя на Кассел по-птичьи, искоса. – Нам говорили, что врач должен быть человечнее. Что уже при виде жёлтого халата больному должно становиться легче. И я считаю это правильным!

– Если пациенту стало легче при виде жёлтого халата, то он не больной, а симулянт, – едва сдерживая зевоту, проворчала Дира. – Помогать должно лечение. Кстати, меня давно интересует этот вопрос, да всё никак случая уточнить не было: а человечнее – это как? То есть, я должна с каждым посидеть, за ручку подержать, по головке погладить? О здоровье его собачки расспросить?

– Ну не так утрировано, но…

– А без всяких но, – раздражённо буркнула Кассел, осознав, что спокойно ей доработать не дадут. – Выбрось из головы весь бред про «человечность» и «внимательность». Больному человеку плохо и страшно. Ему хочется сочувствия и жажда поведать каждому встречному, как всё ужасно, естественна. Но при виде врача у пациента должна появляться только одна эмоция: уверенность, что всё закончится хорошо. Остальное не наша забота. Если со всеми сюсюкать, то времени на основную работу не хватит. Сваргань-ка лучше чаю, займись полезным делом. И оставь этику в покое. Её, бедную, и без тебя есть кому мусолить.

– Хороший врач найдёт время и на то, и на другое, – упрямо набычившись, заявила чудо. Но всё же встала и коробку с заваркой достала.

– Упёртая – это хорошо, – не столько позицию, сколько действия интерна одобрила Кассел. – Но наивная, а это плохо. Нет, я понимаю твоё желание пациентам нравиться. Чтоб смотрели, как на спасителя, в ножки кланялись и ручки целовали.

– Я вовсе не… – зарумянилась дива.

– Ты вовсе да, – кивнула Кассел. – Но всем понравиться невозможно, заруби это на своём курносом носу. Посиди в очереди к любому врачу, послушай, что говорят. Вот пока приёма дожидаются, главная жалоба какая? Правильно: «Долго как, сил нет!». А когда из кабинета выходят? «И не посмотрел толком, и не послушал, сразу вон выставил, как собаку!». Всё просто, Анет. Идеальный врач — это Бог, который щелчком пальцев излечит, и родная мать в одной упаковке. Ты готова стать Богом и родной матерью?

– Нет, но… – девушка, видимо, ошарашенная тем, что Дира её имя помнит, не сразу нашлась с ответом.

– И если уж говорить о морально-этических проблемах, – доктор села прямо, ногой нашаривая тапки. – То представь, что тебе на стол попала родная мать. Или сестра. Да вот хоть твой дядя. Как ты их резать станешь? Слезами умываясь и причитая? Трясясь от страха, что можешь напороть? Пациент должен оставаться только работой, предметом, телом приложения твоих профессиональных навыков. А будешь его жалеть, наверняка на тот свет отправишь. Слышала байку о том, что если врач родственников лечит, то осложнения гарантированы? Так это – не примета, а следствие эмоций.

– Как же вы живёте-то? – от переизбытка чувств у дивы даже подбородок дрожал, – совсем без эмоций?

– Хорошо живу, с комфортом, – огрызнулась Дира. – И с эмоциями всё в порядке. Например, сейчас я жутко злая. Поэтому пойду лучше, прогуляюсь.

Дверью шибать Кассел не стала, а вот от встречи со старшим звездуном сейчас бы совсем не отказалась. Порвать кого-нибудь на лохмотья и выпустить пар было нелишним. Но как назло, в пределах видимости бугая доктор не обнаружила. Зато под дверью ординаторской маялся Принц, тот самый легендарный возлюбленный Спящей царевны.

Увидев врача, парень глаза в сторону отвёл, как кот нашкодивший. И так сжал форменную пилотскую фуражку, которую в руках мял, что козырёк скрипнул. А, может, и кокарда, но скрипнуло отчётливо.

– Добрый вечер, – очень стараясь не рычать, а говорить обычным, как у всех нормальных людей, голосом, поприветствовала посетителя вежливая Кассел. – Вы что-то хотели?

– Да… – промямлил пилот. Несмотря на общий бравый вид, сейчас он больше на робкого подростка смахивал. – Поговорить.

– Говорите, – смирившись с неизбежным, разрешила Дира.

– Здесь? – удивился Принц.

– Хотите пригласить меня в ресторан?

– Я понял, – день такой был, наверное. А, может, новолуние на людей влияло, но краснели все сегодня подозрительно легко. – Дело в том, – парень откашлялся и, видимо, решил начать заново. – Мы летали туда, в Ир-на-Льене. Грузы возили, раненых тоже. Я кое-что видел, да и слышал. Разное.

– И? – поторопила его Кассел.

– В общем, так говорили, что вы просто чудеса творите, – ещё больше смутился Принц. – Ну, не вы конкретно, но те, кто там были. Врачи.

– И?! – не-рык давался всё труднее.

– Вы ещё разок Элиану не посмотрите? – выпалил пилот одним махом, на выдохе. – Ну, надежда же есть, да?

– Понятно, – протянула Дира. – То есть, вы ни много ни мало от меня чуда просите?

– Но вы же там были, – заторопился парень, – значит, не боитесь ничего. И умений хватает. Ну что вам стоит просто попробовать? Вы же врач, к Хаосу! Спасать должны! Сами же… Бросили всё! Мол, не в наших силах, смиритесь! Там-то наверняка не мирились, а здесь… Да ну!

Пилот махнул рукой, нацепил свою фуражкой с такой силой, будто решил в ней макушкой дырку пробить. И пошёл по коридору, словно сваи вбивая – зло.

Кассел даже попытки остановить его не сделала. Хотя могла, конечно, рассказать и о том, что медицина далеко не всегда всесильна. И о том, что «там» она и трусила, и мирилась. И о том, что с ограничивающим браслетом она к его невесте и близко не подойдёт. Без него, может, и рискнула. Вряд ли конечно. Но сейчас точно не подступится.

В общем, много бы Дира сказать могла. Но промолчала.

***

Никуда не торопясь, Кассел брела к главным воротам больницы. Рядом с ними ящера нанять и днём, и ночью без проблем можно. Спешить же врачу некуда было. Разве что домой для прослушивания очередной лекции, как неправильно она живёт. А это не то удовольствие, до которого секунды считаешь. Тем более что выволочка Дире предстояла грандиозная. С тех пор как она из командировки вернулась, непочтительная дочь так и не дала заботливой матери поучить её жизни. Соответственно, количество претензий леди Ван’Кассель только увеличивалось.