Невеста на удачу, или Попаданка против! - Арьяр Ирмата

За поворотом ромашковые панно сменились цветущими кустами, похожими на шиповник, стены стали нежно-розовыми, и запах соответственным.

— Здесь каждое ответвление коридора имеет свой цвет и запах, чтобы проще было ориентироваться, — пояснял дворецкий. — И еще хитрость: здесь нет ни одной одинаковой двери — на каждой особый резной узор. Замок огромен, есть и подземные этажи, и без таких подсказок легко заблудиться.

— Даже не подозревала, что в мире существует такое чудо!

Старик улыбнулся с такой гордостью, словно был его создателем.

— Второго такого нет. А что касается вашего вопроса, мэйс, вы должны помнить, что его сиятельство некромант. Более того, он — главный некромант королевства. Черный Ворон его величества. Разумеется, ему служат мертвецы. Но… Впрочем, вы сами увидите, что вокруг имени Орияров слишком много страшных сказок. Вы же понимаете, что держать трупы в доме негигиенично, они все равно гниют, несмотря на заклинания? — Дворецкий оглянулся в ожидании ответа, я поспешно кивнула, и старик продолжал: — Так почему вы считаете, что наш граф настолько глуп, чтобы этого не понимать?

— Я так не считаю! Но ведь скелеты уже не разлагаются?

— Ну какие из кучки костей и пустого черепа слуги? — фыркнул старик. — Да и сил уходит немерено, чтобы удержать костяк целым. Связок-то нет, кроме магических. Хозяин разве что в детстве баловался, горничных попугать. А теперь… некого уже пугать.

— Разбежались? — участливо спросила я.

— Кто как, — уклончиво ответил дворецкий, но у меня создалось впечатление, что он чего-то недоговаривает. — Вот мы и пришли.

Запах сдобы стал сильнее, смешавшись с малиновым ароматом коридора. Какое счастье, что у меня нет аллергии на запахи, иначе мой выигрыш на тотализаторе был бы под угрозой. Вспомнив о договоре с Кензом, я приуныла. Судя по пустоте и безлюдности замка, рассчитывать я могу только на карманы гарнизона. Но что, если весь гарнизон — это пятерка уже знакомых мне рыцарей? Эх…

Интересно, мэйстр Чесс азартен? Судя по его флегматичности, в этом омуте должны те еще черти водиться. И играть они должны на моей стороне.

Малиновый коридор вывел нас в небольшой холл прохладного лимонного цвета, двустворчатые двери в стене напротив были широко распахнуты, а в глубине идеально белого помещения виднелись столы с горами овощей и зелени, котлами и кастрюлями. Вокруг них суетилось с десяток женщин и поварят в колпаках и фартуках, а командовала ими высоченная бабища в полтора обхвата толщиной.

Лицо главной кухарки было грубым и непривлекательным, широкие брови нависали над маленькими, глубоко сидевшими глазками, нос выглядел огромной бордовой картофелиной, а толстые губы казались лепешками. Ее волосы были спрятаны под колпак, но на обнаженных по локоть руках виднелись густые черные волосы. И я сразу заподозрила, что никакие это не волосы, а самые настоящие шипы: именно так изображали скальных айэ в справочнике разумных существ, который я видела в библиотеке Тиррины.

— Мэйстр Чесс, мне показалось, лорд Дэйтар не нанимает чистокровных айэ. Я ошиблась? — шепотом спросила я.

— А, вы про нашу Шой? Она не айэ, она полудемоница. Ее спас от казни отец лорда Дэйтара, наш старый граф, и Шой принесла клятву верности ему и его семье.

А рисковые парни эти Орияры — подпускать вчерашнего врага к собственной кухне. Кто же не знает, что демоны с такой же легкостью дают клятвы, с какой их нарушают.

Аппетит совсем пропал, поэтому, когда Шой заметила нас, скромно переминавшихся в холле, и громовым басом велела зайти немедленно под страхом отлучения от обеда и ужина за промедление, я даже смотреть не могла на горку маслянисто поблескивавшей румяной сдобы. Похоже, я еще больший параноик, чем даже Ворон.

Впрочем, стоило Шой заговорить со мной, как все опасения выветрились: существо с такой добротой в голосе и взгляде просто не может оказаться вероломным отравителем.

— Темные Небеса! — всплеснула она мощными руками, когда дворецкий представил нас друг другу. — Такая молоденькая — и в экономки такого чудовищного — да-да, чудовищного замка? О чем только думал наш хозяин?! Небось у него ум от злости помутился, что невесту похитили треклятые мои сородичи, чтоб им до конца ночей икалось! Иди сюда, милая мэйс. Ох, до чего худенькая-то! Ну ничего, тетушка Шой это дело поправит. А вы чего рты разинули? — напустилась она на кухонную челядь, забывшую о работе. — А ну, за дело, изверги ушастые, а то я вам такое проклятие нашлю, сорок дней из сортира не выйдете!

Видимо, слов на ветер Шой не бросала. Поварята тут же с визгом разбежались, женщины сразу отвернулись к столам и взялись за ножи и поварешки. А грозная шеф-повариха, наведя порядок, взяла тарелку, шлепнула туда черпак каши и скомандовала:

— А вы, госпожа экономка, садитесь-ка за тот стол! — И она показала на длинный стол у самой двери, отгороженный легкой решетчатой перегородкой от кухни.

— Мне бы только умыться с дороги, мэйстрес Шой.

— Да какая же из меня мэйстрес! — фыркнула демоница. — Меня тут все кличут тетушка Шой, и вы не побрезгуйте, госпожа экономка. Сейчас покажут вам, где можно умыться и все прочее, — понимающе подмигнула кухарка, вогнав меня в краску. Это только в дамских романах девицы в уборные не ходят, а меня уже давно поджимало. Шой обвела орлиным взором свое царство, гаркнула: — Белинка, поди сюда!

На зов подбежала невысокая девчушка лет пятнадцати, небрежно поклонившись, подняла веснушчатую мордашку и с обожанием уставилась в некрасивое лицо поварихи.

— Проводи госпожу экономку к уборным да прислужи как следует, не опозорь нас, — приказала ей Шой. — Из самой столицы мэйс Вирт приехала!

— А туда — из глухой приграничной деревни, — не дала я сделать из себя столичную штучку. А то я не знаю, с каким подозрением на периферии относятся к столичным! Это универсальный социальный закон вселенной.

Шой одобрительно кивнула, и я вдруг почувствовала, как изменилась атмосфера на кухне: стала мягче, душевнее и свободнее. Исчезла нервная неловкость движений помощниц кухарки, а улыбка на некрасивом лице Шой из вежливой стала радушной. Интересно, за кого они меня приняли?

— Идемте, мэйс, — пискнула Белинка и понеслась не к той двери, через которую мы вошли, а на другой конец огромного помещения. Я едва поспевала за этой прыткой козой.

В уборной порадовало подобие унитаза и водопровода. В фамильном особняке Тиррины удобства были более скромные, словно и не маги там жили несколько поколений.

— Позвольте спросить, госпожа, — замялась девчушка, когда подавала мне полотенце.

— Спрашивай, Белинка.

Служанка сделала глубокий вдох, но замерла, часто-часто моргая рыжими ресницами, а потом резко выдохнула:

— Нет, не могу. Не могу выбрать, что спросить! У меня тысячи вопросов, как иголки язык колют. Простите, госпожа!

— Например, каких? — Я тянула время и неспешно вытирала каждый палец, с подозрением осматривая каждый ноготок.

— Например, правда ли, что снаружи… ну там, в мире за стенами… небо голубое?

— А тут оно какое? — удивилась я и повернула голову к единственному узкому окну. Но оно было забрано цветным витражом, изображавшим скалу и водопад.

— Тут оно золотое. Мамка говорит, что наше небо выковано из чистого золота, а не падает потому, что его с той стороны держат улетевшие на Темные Небеса души всех Воронов Орияр-Дерта.

Странно, почему я ничего не заметила, попав внутрь второй крепостной стены? А ведь я разглядывала купола и шпили на фоне неба, и теперь не могла вспомнить, какого оно было цвета!

— Может быть, и так. — Я не стала подвергать сомнению сказки незнакомой женщины. — На самом деле небо в мире всегда разное. По утрам в безоблачную погоду оно тоже бывает золотистым и переливается, как шелк. На закате порой горит как самое настоящее красное золото. А поздним вечером оно становится темно-синим бархатом, усыпанным звездами.

— Как это, наверное, красиво! — вздохнула девочка. — А у нас совсем нет звезд, и небо ночью ужасное: темно-багровое, как свежий синяк.