Равноценный обмен (СИ) - "Olivia"

— Вы решили начать самостоятельную жизнь и открыли магазин игрушек? — предположила девушка.

— Почти, — кивнул Линар, раздумывая над тем, что можно сказать ей, а что — не стоит. Рассказывать о Детлаффе он не собирался, поскольку вампир чётко дал понять — желает оставаться в тени. — Здесь я вопреки отцовской воле, Делия, и надеюсь больше никогда не видеть ни его, ни мать. Вы говорили о том, что правила душат, помните? Я полностью согласен с вами и считаю, что брак по отцовскому приказу хуже кандалов арестанта. Я не мог позволить ему заключить меня в темницу вынужденного супружества и… сбежал из дома, оставив там прошлое, титул и состояние. И у меня будет к вам просьба — не рассказывайте об этом своим подругам, я не мог солгать вам, но хотел бы сохранить свою тайну. Обещаете, Делия? — Линар остановился и серьёзно посмотрел в голубые глаза девушки.

— Клянусь памятью своей матери, — негромко ответила она, прямо и честно глядя на Линара, — это останется нашей тайной.

— Благодарю, — юноша на мгновение поднёс руку Делии к губам, помня, чему его учили гувернёры. — Новости разносятся слишком быстро, а мне бы очень не хотелось в один прекрасный день увидеть на пороге магазина отца.

— Понимаю, — кивнула Делия, — и восхищаюсь вашей смелостью. Теперь я понимаю, почему вы бросились спасать Анри и совсем не испугались вампирки! Я бы не смогла так… оставить всё и убежать! На дорогах столько опасностей: разбойники, дикие звери, чудовища… Надо быть очень отважным и сильным человеком, чтобы решиться на такое!

— Или просто наивным глупцом, понятия не имеющим о том, что творится за стенами отцовского замка, — криво усмехнувшись, произнёс Линар, — идиотом, который до сих пор жив исключительно по милости богов. — «И вмешательству одного высшего вампира», — добавил он про себя. — Я не смельчак, Делия, не стоит приписывать мне достоинства, которых на самом деле нет. Я даже оружием владею плохо, а если что и умею — сочинять сказки.

— Ваша скромность делает вам честь, — серьёзно произнесла девушка, — а ваши сказки это что-то по-настоящему волшебное! И лучшее тому доказательство — Анри, он просто влюбился в них, я даже не представляю, что будет, когда прочитаю ему их все…

— Надеюсь, к тому времени я напишу новые, — улыбнулся юноша, которому всё же было приятно слышать подобное, хоть и восхищение Делии смущало.

— Я тоже, в противном случае Анри изведёт нас всех, — вздохнула девушка, — а ещё, мы почти пришли, Линар. Наш дом — вот, — она указала на большой, красивый особняк на другой стороне улицы, — благодарю за то, что проводили и за откровенность, а завтра мы с отцом будем ждать вас к шести вечера.

— Тогда до завтра, Делия, — Линар снова поднёс её руку к губам, довёл девушку до двери дома, поклонился на прощание и пошёл назад к магазину, думая, а не совершил ли только что грандиозной ошибки, рассказав о себе так много.

***

Когда дверь магазина за Линаром и девушкой закрылась, Детлафф резко отодвинул занавеску, чуть не сорвав её, а после саданул по стене кулаком, сбивая костяшки и чувствуя запах своей крови.

— Проклятье, — прошипел вампир, его верхняя губа вздёрнулась, обнажая удлинившиеся клыки, из горла вырвалось глухое рычание, а когти вонзились в дверной косяк, оставляя на нём длинные следы. Это всё же случилось, то, чего он подсознательно ожидал и чего опасался.

Светловолосой дворяночке удалось увлечь Линара настолько, что тот понёсся её провожать, хоть целый день был как в воду опущенный, и радостно согласился пойти на ужин с её отцом. Что будет дальше, предположить несложно: долгие прогулки, предложение руки и сердца и брак, от которого Линар не сбежит по той простой причине, что будет хотеть этого не меньше.

То, что девушка влюблена в Линара для Детлаффа было очевидно — острое обоняние вампира с лёгкостью улавливало запах, исходящий от возбуждённой женщины. Так же пахла и Сианна, только в несколько раз сильнее, и тогда этот аромат сводил его с ума, превращал в дикого зверя, одержимого вожделением. Делия Эртон желала Линара, а женщины способны пойти на что угодно, чтобы добиться цели.

Разговор с Линаром, который он так долго планировал, потерял всякий смысл. Поздно. И вероятно, это к лучшему, иначе бы стало ещё сложнее, чем сейчас. Да и… что могло бы ожидать их с Линаром? Рано или поздно юнец увлёкся бы кем-то другим или другой и тогда… Тогда Детлафф убил бы его точно так же, как Сианну. Отпускать и прощать он не умел, несмотря на все увещевания Региса. Каждому своё, а предавшему — смерть. Без вариантов.

А значит — нечего и начинать то, что гарантированно закончится провалом и новой болью. Человек и вампир — не пара, как бы этого ни хотелось. Так зачем он до сих пор стоит тут, пытаясь не дать вырваться на волю ярости, обиде и ревности? Зачем мучить себя, если можно найти одну из брукс и провести ночь, отдавшись страсти, тем более тело уже давно напоминает о себе?

Быть собой он может только с низшими вампирами и подобными себе, так зачем пытаться влезть в тесную одежду человека? Зачем постоянно одёргивать себя, если можно просто отпустить и насладиться по-животному жарким, ненасытным телом бруксы, оставляя на её коже царапины и следы зубов. Видеть, как она извивается под ним, слышать её крик и рычать от удовольствия самому, не опасаясь того, что можно измениться в момент наивысшего наслаждения и до смерти напугать партнёра-человека?

Неравноценный обмен. Глупость, достойная сопливого мальчишки, а не высшего вампира, за плечами которого три сотни лет.

Вернулся домой Детлафф почти под утро, ощущая себя странно. Тело было удовлетворено полностью, но в сердце продолжали бушевать ярость и ревность. Это удивляло и пугало вампира. Неужели он успел гораздо сильнее… влюбиться в мальчишку? Нет, это невозможно, просто… неудачи всегда его раздражали, терпеть поражение Детлафф не любил и не умел принимать спокойно.

Конечно же, в этом всё и дело, а не в какой-то там влюблённости. Это была иллюзия, навеянная сказками и мнимой чистотой Линара, его непохожестью на других людей. На деле юнец оказался таким же, как все, а признавать, что ошибся и не разглядел этого вовремя, очень неприятно. Настолько, что хочется взять и свернуть шею тому, из-за кого это произошло.

Быстро поднимаясь по лестнице к своей спальне, Детлафф надеялся, что сумеет обуздать этот порыв и не совершит непоправимого. Линар не виноват в том, что родился человеком, и, по сути, он не предал вампира, так за что же его карать? Ставя ногу на последнюю ступеньку, Детлафф услышал негромкий, сдавленный стон, донёсшийся с кровати Линара. Мальчишке плохо или он всё же нарушил запрет, притащил сюда девицу и развлекается с ней, пользуясь тем, что вампира дома нет? Получить ответ на этот вопрос легко: достаточно просто подойти к постели юноши поближе.

Шлюхи в кровати Линара не оказалось, и сначала Детлафф подумал, что юноша действительно заболел: его лицо блестело от пота, губы были полуоткрыты, а дыхание — тяжёлым и частым. Пальцы Линара судорожно стискивали край одеяла, грудь часто приподнималась, а сердце стучало так громко, что Детлафф прекрасно слышал его.

А потом взгляд вампира скользнул чуть дальше по прикрытому одеялом телу, и кривая усмешка на мгновение появилась на плотно сжатых губах. Мальчишке не было плохо, скорее — совсем наоборот. Одеяло, откровенно топорщащееся в паху Линара, лучше всяких слов пояснило причину стонов, частого дыхания и ускоренного сердцебиения.

В этот момент с губ Линара снова сорвался стон — громче прежних, а потом слово, которое Детлафф разобрать не смог, несмотря на всю остроту слуха. Только пару первых букв «де…» Делия? Ну, конечно же, а кто ещё мог присниться мальчишке, после романтической прогулки по городу?

Отшатнувшись от постели, Детлафф направился к распахнутому окну, чтобы успокоить мгновенно вспыхнувшую ярость. И почему-то мысль, что он не ошибся, решив, что Линар увлёкся этой девицей, не радовала совершенно. Собственная проклятая прозорливость бесила, равно как и беспомощность. Он может легко убить спящего мальчишку, вырвав сердце из его груди, но никогда не сумеет вырвать Делию из сердца Линара.