Академия Грейс - Тебнёва Елена

— Совсем-совсем не знаешь? — подозрительно уточнила я. — И не помнишь, о чем вообще тогда думал?

— Просто захотелось пойти в ту часть подвалов, — медленно покачал головой Дан. — Потянуло со страшной силой. И… я был уверен, что мне туда нужно. Что это вопрос жизни и смерти.

— И ты помчался решать столь важный вопрос в одиночку? — нервно сцепила пальцы на уголке одеяла я.

Я и раньше знала, что жених мне достался сумасшедший, но и в мыслях не было, что настолько!

— Я так привык, — дернул плечом Дан, отводя взгляд.

Привык. И наверняка о подобных привычках знают все кому не лень. Но не успела я открыть рот, как меня перебили:

— Это еще ничего не докалывает.

По-моему, это как раз таки доказывало абсолютно все, но, вместо того чтобы выслушать разумные доводы, господин декан поднялся, словно неразумного котенка водворил меня с края кровати на середину и, сноровисто подоткнув одеяло, сурово приказал:

— Спи. И голову лишними глупостями не забивай, у тебя своих с избытком.

— Да пожалуйста, — сердито пропыхтела я, выбираясь из-под одеяла — кое-кто явно переусердствовал, посчитав, что дышать мне вовсе не обязательно. — Если в другой рал тебя все-таки сожрут, я же еще и в выигрыше останусь. И, честное слово, плакать не стану!

— Не плачь, — легко согласился Даниэль. — Смысла в этом не будет. И спи уже. Даже не мечтай, что утром твой невыспавшийся вид меня разжалобит и я отменю наказание.

— Никогда не мечтаю о несбыточном, — буркнула я и сама натянула одеяло на голову, чтобы больше не видеть и не слышать этого безумца, не желающего прислушаться к доводам разума. Пусть даже эти доводы и озвучила я… Хотя, может, именно по этой причине они так и остались непонятыми. Обидно.

Но Дан прав. Плакать о том, чего уже не исправишь, смысла нет, как и в том, чтобы обижаться на того, кто никогда не воспринимал тебя всерьез, кто, как ни старайся, не изменит своего мнения. Лучше уж действительно поспать. По крайней мере, полезнее…

Но уснуть не удалось.

В наступившей после ухода Дана тишине по-прежнему барабанил по стеклам дождь да сыто шелестело каминное пламя. Ничего не изменилось, даже темнее не стало, но вместе с тем что-то было не так.

Громко тикали стоящие на каминной полке часы. Жуткий звук, который явно стал громче, потому как раньше я его не замечала.

Тик-так. Все не так. Тик-так. Все не так. Тик-так. Все не…

Я стискивала зубы и пыталась дышать спокойнее и ровнее, но ненавистные мерные щелчки не просто будили — усиливали страхи, как старые, так и новые.

Тик.

Что-то затаилось в углах, не сводя с меня злобного взгляда.

Так.

Оно пряталось на потолке и стенах в тенях, танцующих с отблесками каминного пламени.

Тик.

Оно подкрадывалось ко мне, спрятавшейся с головой под одеялом, тяжело дышало в затылок, ледяными щупальцами касалось шеи и запястий, и те вновь наливались острой болью, сочились стремительно остывающей кровью — под надрывный плач, более похожий на выворачивающий душу вой.

Так…

— Дан! — не выдержав, вскрикнула я, скидывая на пол тяжелое, душащее одеяло. И хищные тени бросились врассыпную, прильнули к темным углам, затаившись до поры до времени…

Дверь распахнулась в следующий же миг.

Быстрые, приглушенные ковром шаги, прохладная ладонь, легко коснувшаяся горячего лба, мой срывающийся шепот, за который утром наверняка станет стыдно, но который я не успела остановить:

— Прости… Мне страшно…

Я сжалась, подсознательно ожидая насмешек, но вместо них дождалась лишь еще одного прикосновения к растрепавшимся волосам и тихого: «Все хорошо, я рядом».

Он не ушел. Сел в кресло, сметя бумаги на пол, и ободряюще улыбнулся, поймав мой недоверчивый взгляд. Но удивляться больше не было сил. Тени отступили, а потом и вовсе исчезли, и все шорохи ночи больше не казались враждебными. Наоборот, они успокаивали, складываясь в колыбельную, на волнах которой было так сладко уплывать…

Но прежде чем заснуть, я все-таки отметила, что в этой колыбельной больше не слышно, как отмеряют мгновения ненавистные часы.

ГЛАВА 13

Кабинет декана боевого факультета щедро заливал солнечный свет. Сквозь приоткрытое окно доносились ароматы омытого дождем сада и беззаботный щебет птах. И вся эта утренняя благостность совершенно не вязалась с настроением четырех несчастных студентов, вытянувшихся перед хозяином кабинета. Карл был на удивление молчалив и бледен, Лэн кусала губы и бросала на него не сулящие ничего хорошего взгляды, Радиша не поднимала глаз от пола и теребила кончик заплетенных в косу волос. Даже я, зная, что отчисление нам не грозит, нервничала. Неведомое наказание, вернее, воображение Дана, определившее его выбор, пугало. А озвучивать приговор нам отчего-то не спешили.

Даниэль, единственный из присутствующих казавшийся выспавшимся (каким только чудом, хотелось бы знать), разглядывая нас столь внимательно, будто надеялся заметить нечто новое. Вот уже пять минут молчал и разглядывая, и я чувствовала, что еще немного — и не сдержусь, высказав ему все, что думаю.

А думала я о многом… С самого раннего утра, когда, проснувшись, вместо Дана обнаружила записку с подробной инструкцией, где в доме можно позавтракать и как после этого добраться до академии.

За окном было уже светло, но вряд ли настолько, чтобы торопиться. Я бросила взгляд на часы, но их стрелки замерли, едва отмерив полночь. Судя по следам на деревянном корпусе, кто-то остановил их магическим импульсом, не особо заботясь, удастся ли потом все исправить. Я невольно улыбнулась и решила все-таки не затягивать со сборами. Одежда висела на спинке кровати — не та, в которой я была вчера, но тоже моя. Размышлять, откуда она здесь взялась, я не стала, порадовавшись, что она вообще есть. Разгуливать по территории в рубашке господина декана по вполне понятным причинам отнюдь не прельщало. Отыскав ванную и приведя себя в порядок, я переоделась и побрела на поиски кухни.

Если судить по дому Даниэля, преподаватели академии жили неплохо. Небольшой и уютный, на втором этаже — спальня и смежный с ней кабинет, напротив имелась еще одна комната, предназначенная для гостей. Неширокий коридор вел к забавной полукруглой лестнице. На первом этаже располагались гостиная, столовая и крошечная кухонька. Намазав свежую булочку вареньем и заварив обнаруженный в шкафу травяной чай, я крепко призадумалась. Да, в доме на первый взгляд было чисто и аккуратно, но эта заслуга явно принадлежала бытовым чарам, от которых слегка щекотало в носу, а вовсе не заботливым женским рукам. Если только служанка господина декана не была магом, во что лично я никогда бы не смогла поверить. Да и вообще, какой уважающий себя маг (да и просто профессионал!) возьмет деньги за выполненную спустя рукава работу? И уж точно не позволит себе замести пару носков под диван… Немного побродив по дому и заметив множество подобных мелочей, я окончательно утвердилась в мысли, что никакой служанки у Дана нет и вряд ли когда-либо была, и почувствовала себя подло обманутой. Не знаю, по каким таким срочным делам он сбежал ни свет ни заря, но сделал это исключительно вовремя.

Из дома я вышла, решив, что после драки кулаками не машут и более-менее успокоившись. Настолько, что даже смогла полюбоваться им снаружи, ибо белые стены, увитые плющом, резная дверь и выполненные под стать ей ступеньки крыльца, красная черепичная крыша и ажурный балкончик определенно того стоили. Не дом, а игрушка. Миновав живую изгородь, образованную невысокими, аккуратно подстриженными кустами, я убедилась, что не только декану положена такая прелесть. Дома стояли на приличном друг от друга расстоянии, и подходить ближе я не рискнула, но даже издалека они казались столь же привлекательными.

За ночь распогодилось. Ощутимо припекало солнышко, ласковый теплый ветерок за пару минут выдул из головы все мысли, оставив только беспричинную радость. Ну и капельку здоровой злости, с которой я не спешила расставаться. В таком состоянии я и добралась до главного корпуса академии, по случаю раннего часа почти безлюдного, а потом и до кабинета господина Иридайна, возле которого уже томились мои товарищи в ожидании не слишком справедливого возмездия за вчерашние подвиги.