Дом для призрака (СИ) - Пучков Андрей Викторович

Я промолчал, и поспешил скрыться с её глаз, от греха подальше, а то ещё прибьёт, злая она сейчас какая-то, и с этими невесёлыми мыслями направился к камню, встал перед ним на колени, согнал развалившегося на камне Котяру, и достав нож, начал его лезвием вычищать углубление в центре. Когда закончил, лезвие уходило в камень примерно на семь, восемь сантиметров.

— Дыра! — сделал я очевидный вывод, и направился к ведьме, которая в это время чем-то гремела в доме. Обойдя развалину с другой стороны, я приставил к стене доску, и благодаря своему росту, легко забрался на чердак дома. С одной стороны, крыша была разломана, поэтому, было светло, и я начал перебирать какие-то тряпки, коробки, и прочий хлам, было видно, что и здесь копались, из старых коробок, находившихся на чердаке всё было высыпано и разбросано. Ничего путного не попадалось, и я просто ходил по чердаку, и палкой ворошил старые вещи.

Повезло всё-таки именно мне, я нашёл невзрачный мешок, в котором, было какое-то белое платье, и еще какие-то вещи, в мешок уже, по всей вероятности, заглядывали, потому что, завязки, пришитые к горловине мешка, не были завязаны. Я крикнул ведьме, что бы она отошла от люка, ведущего на чердак, и скинул через него в дом свою находку.

Я, наверное, всё же попал в ведьму мешком, и не исключено, что по голове, потому что она слишком уж громко чертыхнулась, а потом стало тихо, она, скорее всего, разглядывала мою находку, а может, думала, как меня пришибить. Но нет, пронесло, и даже случилось чудо, она позвала меня.

— Санечка, спускайся, я тебя поцелую!

— «Ага, нашла придурка! Так я к тебе и спустился! За то, что, я тебя пыльным мешком по башке приложил, ты мне ноги выдернешь!» — подумал я. А вслух ответил, — Потом, я тут ещё немного поищу!

— Не надо, ты уже всё нашёл! Слазь!

И я слез, просто спрыгнул внутрь дома через люк. Мария Николаевна выполнила своё обещание, и поцеловала, причем делала это достаточно долго, а я и не сопротивлялся.

Потом, она вдруг оторвалась от меня, и без всяких предисловий, начала рассказывать,

— Ты нашёл её погребальное платье, оно, как ты понимаешь, ни разу не одевалось, поэтому толку от него нет, а вот то, что она положила к платью ещё и нательную ленту говорит о том, что она собиралась скоро умереть.

Маша на несколько секунд задумалась, потом продолжила,

— Нательные ленты ведьмы снимают редко, они носят её зашитой на талии, особенно старые ведьмы, и снимают её только перед смертью. Эту ленту ведьме кладут в ногах. Сейчас уже редко кто придерживается того правила.

Я по устоявшейся уже привычке, офигевать в этой компании, офигел, от такого резкого перехода от приятного, к грустному.

Наконец мы выбрались из дома, и заметили лежащего в тени оборотня, значит всё в порядке, никого нет.

Ведьма подошла к камню, и положила на него ленту, лента была белого цвета, длиной примерно семьдесят сантиметров и шириной сантиметра три, на ней были нанесены какие-то, незнакомые мне буквы.

— А что написано, и на каком языке? Маша помолчав, ответила,

— На старославянском, «Проживай свою жизнь, отдавая её другим».

Затем, она взяла ленту, сложила её, и, зажав в ладошках села прижавшись спиной к камню, и закрыла глаза.

Сидела она так минут пять, потом встала, улыбнулась мне, и, взяв ленту посредине, так, чтобы концы ленты спадали с двух сторон, пошла вокруг дома, постепенно расширяя круги.

Мы вместе с волком внимательно, и с интересом наблюдали за бродящей кругами ведьмой, Сергей, скорее всего тоже впервые наблюдал эту процедуру. Наконец случилось, лента в кулачке у ведьмы вдруг натянулась как струна, хотя до этого, концы ленты болтались при движении в разные стороны. Маша оглянулась на меня, и крикнула, — Саня, неси лопату, копать будем.

Я быстренько сгонял к микрику, взял лежащую в багажнике лопату, и бегом вернулся к ведьме. Сергей всё же молодец, если «полевой» выход, значит должна быть лопата.

Маша показала где копать, но попросила не усердствовать, рыть без фанатизма. Земля была мягкая, и я довольно быстро углубился сантиметров на пятьдесят, когда почувствовал, что наткнулся на какое-то препятствие. Взрыхлил лопатой землю вокруг этого препятствия, а потом, уже выбрал её руками. Когда закончил земляные работы, увидел, что откапал небольшой сундучок, или, скорее всего деревянный чемоданчик.

Я аккуратно стряхнул со своей находки землю, а потом, вернулся к ведьминому камню, поставил на него ящик, расстегнул два ремня, которыми он был перехвачен, и открыл крышку. В ящике действительно были книги, три толстые старинные книги, и еще несколько камешков на кожаных шнурках. Пока я разглядывал книги, Серёга, который уже вернул себе человеческий облик, тоже заглянул в чемоданчик, и удивлённо пробормотал,

— Какое-то барахло, зачем она его прятала, и хранила?

Услышав это, стоящая рядом Маша пробормотала что-то вроде, «Ах да, конечно!» И провела рукой над чемоданчиком.

— Ух ты! Книги! — удивился, на этот раз Серёга, и потёр глаза.

— Защиту она поставила, на всякий случай, тихо проговорила наша ведьма, и отошла от нас. Когда мы закончили возиться с поисками, и раскопками, было уже далеко, за полдень.

Яму Мария Николаевна закапывать не дала, велела бросить рядом с ямой и ящик, чтобы ясно было видно, кто-то, что-то нашёл, и унес. Значит, искать больше не будут. Книги бережно упаковала в саван, а амулеты и ленту сложила в простой холщовый мешочек. Я не был бы самим собой, если бы не спросил, — А почему не вместе положила?

— Амулеты могут разрядиться от савана, а лента, жизнь хозяйки потеряет, а мы этого допустить не можем, завтра с её помощью останки поищем. И мы поехали назад к озеру.

Мой Котяра, всё то время, что мы ковырялись возле дома, лежал на ведьмином камне, и млел. А когда я его вновь согнал, перед тем как положить на камень ящик, залез в машину, и уснул. Ничего, он не почувствовал!

Пока ехали домой, я раздумывал над тем, что я, и Сергей видели всё По-разному, он видел какое-то барахло, а я видел книги, значит, защита умершей ведьмы на меня не действовала. Почему?! Неизвестно! Надо будет потом спросить у Алексея Геннадьевича, не привлекая лишнего внимания, потихоньку.

Возле озера, царила идиллия, Костя и Гоша грели свои животы под вечерним солнышком. При нашем появлении, оба наперебой стали жаловаться мамочке ведьме на комаров, которые их совершенно одолели, и сразу после нашего отъезда им пришлось мучиться, пока мы прохлаждались. Причём, пока они ныли, на меня не сел ни один комар.

Мария Николаевна не стала с ними спорить, походя махнула рукой, и пошла в палатку, оборотень с опером обрадованно, и уже видимо не опасаясь за свою жизнь, опять растянулись на одеяле, и начали обсуждать каких-то девочек. Однако, мне показалось, что ведьма отмахнулась не от комаров, а от них. Но оповещать эту парочку о своих подозрениях я не стал.

Вечером, когда все опять собрались после ужина у костра, Маша сообщила.

— Завтра поедем искать место, я нашла ленту, поэтому, думаю, поиски много времени не займут, лента сильная вещь в таких делах.

— «Ага! Она нашла! Как же, Лара Крофт, недоделанная!» — мысленно возмутился я.

И эта ведьма, словно прочитав мои мысли, добавила.

— Вернее, ленту нашёл Саня, честь ему и хвала! И она послала мне воздушный поцелуй. Николаич сказал, что поедет с нами, так как большего он узнать уже не сможет, Костя сам попросился, хотел посмотреть, как всё это происходит. Гоша с Сергеем заявили, что у них дела, и что они в целях безопасности, должны в округе всё осмотреть.

Маша ехидненько так засмеялась, и сообщила всем, что их неотложные дела, видимо в целях безопасности, оставили в палатке у этих кобелей, свои некие элементы нижнего белья. Я заржал, Костя засмеялся более культурно, а оба кобеля с опаской косились на начальство.

— Ладно, хрен с вами, — совсем не По-светски выразился Николаич.

— Эти два дня я у вас вычту из отпуска. Оставайтесь. Оборотни явно обрадовались!