Функция (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Забыв о том, что собеседник её не слышит, девушка даже ножкой топнула, подчеркивая решимость. Тонкий каблучок до середины вошёл в асфальт, заставляя её беззвучно чертыхнуться.

— Тоня, китайский убийца — это не малейшая опасность... — донеслось из динамика.

— Ну, тогда пришли в город Защитников! — отрезала она. — Я не собираюсь всё бросать и на ночь глядя мчаться за город только ради того, чтобы тебе спокойно спалось.

В табелях о рангах между первым и третьим поколениями сказанное являлось дерзостью. За такое, конечно, из семьи не изгоняют и парией не делают, но всё же... всё же. Собеседник тем не менее не обратил внимания на тон девушки.

— Ты же знаешь, что Защитники не гарантия от ликвидатора.

— В этой жизни вообще нет никаких гарантий. Не забывай, что говоришь с семейным трейдером.

— Но и подставляться под опасность добровольно глупо.

— Дед, ну какой ликвидатор! Он, поди, уже дня два как все свои дела обстряпал! И уехал в Харбин! Вот скажи, что ему тут делать? На нас охотиться? Тебе не кажется, что привычный для тебя уровень паранойи несколько возрос?

И снова она позволила себе дерзость. Совершенно неоправданную — слишком давно она не говорила с родней напрямую. И вновь своеволие осталось без последствий.

— Есть информация, что дикий выжил. Если это знаем мы, значит, может узнать и китаец.

«Дикий! — поморщилась Антонина. — Головная боль клана последнюю пару недель. Старшие долгое время вообще скрывали информацию о нём, даже не вмешивались, когда в город приехал ликвидатор из Китая, но стоило тому сделать дело!..»

— Ну так найдите его и решите вопрос! Я-то тут при чём? Дед, всё, давай! Я устала за день, ещё не ела толком с обеда, а сейчас почти полночь!

— Антонина! — голос патриарха клана построжел. Он решил сменить тон, устав от непочтительности младшей. Воля любого члена семьи, услышавшего подобные интонации в разговоре со старшим Ланским, текла воском, а объект, на которого было направлено неудовольствие, спешил брать под козырек. Но внучки это не касалось.

Она была любимицей. С самого рождения, как только стало известно, каким наследием обладает крошечный плачущий комочек плоти, дед начал выделять её среди прочей ребятни. Антонина ни в чём не знала отказа, до пяти лет её капризы имели силу закона. Потом, правда, началась учёба, и к очаровательной кудрявой девчушке стали относиться немного строже. Но всё равно баловали.

И немудрено. Ведь Антонина была Дипломатом. Единственным Дипломатом в семье и одним из трёх на весь Дальний Восток. Далеко не каждый род может похвастаться таким приобретением. А уж какие это открывало перспективы...

В общем, девушка из старика только что веревки не плела. Но границы субординации всё же прекрасно понимала, опять же — Дипломат. Поэтому, едва услышав громовые раскаты в голосе собеседника, моментально сменила тактику.

— Ну, деда!..

Голос её, нет, уже не голос — голосок! — сделался детским, немного капризным, капельку обиженным, но при этом невероятно милым и чарующим. Такой ангельский тон подошёл бы пятилетней крохе, сообщающей, что спать она не пойдёт, а хочет печенья и смотреть мультики. Только принадлежал он не маленькой девочке, а красивой, ухоженной и на вид неприлично богатой молодой женщине.

Но патриарх, этого не видел. Он слышал звуки из прошлого и таял. Всем известно, что с возрастом даже Лидеры становятся сентиментальны.

— Четверо Защитников, — после долгой паузы сообщила трубка.

— Хорошо!

— И двое — в квартире!

— Ты чудо, деда!

— А завтра заедешь в поместье.

— Зачем?

— Не спорь. Просто заедешь, никто тебя там жить не неволит. Совсем родню забыла!

Теперь в голосе главы семьи послышалось настоящее старческое брюзжание. И Антонина поняла, что лучше бы ей не спорить, а заскочить в родовую усадьбу хоть на пару часов.

— Буду к шести.

— Яблоки запеку в меду.

— Я тебя люблю, деда!

— Иди уже, отдыхай, егоза!

Погасив экран, девушка ещё некоторое время стояла на пороге магазина, вспоминая, зачем, собственно, в него пришла. Сообразив, совсем не изящно хлопнула себя по лбу ладошкой и вошла внутрь. Дождалась, когда заспанная продавщица выйдет к прилавку и произнесла:

— Килограмм свинины, пожалуйста. Той, что вам фермер привозит.

Глава 7. Новые вопросы

Что нас не убивает, делает нас сильнее.

Ф. Ницше

Место очередного преступления я покинул не сразу. Раз сложилась ситуация — нужно ею пользоваться. По крайней мере, собрать немного денег, которые мёртвым хозяевам уже без надобности.

Да, так себе из меня вышел Супермен. Скрываюсь от полиции, убиваю людей, а потом ещё граблю их дома. Трико нет, плаща нет, маски и той нет! Всё, короче, не по канону. Даже обидно.

Ну а что ещё оставалось делать? Я сюда в гости не напрашивался, да и глупо рассматривать происходящее с точки зрения морали мирного времени. Передо мной стоит вопрос выживания, да ещё сохранения жизни одной гикнутой на всю голову девчонки, так что, извините меня, я буду его решать. Скорее всего, сдохну в процессе, но складывать лапки и сдаваться не планирую.

С Палычем оказалось довольно просто. Он как-то сразу признал моё превосходство в силе и скорости и решил в героя не играть. Просто не забивал голову вопросами «как такое может быть» — для него я был противником, с которым ему не справиться. Безо всей этой мишуры в виде «Людей Икс» и вампиров. Профессионал, я не ошибся в оценке.

Держался он напряженно, явно не веря, что после учинённого побоища в гараже ему оставят жизнь. Но послушно сковал лежащему напарнику руки за спиной, как недавно проделывал со мной. Затем под бдительным присмотром освободил Люсю, тут же бросившуюся меня обнимать и рыдать на груди. После чего замер, вопросительно на меня глядя. Мол, что дальше?

А что дальше? Я присел у тела Наумова, вынул из внутреннего кармана его пиджака бумажник и разочарованно скривился — тысяч пять максимум. Не, так-то понятно, что наличностью сейчас мало пользуются, всё больше картами, но ведь убитый был богатым человеком! Мог бы и побольше с собой носить!

— Где хозяева наличность держат?.. — покосился на мертвецов и поправился. — Держали?

Такого телохранитель не ожидал. Изогнул брови, как бы спрашивая — серьёзно? Ты собираешься после убийства четырёх человек ещё и дом обнести? И настолько естественно был задан этот непроизнесённый вопрос, что я машинально начал оправдываться.

— Я же в бегах. Деньги пригодятся.

Вот что за рохля?! По щекам бы надавать, идиоту! Ты чего перед ним распелся? Тебе его одобрение, что ли, нужно? Вот он сейчас почувствует слабину, да и попробует к стволу потянуться!

Но Палыч оказался умным мужиком. Может, он раньше и не видел таких, как я, но в стрессовых ситуациях точно умел себя вести. Вместо попытки напасть, он, наконец, спросил:

— Ты кто такой, парень?

Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос! Пожал плечами и неожиданно честно ответил:

— Я не знаю, Палыч. Кто-то меня таким сделал, но я этого не помню.

Он кивнул, принимая ответ. И, не углубляясь в подробности, перешёл к сути:

— И как сына Наумова завалил не помнишь?

— Нет. А ты видел?

Он ненадолго замялся, решая, продолжать этот странный разговор или нет. Сначала, насколько я мог судить, телохранитель намеревался пожать плечами и ответить отрицательно, но потом его взгляд сместился на беззвучно рыдающую Люсю, прилипшую ко мне, как перепуганный ребенок, и мужик ответил:

— Только на записи. Полиции и журналистам мы самую концовку отдали, где ты в него стреляешь уже.

— А до этого что было?

Странный выходил разговор. Гараж, залитый холодным электрическим светом, пять тел на полу, четверо из которых мертвы, помятый парень, прижимающий к себе девчонку, и телохранитель, лишившийся работы.

— До этого он тебя бил.

С его слов выходила такая картинка: Козырь сагрился на бомжа. В смысле, на меня, который выглядел как бомж. Учитывая срач, который я застал в своей квартире, сомнений это не вызывало.